Война за независимость Чили - Андрей Аркадьевич Щелчков
Хотя в конце мая роялистский генерал Пареха умер от болезни, а он был талантливым военным, дух сопротивления роялистов в Чильяне был высок. Перед патриотами стояла трудная задача. Большое беспокойство вызывала роялистская пропаганда против креолов среди арауканов, которые действительно больше недолюбливали местных белых, чем далекую испанскую корону.
Правительство патриотов также искало союза с индейцами и декларировало принципы равенства в отношении арауканов. 15 июня 1813 г. Каррера обратился к индейцам за помощью во имя защиты родины[401]. 1 июля 1813 г. хунта издала «Регламент в пользу индейцев», в котором «провозглашалось братство, равенство и процветание индейцев». В этом документе признавались права собственности на земли, которые индейцы в тот момент занимали, с перспективой ее преобразования в частную. Для претворения в жизнь этих принципов была назначена комиссия в составе К. Энрикеса, Х.М. Инфанте, А. Эйсагирре, X. Эганьи и других главных действующих лиц чилийской независимости[402]. Результаты этой деятельности были ничтожны, а воздействие на самих индейцев нулевым: им не была нужна частная собственность.
Через полтора месяца индейцы ответили всеобщим восстанием против патриотов, что создало большую проблему на юге (в тылу Консепсьона) и на флангах от Чильяна. Роялисты получили большую поддержку в виде партизанских отрядов арауканов[403].
Патриоты попытались взять Чильян штурмом, но были отбиты. Каррера вступил в переговоры с новым командующим роялистов Санчесом. Однако вместо обсуждения условий сдачи осажденных, Санчес потребовал у патриотов признания их поражения. Роялисты соглашались сдать город, но при сохранении оружия у капитулировавших, свободном выходе и, главное, патриоты должны были присягнуть испанской конституции, а не чилийской[404]. Безусловно, эти требования не могли быть приняты. 5 августа 1813 г. Каррера ответил роялистам: «Мы не стремимся к примирению с вице-королем или с Санчесом; если же речь идет о правах Фердинанда, то народ Чили борется за свою независимость и не отдаст ни пяди своей земли»[405].
Между тем, в июне – августе 1813 г., месяцы холодной и дождливой чилийской зимы, положение армии патриотов ухудшалось с каждым днем. Роялисты встречали поддержку на всем юге. Испанские офицеры и местные помещики организовывали партизанские отряды, успешно действовавшие против патриотов. Население больше страдало от действий патриотов, у которых была низкая дисциплина, а злоупотребления и бесчинства отрядов армии Карреры вызвали повальное вступление крестьян и горожан в войска роялистов. С апреля 1813 г. хунта в Сантьяго издавала распоряжения губернаторам, военным и гражданским властям страны принять эффективные полицейские меры для пресечения мародерства, грабежей и насилия над населением[406]. Однако эти обращения имели мало успеха, и действия войск патриотов продолжали вызвать неприятие у населения юга. Испанское наступление вызвало в южных провинциях стихийные проявления верности старой монархии и вице-королю. Отчасти они были региональной реакцией на диктат Сантьяго.
Каррера отмечал, что большое беспокойство вызывали действия партизан-роялистов, а также ставшее катастрофическим для войск дезертирство. Армия таяла и теряла боеспособность. В августе были предприняты последние неудачные попытки взять укрепления роялистов в Чильяне. Хотя положение противника было также тяжелым, Каррера не сумел воспользоваться этим. Напротив, его больше беспокоил развал собственной армии из-за нехватки продовольствия и военного снаряжения.
В конце августа Каррера решил отвести войска от Чильяна для подготовки к летней кампании. Опытный военачальник патриотов X. Маккенна считал, что Чильян следует взять любой ценой[407]. Однако Каррера недооценивал опасность сохранения этого бастиона роялистов в Чили. Именно оттуда вскоре начался заключительный этап испанской реконкисты. Снятие осады Чильяна было воспринято роялистами как поражение патриотов[408]. Они уверовали в свою неизбежную победу. Дух испанской армии был несравнимо выше, чем у патриотов. В перспективе дальнейшей военной кампании уход патриотов из-под Чильяна означал важнейшую победу королевских войск.
Войска патриотов ушли в Консепсьон. И хотя правительство убеждало в своих прокламациях, что противник также сильно страдает от зимы и нехватки средств[409], всем было ясно, что армия пережила большую неудачу. Если в начале кампании Каррера и хунта рассчитывали завершить военные действия за несколько дней, то по истечении четырех месяцев войны стало ясно, что роялистская реконкиста может одержать победу. В правительстве были крайне недовольны действиями Карреры. Хунта уже не доверяла командованию армии и хотела сама контролировать ход военных действий. По предложению Х.М. Инфанте хунта переехала из Сантьяго в Тальку, поближе к театру военных действий[410].
Правительство призывало население вступать в ряды армии для защиты свободы Чили. В манифесте к жителям Консепсьона председатель хунты Х.М. Инфанте писал: «Ныне вы наслаждаетесь результатами свободной торговли, вы не отсылаете ваши деньги в Испанию, вы более не работаете на благо кадисских купцов. Испанцы, Гойенече, Тристан[411] залили кровью Америку, уничтожили Каракас. Они обещали нам равенство прав, а на деле отказывают даже в праве на существование»[412].
Война с роялистами привела к радикализации позиций патриотов, усилила их стремление к полной независимости. Это нашло отражение не только в высказываниях, манифестах или публикациях в «El Monitor Araucano», но и в таких важных деталях, как официальное наименование страны и правительства. Вместо «Королевство Чили» стали употреблять формулу «государство Чили». Правительство, хунту, именовали теперь не как выразительницу воли «короля на время его плена», а как «представительницу национального суверенитета»[413].
Более открытой стала пропаганда республиканизма. 7 августа 1813 г. стала выходить газета «El Semanario republicano», которую редактировал Антонио Хосе де Ирисарри, гватемалец, давно живший в Чили и породнившийся с Ларраинами. С первых номеров газета писала о преимуществах республиканского строя перед монархическим. Это небольшое издание впервые открыло чилийскому обществу новые перспективы политического развития, предложив элите новую парадигму существования, отвергавшую старую систему легитимации власти, и опирающуюся на республиканские принципы в обосновании законности и справедливости своей власти, то есть на народный суверенитет и демократию.
Неудачи Карреры на поле битвы дали хунте повод отстранить его от командования и избавиться от всего его клана. Отступление от Чильяна вызвало большое беспокойство в столице, в том числе и среди простого народа. Дело в том, что в своих посланиях хунте Каррера уверял, что все идет наилучшим образом, и в самом ближайшем будущем война завершится полной победой патриотов. Хунта сразу публиковала эти сообщения или сообщала о них народу. В Сантьяго были уверены, что успех войск обеспечивает безопасность страны.
Провал у Чильяна воздействовал как холодный душ на всех, в том
