Ночные кошмары: Нарушения сна и как мы с ними живем наяву - Элис Вернон
История сновидений длинна и сложна и отражает меняющиеся взгляды и специфические с точки зрения культуры идеи и интерпретации. В прошлом сны считали даром богов, пророческими видениями, посещениями демонов или просто результатом неумеренного потребления мяса и вина. В древности куда в большей степени, чем сейчас, они воспринимались как предзнаменования. Вследствие якобы ниспосланных свыше снов люди затевали войны, возводили статуи или переносили их на сотни миль. Явление во сне бога и его послание спящему служило верным признаком значимости и статуса последнего. Нередко отношение к снам как к пророчествам приводило к плачевным последствиям. В книге Роберта Грея «Теория сновидений» (The Theory of Dreams, 1808) автор рассказывает об одном валлийце, которому приснилось, что под камнем у святого источника зарыт клад. Он отправился к источнику, а когда опустил в него руку, чтобы достать клад, его укусила гадюка[91]. Так, во всяком случае, гласит история.
В Викторианскую эпоху большое внимание уделялось рациональному обоснованию и научным исследованиям снов, но одновременно идея о том, что сны бывают пророческими или телепатическими, пережила своего рода возрождение. Один из наиболее примечательных примеров этого связан с частыми в XIX в. полярными экспедициями. Рассказы об Арктике и ее изображения широко печатались и активно обсуждались, и этого было достаточно, чтобы леденящие душу откровения исследователей о жизни в изоляции и перенесенных тяжких испытаниях влияли на умы читающей публики. Например, мемуары Фритьофа Нансена о полярной экспедиции «Самый дальний север» (Farthest North, 1897) читал Зигмунд Фрейд, который тогда мечтал об Арктике. Викторианское общество было очаровано ее инопланетными пейзажами; в рассказах о полярниках часто встречались призраки и необычные тени, мелькавшие на снегу, – явление, по всей видимости, вызванное чрезмерными физическими нагрузками и длительным психологическим стрессом, но тем не менее привлекательное для эпохи страстного увлечения историями о привидениях и готикой.
Однако был один особенно странный тип сновидений, связанный с этим периодом. Если участников экспедиции объявляли пропавшими без вести, викторианская публика со свойственным ей рвением принималась оплакивать их. Тогда-то и стали происходить случаи, когда убитая горем вдова или родственники получали известие о том, что члены экспедиции живы, не от них самих, а от какого-нибудь гражданина, который видел их во сне живыми и здоровыми.
Особенно широкое распространение это получило в тот тревожный и драматичный период, когда бесследно исчезла экспедиция Франклина. Это довольно известные трагические события, но их влияние на британскую общественность обсуждается не слишком широко. В экспедиции, снаряженной в 1845 г. и возглавленной капитаном сэром Джоном Франклином, было два корабля: «Террор» под командованием самого Франклина и «Эребус» под командованием Джеймса Фицджеймса. Перед участниками похода стояла задача исследовать еще не нанесенные на карту участки Северо-Западного прохода – опасного морского пути через Арктику, соединяющего Атлантический и Тихий океаны и в те времена считавшегося жизненно важным для международной торговли. Увенчайся поход успехом, Британия укрепила бы свое звание ведущей торговой державы. Но добиться цели так и не удалось: оба корабля оказались заперты во льдах на территории современной канадской провинции Нунавут. Команда из 129 человек оставалась на борту кораблей больше года, за это время многие умерли, в том числе и Франклин. Фицджеймс и помощник Франклина Фрэнсис Крозье, а также несколько членов экипажа, переживших отравление свинцом, недоедание и воздействие арктических температур, покинули корабли в поисках помощи. Больше их никогда не видели.
Через два года отсутствия новостей в Британии забеспокоились о судьбе пропавших моряков. Начиная с 1848 г. супруга капитана Франклина леди Джейн Франклин убеждала чиновников выделять средства на многочисленные (и крайне опасные) спасательные экспедиции и выплачивать щедрые вознаграждения за информацию. Когда правительство отказалось продолжать поиски и в 1854 г. официально объявило участников экспедиции погибшими, леди Франклин принялась организовывать дальнейшие поиски на собственные средства. Ее горе было ощутимо почти физически и стало популярной темой для разговоров. Тайна исчезновения Франклина и его команды взбудоражила воображение викторианского общества. Скорее из чувства сострадания, чем из желания обмануть, люди, в основном женщины, стали писать леди Франклин о том, что во сне им привиделся ее муж.
Это странное и в каком-то смысле печальное явление подробно описывает Шейн Маккорристайн в своей книге «Призрачная Арктика» (Spectral Arctic). Как сообщает автор, в 1850 г. леди Франклин получила из Саутси письмо следующего содержания:
Во сне я увидела два воздушных шара, летящих высоко, как луна. Я сказала себе: [это] сэр Дж. Франкленд. Я поглядела во второй раз, как шары красиво [поднимаются?], и пока я смотрела, один вдруг исчез, как столб дыма. Второй шар все еще продолжал свой путь и добрался до места, где я увидела обитателей, живых людей. Я видела во сне, как красиво одетая леди смотрела на них, и сказала себе: это леди Франкленд, но больше в этом сне я не видела ничего, только снег падал на обитателей этих двух шаров [так в оригинале][92].
Хотя некоторые из этих писем адресовались непосредственно леди Франклин, интерес к экспедиции настолько возрос, что сообщения об экстрасенсорных снах стали в обход семьи попадать прямиком в газеты. К примеру, в 1848 г. в The Illustrated London News рассказывалось о молодой женщине из Болтона, которая, находясь в состоянии гипнотического транса, утверждала, что во сне «посещает корабли»[93]. Волнующая тайна совпала во времени с популярностью ясновидения и месмеризма и стала чем-то вроде культурного феномена.
По словам Маккорристайна, «смерть [Франклина] несомненно вызвала поразительную гендерно-дифференцированную реакцию, поскольку с экспедицией стали ассоциироваться темы любви и женщин-призраков. Мужское отсутствие и женское (призрачное) присутствие стали связываться воедино в порожденных воображением пересказах истории о гибели экспедиции Франклина». В викторианской Британии, как уже говорилось в предыдущих главах, истории о женщинах, перемещающихся между материальным и потусторонним миром, получили широкое распространение как в художественной литературе, так и в новостных сообщениях о ясновидящих, об экспериментах с призраками и о спиритических сеансах. Предрасположенность женщин к экстрасенсорным снам и видениям объяснялась их повышенной чувствительностью. Но и это еще не все: сенсационные истории о том, как женщины связываются со своими любимыми, застрявшими во льдах, превратились в великолепную мелодраму. Как пишет Маккорристайн далее, «ментальная связь женщин с их возлюбленными-мужчинами преодолевала картографический барьер, переступая даже границы естественного в реальном мире. Такова была сила этой полярной любви, объединяющей души во времени и пространстве…». Среднестатистическому британцу, далекому от реальной трагедии пропавших без вести мореплавателей, трудно было удержаться от обсуждения таких пронзительных, бросающих вызов самой природе историй.
Уилки Коллинз, который, как мы уже видели, интересовался паранормальными снами, явно не остался равнодушен к сообщениям о том, что британцам снятся «Террор» и «Эребус». В 1856 г. в сотрудничестве с Чарльзом Диккенсом он написал пьесу «Замерзшая глубина». Жизнь этого произведения на сцене была недолгой, однако в 1885 г. Коллинз опубликовал оригинальную новеллу – просто краткое изложение сюжета. В ней имеются недвусмысленные намеки на экспедицию Франклина: к примеру, пропавшего капитана зовут Фрэнк. Для пущей драматичности Коллинз вводит ревнивого члена команды в лице Ричарда Вардора. Он обижен на Фрэнка за то, что тот женился на женщине, которую он тоже любит. Клара, жена Фрэнка, воплощает образ отчаявшейся леди Франклин и феномен женщин, заявляющих, что у них есть связь с погибшим экипажем. В какой-то момент Клара погружается в ясновидческий сон и видит следующее:
Наступает тишина, и в этот миг картина меняется. Теперь перед ней [Фрэнк] на айсберге, во власти самого злейшего из своих врагов на земле. Она видит, как он плывет: по черной воде, сквозь пепельный свет.
«Проснись, Фрэнк! Проснись и защити себя! Ричард Вардор знает, что я люблю тебя. Ричард Вардор из мести убьет тебя! Очнись, Фрэнк, очнись! Ты плывешь навстречу своей смерти!» Из ее уст вырывается стон ужаса, зловещий и страшный. «Плывет! Плывет! – шепчет она. – Плывет навстречу своей смерти!»[94]
В книге «Замерзшая глубина» точно передан неподдельный интерес публики к снам об экспедиции Франклина. Это явление весьма своеобразное – и, безусловно,
