История Карелии с древнейших времен до наших дней - Н. А. Кораблев

Заметный урон животноводству наносили эпизоотии и лесные хищники. Не происходило и качественных изменений в развитии животноводства. Господствовали местные породы скота с невысокими характеристиками. Коровы давали в среднем 880 л молока в год (вдвое меньше, чем в восточной Финляндии), а их убойный вес колебался в пределах 4-7 пудов. Один из авторов в конце 1880-х гг. писал: «Все достоинство местного скота состоит в том, что он может жить и плодиться при таком скудном содержании».

И все же численность скота в пореформенный период, хотя и медленно, но росла. Так, количество лошадей в Карелии к началу XX в. по сравнению с первой половиной 1860-х гг. увеличилось на 21,7% (с 32,3 до 39,4 тыс. голов), крупного рогатого скота — на 30,2% (с 70,6 до 91,9 тыс. голов), овец — на 37,1% (с 52,5 до 72 тыс. голов) И только поголовье свиней, разведению которых не придавалось существенного значения, снизилось — с 5,4 до 4 тыс. голов.

Постепенно животноводство втягивалось в сферу рыночных отношений, особенно в южных уездах края, прилегающих к Онежско-Ладожскому водному пути и Петербургскому тракту. Уже в середине 1870-х — начале 1880-х гг. здесь ежегодно продавалось на убой до 2 тыс. голов крупного рогатого скота и до тысячи голов овец. В Петербург и на местные городские рынки систематически поступали творог, домашнее масло, сметана из крестьянских хозяйств Олонецкого, Петрозаводского и Пудожского уездов. По более поздним данным, относящимся к началу XX в., около 50% дворов в той или иной мере прибегали к продаже молока и молочных продуктов, а 7% — откармливали скот на продажу.

На рубеже XIX-XX вв. отмечено зарождение в крае товарного маслоделия. Первая маслодельня, оборудованная сепаратором, была открыта в 1899 г. крестьянином А. Никоновым в местечке Лейнаволок близ с. Типиницы Петрозаводского уезда. В 1900 г. в том же уезде начали функционировать еще две крестьянских маслодельни. Сепараторы для них приобретались при финансовой помощи земских органов. Полученные на маслодельнях с помощью сепараторов первые партии сливочного масла высоких сортов — парижского, голштинского и сладкосливочного — нашли хороший сбыт в Петрозаводске и Петербурге. Зарождение товарного маслоделия открывало новые стимулы для развития животноводства.

В условиях, когда аграрный сектор не обеспечивал необходимого минимума прожиточных средств, население деревни активно обращалось к промысловой деятельности. Доходы от неземледельческих занятий служили для подавляющей части крестьян края главным источником денежных поступлений, требовавшихся для преодоления дефицита продовольственных ресурсов, покупки промышленных изделий, уплаты податей и сборов. Пореформенную карельскую деревню отличала исключительно высокая степень сопряженности сельскохозяйственных и промысловых занятий. По данным земской подворной переписи 1900-1902 гг., в четырех уездах Олонецкой губернии (Петрозаводский, Олонецкий, Повенецкий, Лодейнопольский) разного рода промыслами занималось до 96% крестьянских дворов.

Промысловый сектор экономики Карелии включал в себя две группы отраслей: неземледельческие занятия по месту жительства и заработки на стороне — во внекраевом и внутрикраевом отходе. Из местных промыслов наиболее важную роль сохраняло рыболовство. При дефиците продуктов земледелия рыба служила важнейшим подспорьем в продовольствии населения, а в неурожайные годы нередко спасала от голодной смерти. Она же выступала в качестве одного из главных крестьянских товаров на местных рынках и в значительных размерах вывозилась за пределы края. Олонецкий губернатор Г. Г. Григорьев, характеризуя особенности местной хозяйственной жизни, писал, что здесь «вода является такой же кормилицей, как и земля».

Рыбаки-поморы. 1895 г.

В пореформенные годы особенно значительный подъем переживали беломорские промыслы, издавна тесно связанные с рынком. Только за последнюю четверть XIX в. число лиц, занимавшихся выловом товарной беломорской рыбы, увеличилось с 3 до 4 тыс. человек. Среднегодовая добыча сельди за 1850-1890-е гг. поднялась с 44 до 116 тыс. пудов, наваги — с 6 до 20 тыс. пудов, семги — с 2 до 3 тыс. пудов. Беломорская рыба в летнее время вывозилась на судах в Архангельск, а поздней осенью и зимой — на подводах в Петербург, Москву, на Шунгскую ярмарку и во многие селения северных губерний. При сохранении традиционных приемов и способов лова рост промыслов происходил, главным образом, за счет более полного использования трудовых ресурсов поморских семей, включая женщин и подростков, привлечения рабочей силы из сел, удаленных от мест промысла, а также более интенсивного использования массовых подходов рыбы к берегам. В организации беломорских рыбных промыслов в середине XIX в. доминировала внутрисемейная и межсемейная кооперация (артели складников). Применение наемного труда оставалось ограниченным и носило в основном скрытый характер (приглашение в артели так называемых «сухопайщиков»). Но к началу XX в. получает распространение прямой наем рабочих за повременную заработную плату.

Заметно активизировалось и озерно-речное рыболовство в рыночных целях. Если в середине 1870-х гг. численность промысловиков, занимавшихся товарным рыболовством, в целом по Олонецкой губернии, составляла 7 тыс. человек, то к рубежу XIX-XX вв. она достигла 9 тыс. человек. Объем продукции промысла в среднегодовом исчислении за это же время увеличился с 57,9 тыс. пудов до 73,4 тыс. пудов, или на 27%. На наиболее крупных озерах происходил переход от преимущественно берегового лова к промыслу в прибрежной зоне и в открытой части водоемов. Увеличивалась добыча рыбы ценных пород — лосося, палии, сига, судака, леща, имевших особенно высокий спрос на внекраевых рынках.

Главным потребителем рыбной продукции, добываемой на внутренних водоемах Карелии, выступал петербургский рынок. Укреплению традиционных связей со столичным рынком способствовало становление пароходного сообщения на Онежско-Ладожском водном пути. Пароходы позволили значительно упростить и ускорить доставку свежей рыбы весенне-летнего улова из Обонежья и Присвирья. Помимо Петербурга, основными местами реализации речной и озерной рыбы являлись Шунгская ярмарка, Петрозаводск и уездные города края, приграничные районы Финляндии. В организации сбыта рыбной продукции как в Поморье, так и в целом по Карелии ведущую роль играли скупщики, главным образом из местных зажиточных крестьян и купцов. Нередко скупщики заранее кредитовали промысловиков деньгами или продовольствием и обязывали должников сдавать продукцию по заниженным ценам.

В отличие от рыболовства другой старинный добывающий промысел — охотничий — в пореформенное время переживал явный спад. Правда, численность промысловиков, несмотря на некоторые колебания, поддерживалась в Карелии примерно на одном и том же уровне — 6-7 тыс. человек в год. Однако объем добычи падал. Так, если в конце 50-х — начале 60-х гг. XIX в. в пределах Олонецкой губернии добывалось ежегодно от 200 до 300 тыс. звериных шкур и не менее 1,4 млн штук дичи, то на рубеже XIX-XX вв. среднегодовой