Планета муравьёв - Уилсон Эдвард Осборн

Одно из лучших исследований этих двух энтомологов касалось конкретного вида – эцитона Бурчелли (Eciton burchelli). Этот вид отличается необычным среди бродячих муравьев способом охоты, известным как массированный набег, или рейд роем[4]. Плотно упакованный строй рабочих муравьев расходится веерообразной массой, которая движется вперед широким фронтом. По окончании рейда они отступают, сжимают веер и возвращаются в бивуак. Рой эцитонов Бурчелли – мощнейшая сила. Большинство рабочих покидают бивуак и вливаются в живую массу численностью от 150 000 до 700 000 особей. Образуемый ими веер движется со скоростью до 20 м/ч. Если на пути попадается ручей или глубокая трещина в почве, идущие первыми муравьи сцепляются жвалами и ногами и возводят живые мосты, по которым идут остальные.

Массированные набеги эцитонов Бурчелли действительно ужасны, хотя и не настолько, как это описано в вышеупомянутом рассказе «Лейнинген против муравьев». «Их огромные полчища, – писал Шнейрла, – несут гибель практически всем видам животных, которые попадаются им на пути и не могут убежать». Вот как он описывает это далее:

Их обычные жертвы – тарантулы, скорпионы, жуки, тараканы, кузнечики, а также взрослые особи и расплод других муравьев и многих лесных насекомых; мало кто может ускользнуть от этой облавы. Я видел убитых змей, ящериц и птенцов; более крупные позвоночные животные, которые не смогли убежать из-за травмы или по какой-либо другой причине, погибают от многочисленных укусов или удушья.

Массированные набеги этих муравьев подобны экологической косе, которая, находясь в постоянном движении, выкашивает жизнь на подстилке тропических лесов. На панамском острове Барро-Колорадо площадью около 16 км2 энтомологи нашли почти 50 активных муравьиных семей, каждая из которых за полдня преодолевала расстояние до 200 м. Их слышно на расстоянии: сначала шорох и шелест от миллионов ног бегущих муравьев и спасающихся от них жертв, затем гудение вьющейся над ними тучи паразитических мух и, наконец, крики десятка видов птиц-муравьеловок, преследующих свою добычу. Там, где прошла муравьиная лавина, резко снижается количество и разнообразие насекомых, пауков и других беспозвоночных видов, но затрагиваемые ими участки слишком малы для того, чтобы оказать экологический эффект в масштабах всего острова. Семьи муравьев-кочевников действуют скорее не как пылесосы, а как эквивалент, скажем, полусотни крупных плотоядных животных вроде ягуаров или пум, которые питаются не оленями и пекари, а разнообразными мелкими существами.

Обязательной чертой экосистем является наличие первичных производителей и потребителей пищи. К одному из этих основных звеньев трофических цепей в муравьиных экосистемах относятся сами муравьи, от которых зависят самые разнообразные организмы. В первой исследованной мной семье мелкого вида Neivamyrmex, найденной в алабамском лесу, я обнаружил всего горстку таких прихлебателей – одну чешуйницу и несколько видов неопознанных жуков. Но Карл Реттенмейер и другие исследователи идентифицировали в тропических семьях бродячих муравьев сотни видов «гостей», таких как пауки-оонопиды, клещики: циркоциллибаниды, коксекесомиды, лаэлаптиды, планодисциды, скутакариды, макрохелиды, неопаразитиды и пиемотиды; щетинохвостки-николетиды; жуки: жужелицы, лимулодиды, коротконадкрылые жуки и карапузики; мухи: горбатки, большеголовки и ежемухи; паразитические наездники-диаприиды.

Список Реттенмейера, разумеется, далеко не полон. Но как бы ни впечатляло это огромное разнообразие известных на сегодняшний день паразитов и хищников, гораздо больше поражают воображение методы, развившиеся у них за миллионы лет эволюции и позволяющие им достичь симбиотического сосуществования со своими хозяевами. Жуки-лимулодиды и чешуйницы-николетиды не только воруют пищу, которую муравьи приносят в свои бивуаки, но и забираются на их тела, чтобы питаться выделяемыми секретами. Клещики-циркоциллибаниды приспособились жить на внутренних поверхностях длинных изогнутых жвал муравьев-солдат. Клещики рода Antennequesoma, напоминающие по форме прищепки, намертво прикрепляются к основанию усиков рабочих муравьев. Взрослые жуки-гистериды из рода Euxenister ездят на рабочих муравьях, как жокеи на лошадях, обхватывая своими длинными ногами муравьиный «круп». Но, пожалуй, самый изобретательный способ придумали клещики Macrocheles, которые прикрепляются к кончику задней ноги рабочего муравья, из которой сосут кровь, но при этом также служат дополнительной «ногой», не мешая передвижению своего хозяина.

Этот причудливый мир бродячих муравьев и их гостей-симбионтов наглядно демонстрирует ключевой принцип паразитизма (весьма распространенного способа существования в живом мире, который практикуется самыми разными существами, от болезнетворных бактерий до преступников в человеческом обществе): чтобы успешно паразитировать, нужно причинять своему хозяину как можно меньший ущерб.

5

Огненные укусы

Однажды, когда я восседал на складном туристическом стульчике посреди Дофин-Айленда, крупного барьерного острова в Мексиканском заливе у побережья Алабамы, меня вдруг охватил безрассудный порыв. У моих ног возвышалось куполообразное гнездо огненных муравьев (Solenopsis invicta), о которых я рассказывал на камеру для телепередачи «Повелитель муравьев» (Lord of the Ants). Как и много раз прежде, я задался вопросом: почему этих насекомых называют огненными муравьями? В силу моей профессии муравьиные укусы были для меня делом привычным, как, впрочем, и для большинства людей, которым приходится проводить много времени на природе в пределах досягаемости этого печально известного вредителя. Обычно я быстро стряхивал с себя нападавших, и боль от укусов была локальной и быстропроходящей.

Но эти муравьи, копошившиеся у моих ног, были способны убить человека – это установленный факт. Поэтому правило номер один при общении с огненными муравьями: никогда не наступайте, не садитесь и не падайте на муравейник! Даже взрослый человек может погибнуть от анафилактического шока, вызванного аллергией на муравьиный яд. Тем более если вы гуляете с маленьким ребенком, следите за тем, чтобы он не споткнулся о холмик и не упал – массовая атака муравьев может оказаться для него смертельной.

Рабочая особь красного огненного муравья Solenopsis invicta, уроженца заболоченных регионов умеренной климатической зоны Южной Америки, который был случайно завезен по морю в портовый город Мобил (Алабама), и затем распространился как серьезный вредитель по всему миру.

(Рисунок Кристен Орр.)

Итак, у меня возникла, мягко говоря, шальная идея: подвергнуть себя массированной – но, разумеется, короткой – муравьиной атаке и запечатлеть этот момент на камеру. Тогда-то я точно пойму сам и смогу рассказать телезрителям, почему Solenopsis invicta называют огненным муравьем. Недолго думая, я сунул левую руку (в правой я держал микрофон) по запястье в центр муравейника и продержал там около пяти секунд.

Даже этих секунд хватило для того, чтобы мою кисть густо облепили десятки муравьев. Большинство, скрючившись, жалили мою кожу. Остальные исступленно бегали по предплечью, пытаясь добраться до других частей моего тела. Несмотря на внезапность вторжения, реакция семьи была мгновенной и яростной. В противостоянии с врагом огненные муравьи сражаются не на жизнь, а на смерть.

Хотя я быстро стряхнул муравьев с руки, меня тут же пронзила невыносимая боль, будто я облил себе руку керосином и поджег ее. Позже я подсчитал количество ужаливших меня муравьев: 54. Это точное число, потому что после укуса огненного муравья на коже остается зудящая пустула, которая, если ее расчесать, может инфицироваться и превратиться в гнойник. Муравьи оставляют вам наглядную метку-напоминание: «Не лезьте в наш дом!»