Война за независимость Чили - Андрей Аркадьевич Щелчков

вице-королю и губернатору Чили жалобы на свое содержание, описывая свои страдания от климата и лишений, что, конечно же, было большим преувеличением. Эти острова слыли среди английских моряков райским оазисом среди океана с обильными садами и водами, богатыми рыбой и морепродуктами. Ссыльные требовали от властей переправить их в Чили, где бы они могли предстать перед компетентным судом. Однако Абаскаль ответил, что решение будет принимать губернатор, а Осорио отложил это дело «до лучших времен».

Испанцы провели чистку государственного аппарата, из которого изгонялись все подозрительные креолы. Фактически они делали то же самое, что и патриоты, когда те находились у власти и преследовали так называемых «сарацинов».

В конце 1815 г. Фердинанд VII прислал в Чили нового губернатора маршала Касимиро Марко дель Понт. Марко участвовал в героической обороне Сарагосы, был пленен и провел 5 лет в Париже под надзором полиции. По возвращении Фердинанда VII на трон он вернулся в Испанию, где был произведен в маршалы, хотя о его военных подвигах было мало что известно. Он был ловким политиком, использовавшим любые возможности для своей карьеры. Главным его козырем было ходатайство родного брата, состоявшего в близком к правительству и королю круге чиновников[495].

Касимиро Марко дель Понт

Король назначил Марко губернатором Чили, несмотря на просьбы присутствовавшей в тот момент в октябре 1815 г. в Мадриде делегации чилийской знати оставить на этом посту Осорио, о котором при дворе были плохого мнения из-за негативных характеристик вице-короля Абаскаля. Чили получила неопытного и малосведущего в местных делах губернатора, заботившегося только о собственной выгоде и карьере. По замечанию роялистского бригадира Б. де ла Торре, «невозможно было найти человека более неподходящего для этой миссии». В результате правление Марко, по мнению того же бригадира, «стало непрерывной серией провалов и ошибок»[496].

25 ноября 1815 г. Марко прибыл в Вальпараисо. Через месяц Осорио передал ему бразды правления Королевством Чили. Хотя первые прокламации Марко восхваляли царящие в Чили мир и спокойствие, обещали справедливость и защиту, новый генерал-капитан начал свое правление с усиления репрессий. Кроме того, своими личными качествами он вызвал стойкую антипатию подвластного ему населения. Братья Амунатеги характеризовали его как «хладнокровного тирана, сеявшего смерть и разрушения»[497].

Через несколько дней после вступления в должность, 6 января 1816 г., Марко в ответ на многочисленные просьбы отменить или снизить ежемесячные принудительные сборы, установленные Осорио, издал указ, в котором угрожал самыми жесткими мерами должникам по этому налогу. Через три дня последовал указ о запрете без разрешения губернатора покидать город под угрозой конфискации имущества и ареста[498]. Для устрашения на центральной площади Сантьяго была установлена виселица.

Марко прибыл в Чили в период наибольшего успеха контрреволюции в Америке, когда повсюду, кроме Ла-Платы, были подавлены движения патриотов. Тогда все были убеждены, что поражение Буэнос-Айреса было делом ближайшего времени. Первоначально Марко хотел расположить к себе чилийцев. Он принимал всех, невзирая на классовое происхождение, занимался благотворительностью, стремился улучшить благоустройство города, гигиену, организовал контроль качества товаров на рынке. Однако Марко так и не дождался благодарности чилийцев. Запомнился он тем, что маньякально повсюду искал революционные заговоры, создал атмосферу доносов и подозрений, сделав жизнь горожан невыносимой. Марко ввел телесные наказания за самые незначительные преступления, запретил народные праздники и карнавал.

В начале 1816 г. Марко развернул кампанию против незаконной торговли, что практически парализовало все внутренние связи между провинциями. Его административные способности приводили лишь к катастрофам. Частые празднества побед испанского оружия по всей Америке, которые устраивали власти, дабы убедить народ в крепости монархии и империи, не могли скрыть их растущего беспокойства перед возможными восстаниями[499]. Оставалось лишь усиливать полицейский контроль и репрессии. При Марко полиция получила огромные полномочия. Многие арестованные содержались под стражей без суда, не зная, что их ждет, и за что они сидят. Все это создавало обстановку террора и бесправия.

Рвение испанской абсолютистской бюрократии, стремившейся искоренить ростки сепаратизма и подавить в самой Испании враждебную ей партию либералов-конституционалистов, вступало в противоречие с декларациями и желаниями двора найти пути примирения со своими американскими подданными. Местные власти времен реконкисты в Чили отменяли даже королевские распоряжения, если они им казались слишком либеральными. Так, например, запрещённая как чилийской хунтой, так и Кадисской конституцией продажа должностей и пожизненное получение мест в кабильдо после реставрации Фердинанда VII не была восстановлена мадридским правительством, которое издало временный регламент по выборам. Чилийские же власти, усматривая в кабильдо оплот прежних патриотических правительств, восстановили старые порядки и напрямую назначили членов муниципалитета, открыто нарушив декреты Мадрида[500]. Репрессии периода реконкисты, бессудные расправы и ссылки патриотов вели к прямо противоположным желаниям Мадрида результатам. Правление Марко усилило антииспанские настроения в Чили, а элита окончательно повернулась в сторону патриотов.

Глава 4

Андская армия и освобождение Чили

Борцы с испанской оккупацией собирали силы по ту сторону Анд, в Мендосе. Жители этой бывшей чилийской провинции были связаны с чилийцами множеством торговых, родственных и просто традиционных соседских отношений. Чилийцы рассчитывали найти в Мендосе не только убежище, но и поддержку для продолжения борьбы с испанской короной.

Во главе провинции Куйо находился тогда ещё полковник Хосе де Сан-Мартин, выдающийся деятель Войны за независимость, удостоенный народом трех стран, Аргентины, Чили и Перу титула Освободитель. Сан-Мартин перебрался в западные провинции Рио-де-Ла-Платы после крупных неудач войск Буэнос-Айреса на севере в Верхнем Перу. Его стратегической целью было нанести сокрушительный удар по испанскому господству в Америке в гнезде роялизма, Перу. Путь туда мог лежать как через Верхнее Перу, так и через Чили. После многочисленных поражений на севере Сан-Мартин выбрал западный вариант, через Чили и Тихоокеанское побережье. Он стал губернатором пограничной с Чили провинции Куйо и превратил её в базу подготовки освободительного похода.

Сан-Мартин под влиянием сосланных в последний период «Старой родины» деятелей, прежде всего враждебных Каррере X. Маккенны и А.Х. де Ирисарри, отнесся к братьям Каррера крайне негативно, считая их виновниками анархии и поражения патриотов в Чили. Ирисарри написал Сан-Мартину мемориал, подписанный 64 видными военными и политиками, в том числе О’Хиггинсом и Маккенной, возлагавших на семью Карреры и особенно Хосе Мигеля ответственность за поражение патриотов в Чили[501]. С первых шагов по аргентинской территории Х.М. Каррера подвергся унижениям и фактическому аресту[502]. Сан-Мартин отдал приказ о подчинении всех чилийских войск в Мендосе аргентинцу М. Балькарсе, что не могло не вызвать возмущение Карреры.

14 октября 1814 г. состоялась первая встреча