Война за независимость Чили - Андрей Аркадьевич Щелчков
Серьезным испытанием для испанской администрации стали финансовые проблемы королевства. Как Испания, так и Перу сталкивались с огромными трудностями финансирования колониальной войны и не могли ничем помочь чилийскому губернатору. Чили ещё до 1810 г. была бедной страной. Даже военные гарнизоны в Вальдивии и Чилоэ содержались за счет казны вице-королевства, Лимы, а не Чили. После 4 лет революции финансовые возможности страны были полностью истощены. В июне 1815 г. генерал Осорио писал вице-королю: «Трудности нашей казны увеличиваются в пропорции, в какой истощаются малые ресурсы этой бедной страны»[484].
Роялистам удалось захватить серебро, вывезенное из Сантьяго Каррерой при отступлении в Мендосу, ранее принадлежавшее монастырям, у которых оно было изъято патриотами на нужды войны. На словах осудив экспроприацию церковного имущества, Осорио не вернул церкви деньги и использовал их для нужд армии и администрации. Однако этих денег было недостаточно, и единственным способом пополнить казну стали принудительные займы и сокращение жалования служащим. Также были повышены налоги на потребляемые населением розничные товары, что серьезно ухудшило положение в городах[485]. Основное бремя принудительных займов легло на креольскую верхушку и торговцев, все более разочаровывавшихся в действиях королевских властей.
Восстановленная Аудиенсия в первую очередь занялась делами политиков-патриотов, которые наивно поверили обещаниям безопасности Осорио и не ушли в Мендосу. Новый губернатор обнаружил в Чили готовность бюрократии, состоявшей на службе у патриотов, так же верой и правдой вновь служить короне. Он склонялся к умеренности и прощению всех, не занимавших важных постов при хунте, что отвечало желанию примирения самих креолов, уставших от беспорядка и политической чехарды времен «Старой родины». Вице-король Абаскаль настаивал на наказании всех вне зависимости от взглядов, социального положения и возраста.
Среди относительного спокойствия 27 октября в Сантьяго был опубликован декрет кадисских кортесов 1812 г. (к этому времени эти кортесы были распущены Фердинандом VII), в котором предписывалось лишать должностей и подвергать наказанию всех служащих, сотрудничавших с войсками или правительством Бонапарта. Чилийских патриотов приравняли к «афрансесадос», то есть коллаборационистам в Испании. Их объявили предателями, достойными самого жестокого наказания[486]. Для испанской администрации революционный кризис в Америке был исключительно следствием влияния враждебных монархии заграничных идей, французской пропаганды. Это требовалось искоренить и тем самым ликвидировать саму причину восстаний в колониях. Для противостояния этим подрывным влияниям и распространению идей лояльности монарху и католической ревности была основана газета «Gazeta del gobierno de Chile», которая стала выходить на базе типографии, основанной Каррерой.
Газета редактировалась священниками под надзором епископа Родригеса. Роялистские публицисты предлагали следующий рецепт умиротворения и счастья в Чили: «Слепое подчинение нашему мудрому правительству и поддержка его идей»[487]. В газете регулярно публиковались заявления бывших революционеров о своем раскаянии, списки наказанных, сосланных, лишенных имущества.
Был учрежден «Трибунал неверности». Процессы длились месяцами, даже часть искренних роялистов пострадала по формальным причинам. Бывшие «сарацины», больше всего желавшие восстановления старого режима, также не смогли избежать чистилища «Трибунала неверности», ибо в свое время были вынуждены принять гражданство Чили, что сейчас рассматривалось как предательство. Не принимались во внимание ни угрозы имуществу и свободе, ни репрессии со стороны патриотов, пока те находились у власти. Все это создало атмосферу разочарования, а затем ощущение несправедливого угнетения и деспотизма.
Острова Хуан Фернандес
Вице-король Перу Х.Ф. Абаскаль
Генерал Мариано Осорио
Многие органы власти создавали свои списки людей, предназначенные для осуждения и наказания. Епископ Хосе Сантьяго Родригес был первым, кто подал списки «неверных» священников. Затем другие начальники составили такие же на своих служащих. Секретари губернатора формировали единые списки для наказания. Однако сам Осорио оттягивал приведение в действие карательных акций, несмотря на строгие указания из Лимы. Абаскаль был инициатором самых нелепых и жестоких репрессий, которые отвращали от властей население. Он даже устроил судебный процесс над командующим роялистской армии бригадиром Габино Гаинсой за заключение им мира с патриотами при Лиркае.
Вице-король требовал ссылки всех «злостных» революционеров на острова Хуан Фернандес[488]. Осорио же понимал, что самые главные отступники покинули Чили, и наказание достанется либо лояльным монархии креолам, либо второстепенным лицам, и поэтому оттягивал исполнение приказов Абаскаля. Однако он был исполнительным и дисциплинированным военным, и репрессии вскоре обрушились на чилийцев.
Командир «Талаверас» ревностно взял на себя обязанности главы комиссии по наказанию «неверных». 7 ноября ночью неожиданно для жителей начались аресты видных креолов. Тюрьмы наполнялись и последующие дни 8 и 9 ноября. Население было крайне запугано, а власти предприняли все необходимые меры, чтобы воспрепятствовать бегству из города. 8 ноября 1814 г. Осорио своим указом запретил горожанам без специального разрешения (паспорта) выезжать за пределы города[489]. Фактически все время испанской реставрации в Чили сохранялось военное положение.
Всех виновных в мятеже и неверности монарху разделили на группы. Самую большую составили высшие деятели правительства (И. Каррера, X. Эганья, А. Эйсагирре, Ф. Ластра, М. Салас и другие) — 21 человек, или 34% всех арестованных; второй по численности группой были военные (П.Х. Бенавенте, М. Бланко Энкалада и др.) — 20%; священнослужители составили 11%; служащие на второстепенных постах — 12%; торговцы и помещики — 4%[490]. Многих арестовали, других сослали в их поместья. Самых видных патриотов отправили в заключение на острова Хуан Фернандес, где существовала мрачная тюрьма[491]. Хуан Эганья начал свою книгу с описания несчастий ссыльных патриотов следующими словами: «Хуан Фернандес! Тюрьма, где сидели страшные преступники, кому смертная казнь заменялась заключением. Это замок ужаса, где сама природа собрала все бури и непогоды, словно ддя того, чтобы разрушить вселенную! И в этом месте среди тяжелых болезней и лишений мы должны были завершить дни нашей земной жизни!»[492].
Некоторые деятели патриотических правительств, сами явившиеся к испанским властям с выражениями верности, были освобождены от наказания или сосланы в более благоприятные места, нежели острова Хуан Фернандес, после уплаты ими солидного пожертвования на содержание роялистской армии[493]. Всего за всё время реконкисты на эти острова было выслано 98 человек[494].
Прибывшие на острова ссыльные сразу же стали писать
