Закоулки Средневековья - Льюис Френсис Зальцман

Белая магия

До появления Шерлока Холмса и научных методов сбора улик способы отслеживания потерянного или украденного имущества были замысловатыми и разнообразными. Некоторое время люди часто просили о помощи святого Антония Падуанского. Я не знаю, почему этому доброму святому пришлось взяться за детективную работу; возможно, его перепутали с его тезкой, отшельником, чью свинью вполне можно было обучить искать потерянные предметы, как менее священных свиней учат охоте на трюфели, или, возможно, как было сказано о человеке, который женился на пяти женщинах, «это было его хобби». Как бы то ни было, мне известны отличные результаты, полученные в результате обещания свечи или повторения патерностера в честь святого Антония; молитва была более популярным предложением, дешевле для просителя и вернее для святого — свечу, скорее всего, так и не поставят, когда собственность будет возвращена, или свечи могут заблудиться и вовсе загореться перед алтарем другого святого Антония, который, вероятно, был слишком занят в дореформационные времена, присматривая за скотом своих приверженцев, чтобы еще беспокоиться о потерянном имуществе. Следовательно, человек, который хотел получить сверхъестественную помощь в поиске потерянного имущества, был вынужден обращаться к колдунам и им подобным, зачастую совершенно некомпетентным особам. К сожалению современного исследователя, не сохранилось никаких свидетельств, подтверждающих компетентность этих магов, и только их неудачи обеспечили им долгую славу на века.

Лондон, естественно, был крупным центром для этих оккультных детективов, и, похоже, они имели влиятельных покровителей. В 1390 году, когда из дома герцога Йоркского украли два серебряных блюда, обратились к некоему Джону Беркингу, еврею-ренегату, который провел определенные обряды, в результате которых обвинил одного из слуг герцога, Уильяма Шейдуотера. Точно так же, когда примерно в то же время была украдена отороченная мехом алая мантия леди Диспенсер, Беркинг без колебаний обвинил Роберта Трисдена и Джона Гейта. Его репутация, без сомнения, была отличной, но эти два случая оказались для него катастрофическими; обвиняемые стороны арестовали его, и он был признан виновным в обмане и диффамации, простоял у позорного столба в течение часа, а затем был изгнан из города.

В этом деле ничего не сказано об используемых средствах гадания, но в двух случаях, произошедших в Лондоне в 1382 году, приводятся подробности. Когда Саймон Гардинер потерял свою чашу, он нанял немца по имени Генри Пот, чтобы найти ее. Тот сделал тридцать два шара из белой глины и после соответствующих заклинаний назвал имена воров — Николаса Фримана и его жену Кристину. И снова ошибка привела фокусника к позорному столбу, та же участь постигла и Роберта Беревольда. В данном случае также была украдена чаша; она принадлежала Мод Ай, и ее друг, некий Алан, водовоз, который, очевидно, высоко ценил силу Роберта, позвал его. Роберт взял буханку хлеба и прикрепил к ней круглый деревянный колышек и четыре ножа с четырех сторон, в форме креста; его дальнейшие действия смутно описываются как «художественная магия». В результате было предъявлено обвинение Джоан Вулси, которое в конечном итоге привело к появлению Роберта Беревольда у позорного столба с буханкой на шее.

Связь между чашами и магией не очевидна, но в 1501 году, когда приходской служащий Джон Ричардсон потерял чашу стоимостью 26 шиллингов, он сразу обратился за помощью к Николасу Ханводе, «взяв с собой множество маленьких детей, чтобы они могли отражаться в зеркале».

…привело к появлению Роберта Беревольда у позорного столба с буханкой на шее.

Протокол поврежден, но достаточно разборчив, чтобы показать, что жертву арестовали и заключили в тюрьму и Ханвода мог только умолять о вмешательстве Канцелярского суда. В этом последнем случае мы явно имеем дело с гаданием на стекле, кристалле или подобном носителе — если память мне не изменяет, индийцы в «Лунном камне» использовали лужу чернил. Буханка и ножи кажутся мне мало знакомыми в качестве инструментов гадания, и описать правильный церемониал для меня сложная задача. Трудно понять и то, как размещались тридцать два глиняных шара, если, возможно, они не использовались для построения какой-то геомантической фигуры.

До сих пор мы имели дело с настоящими, хотя и неточными, магами, но случай, произошедший в Лондоне в 1382 году, показывает, что мошенники были даже в этой профессии. Госпожа Элис Триг, потерявшая свой парижский платок, заподозрила Элис Бинтам в его краже, и, очевидно, не без причины. Эти две женщины, кажется, были довольно близко знакомы. Элис Бинтам отправилась к сапожнику Уильяму Нортгемптону и поведала ему информацию о некоторых очень личных вопросах, касающихся другой Элис. Затем Уильям пошел к госпоже Триг и представился мудрым человеком (возможно, им он и был), опытным в магии (кем он не был) и раскрыл ей то, что знал о ее личных делах. Она, будучи должным образом впечатлена, спросила его, кто украл ее платок. На это он ответил, что, кто бы это ни был, конечно, это была не Элис Бинтам, и, опрометчиво увлекшись пророчествами, предрек женщине, что она утонет в течение месяца. Мрачная перспектива почти довела ее до ранней могилы, но в конце концов она выжила и увидела Уильяма стоящим у позорного столба.

Случай, описанный в Линкольншире в XVI веке, интересен тем, что демонстрирует нечто большее, чем репутация, которой пользуются некоторые из этих хитрых людей в той местности. Когда в Холбиче ограбили церковь, прихожане посоветовались со своим земляком Джоном Ламкином, человеком, обладавшим, как известно, «значительными познаниями в грамматике», которой он обучал соседских детей. Как судачили, он был искусен в таких искусствах, как чародейство, колдовство и магия. По просьбе церковных старост он отправился посоветоваться с Эдмундом Нэшем, колесным мастером, известным как «знаток украденных вещей». Тот жил в Чичестере, который, возможно, был либо Чичестером, либо Сайренчестером, поскольку в одних источниках его называют Chechestre, а в других — Circetter, но в любом случае он находился очень далеко. Ламкин взял с собой пару кожаных перчаток, найденных в ризнице после ограбления, и Нэш сделал по ним определенные выводы, что бросило подозрение на Джона Партриджа, который впоследствии жаловался, что «потерял друзей и репутацию и был доведен до дурной славы и клеветы». Версия истории Ламкина представляет Нэша всего лишь частным детективом, ищущим улики, не прибегая к магии, а также намекает, что репутация Партриджа не была большой потерей. Мало оснований верить как