Закоулки Средневековья - Льюис Френсис Зальцман
Иными словами, золото оказалось золотом, а серебро — серебром, и точка. Но сейчас неделимые атомы начинают разлетаться на части под умелой и безжалостной атакой современных ученых, и не будет ничего удивительного, если мы доживем до того, как химические элементы из нашей школьной программы сведутся к комбинациям двух или трех первичных элементов, даже при условии, что изначальный элемент, великую первопричину, невозможно взвесить, измерить или сфотографировать. Таким образом, если золото и серебро можно разложить на одни и те же составляющие, вполне возможно, что эти составляющие можно рекомбинировать таким образом, чтобы серебро стало золотом, а золото — серебром. Для научного ума эти две трансмутации имели бы равную ценность, но для философа, всегда стремящегося к совершенству и для грязного спекулянта, всегда стремящегося к прибыли, целью всегда был производство золота из менее ценного металла.
Естественно, в юридических документах мало сведений о средневековых алхимиках. Их разбирательства были безобидны, и не было цели подчинить их юрисдикции какого-либо суда, кроме, возможно, дел о банкротстве. Одно из редких исключений из этого правила молчания произошло в 1463 году, когда Эдуард IV даровал сэру Генри Грею из Коднора в Дербишире полномочия трудиться с помощью хитрости философии над трансмутацией металлов, со всем необходимым для этого, за королевский счет, при условии, что он будет докладывать королю, если от этого выйдет какая-либо прибыль. Условия гранта сложно назвать либеральными. Два года спустя король решил, что у сэра Генри было достаточно времени для экспериментов, и призвал его отчитаться о достижениях. Философ, которому, вероятно, нечего было рассказать, не явился, и его дело было отложено на пять лет.
Наконец, была назначена новая дата его появления в суде в середине октября 1470 года, но до этой даты Его Величество, в связи с некоторыми необходимыми и неотложными причинами, заставляющими его бежать, совершил путешествие из своих земель в Англии в чужие края, не оставив регента или опекуна королевства, поэтому Бароны Казначейства не явились. Читая придирчивый приговор, можно понять, что 3 октября король Эдуард, по словам Спида, «бежал из своих земель, кроме Ноттингема, пересекая Уош в сторону Линна, с большими трудностями, чем полагается принцу во время приключений, и, таким образом, без какого-либо напутствия для Королевства, на двух голландских хольках и одном английском корабле, лишенном всех необходимых припасов, отплыл в сторону Бургундии, и на пути им встретились истерлинги,[4] главные враги Англии, которые оказались удивлены несказанно». Позже была изложена более вежливая версия событий, но мы точно знаем о том, как Генрих VI вернул свое королевство от Эдуарда, «фактически короля, но не по праву». Можем предположить, что алхимия пера, благодаря которой розоватая ланкастерская версия превратилась в бесцветное заявление йоркистов, была более успешной, чем алхимия сэра Генри Грея.
Но, несмотря на неудачу сэра Генри Грея, в 1476 году король позволил Дэвиду Бопи и Джону Мерчонту в течение четырех лет практиковать «естественные науки получения золота и серебра из ртути». В XV веке алхимия поистине процветала. В 1468 году Ричард Картер получил полномочия практиковать это искусство, а во времена Генриха VI было выдано несколько таких лицензий. Таким образом, в 1444 году Эдвард Коббе был уполномочен «искусством философии преобразовать несовершенные металлы из себе подобных и превратить их в золото или серебро»; два года спустя сэр Эдмунд Траффорд и сэр Томас Эштон получили право трансмутировать металлы, а в 1446 году Джон Фосеби, Джон Киркеби и Джон Рейни получили королевское разрешение найти философский камень или эликсир жизни и трансмутировать металлы. Предположительно необходимость королевской лицензии во всех этих случаях была обоснована принадлежностью королю всех рудников, а следовательно, и источников всех драгоценных металлов. Жадные глаза смотрели на алхимию как на возможный источник дохода по крайней мере еще в 1330 году, когда Томасу Кэри приказали предстать перед королем Эдуардом III. Как и Джону ле Ру и мастеру Уильяму де Далби, которые, как говорили, могли делать серебро с помощью алхимии, приказали явиться с инструментами и всем необходимым для их ремесла. Но обо всех этих ученых и философах больше ничего не было слышно, и, хотя я не исследовал отчеты о слитках, купленных для Монетного двора, можно с уверенностью утверждать, что вся их наука и философия приносила мало прибыли. Алхимия, как и многие другие области знаний, нашла свое пристанище в монастырях. Есть история об аббате в одном из западных графств, который во время секуляризации спрятал свои книги и рукописи по искусству герметики в стене, но, когда возвратился, чтобы забрать их, ничего не нашел, и от горя из-за этой потери лишился рассудка. Томас Эллис, настоятель из Эссекса, понес больше потерь, чем пользы от занятий этим искусством. Слухи о его умении манипулировать металлами заставили заподозрить его в чеканке монет, и ему пришлось отчитываться об этом.
…наняв молодого послушника монастыря…
Его интерес к теории алхимии, который он почерпнул из книг, был разгорячен «общением с Кроуторном (Крауторном?), ювелиром с Лумбард-стрит, который рассказывал, что был некий священник, сэр Джордж, который учил его хитростям в подобных делах». Этот священник, в свою очередь, представил настоятеля некоему Томасу Питеру, лондонскому суконнику, «который утверждал, что его знания алхимии лучше, чем у кого-либо в Англии». Настоятель поверил ему и пообещал заплатить 20 фунтов за уроки искусства, а также дал ему 20 ноблей вперед. Затем мастер Питер дал своему ученику немного серебра и ртути с инструкциями, как с ними обращаться. Настоятель Эллис герметично запечатал эти металлы в стеклянном сосуде, который затем поместил в глиняный горшок, наполненный водой, и держал его горячим в течение десяти или более недель, наняв молодого послушника монастыря, Эдмунда Фрека, мальчика двенадцати лет, чтобы поддерживать постоянный огонь. Мастер Питер приходил время от времени, чтобы посмотреть, как идут дела, и, без сомнения, положительно отзывался о ходе эксперимента, но через некоторое время настоятель «убедился, что это было лишь ложное ремесло», разбил стеклянный сосуд, продал серебро за то, что он мог за него выручить, и отказался платить своему инструктору оставшиеся 20 марок. Однако Питер, который умел делать деньги на людях лучше, чем золото из серебра, пригрозил иском о выплате долга, и, так случилось, что как раз в это время настоятелю предложили 20 марок за аренду дома
