Полдень, XXI век 2007 № 11 - Александр Николаевич Житинский

— Не может быть… — беззвучно, одними. губами, прошептал Калинин. — Ведаков…

На дисплее появилось изображение. Дикторша в очках на фоне дымящегося остова здания.

— … Вы смотрите экстренный выпуск новостей телеканала Кей-Эй-Эй. Несколько минут назад прогремел взрыв в здании издательского комплекса «ГазеПа»…

Калинин нажал кнопку переключения каналов.

— …Здание разрушено практически до основания….

Другой канал.

— … Пока пожарные и спасатели извлекают из-под завалов только трупы…

Другой.

— …Наша съемочная группа, случайно оказавшаяся рядом…

Другой.

— …Наш специальный корреспондент, случайно оказавшийся на месте трагедии за минуту до взрыва…

Другой.

— …Мы ведем свой репортаж с того момента, как прогремел взрыв. Совершенно случайно…

— Ведаков!.. Заморыш! Падла! Иуда!..

Ничего не понимающий взгляд Шивцова.

— Что?..

— Стреляй!.. Стреляй, Витька! — Устрой этим скотам закат!

43. КАЛИНИН

21.02. Пятница

«Не трясись».

«Устрой им закат, Виктор!»

«Не трогай оружие! — оттолкнул Калинина Шивцов. — С ума спрыгнул?»

«Нас из эфира выкинули! Доходит? Нас никто не видит, мы не в кадре, мы на прицеле! Пристрели пару заложников, иначе нам хана!»

Шивцов молча протянул Калинину пистолет.

Второй ствол он направил на Венеру. Толстуха в отчаянии закрыла лицо окровавленными руками.

«Затвор…»

«Что?..»

«Затвор передерни!»

«Какого черта? Я не буду стрелять!»

«Тогда и я не стану», — Шивцов опустил руку с пистолетом.

«Ксюха!»

Девушка обернулась.

Наверное, поняла, что происходит что-то, не прописанное в сценарии.

Медленно поднялась. Лицо бледное, неживое. Сделала шаг. Еще один.

Волосы некрасиво слиплись, но она даже не пыталась откинуть их за плечо.

Схватив Ксюшу за локоть, Калинин развернул ее, плотно прижал к себе спиной и всунул в руку пистолет.

«Давай!»

«Нет!..»

Ксюша отчаянно пыталась освободить руку, которую держал за запястье Калинин.

Ствол пистолета судорожно плясал.

С толстухи на студентку, безвольно закрывшую глаза. Со студентки на взвизгивавшую, пытающуюся отползти толстуху.

«Жми на курок, сучка!»

Калинин вцепился зубами в мочку Ксюшиного уха.

«Неееееет!»

Грохнул выстрел.

Венера страшно закричала.

Толстым окровавленным животом упала на бортик бассейна.

Одновременно с выстрелом дрогнули стены. Мощный взрыв потряс темный зал, сшибая еще стоявшие мумии. С потолка посыпалась побелка, мелкая крошка. В трех шагах левее бассейна взлетела вырванная лебедкой бетонная плита перекрытия, в образовавшийся проем, как крупные черные муравьи, посыпались бойцы «Антитеррора». Короткоствольные автоматы, круглые шлемы, поблескивающие защитные очки, закрывающие пол-лица…

«На пол!»

Заложники не понимали, что происходит.

«Всем на пол!»

Заложники не понимали, что команды обращены к ним. Они не понимали, кто эти черные муравьи, сыплющиеся в галерею.

Шивцов схватился за простреленное плечо.

Еще одна пуля ударила его в грудь, опрокинула на спину.

Одной рукой он успел дотянуться до раскрытой сумки. Перед глазами все плыло. Он терял сознание и снова приходил в себя. С трудом вытащил начиненную болтами и гвоздями банку, надавил на вставленный в брикет пластида детонатор и, приподнявшись на локте, швырнул бомбу в бассейн.

«Всем на пол!»

Бомба рванула прежде, чем бросившиеся к бассейну бойцы успели накрыть ее металлопластиковой полусферой. Взрывная волна отшвырнула бойцов легко, как тряпочные куклы. Под потолок взметнулся кроваво-черный фонтан. С миллионами брызг летели в дымном пространстве болты, гвозди, шурупы.

Шивцов приподнялся.

Он стрелял не глядя. Ему было все равно, куда стрелять.

Просто голове было легче, когда стучали выстрелы, когда руку встряхивала отдача. При каждом выстреле боль уходила. На долю секунды, но и это было хорошо. Шивцов пытался найти взглядом Калинина.

«Сашка!.. Ты где?..»

Нет ответа.

Часть вторая

СПЯТИВШАЯ КРАСАВИЦА

1. АЭРОПОРТ РЕЙКЬЯВИКА

Пять лет спустя

В аэропортах всегда полно папарацци. Толпятся у входа в VIP-зал, обвешанные фотоаппаратами, будто стервятники, дожидающиеся, когда раненая жертва испустит последний вздох. Даже если это аэропорт северного, очень спокойного и добродушного Рейкьявика. В перемещениях людей с фотоаппаратами на первый взгляд не просматривается никакой логики. Но они точно знают, чего ждут, и мгновенно реагируют на тончайшие невидимые сигналы, улавливая их каким-то глубинным, неясным чувством, как собака ловит поднятым ухом неслышный человеку свист браконьерского свистка. Неожиданные перемещения папарацци вызывают недоумение у стороннего наблюдателя. То они слоняются из стороны в сторону как бы совершенно бесцельно, будто не понимают, что вообще делают в аэропорту, то дружной стаей бросаются на совершенно неприметного человека.

На этот раз сигналом послужило торопливое появление в застекленном проходе сразу нескольких съемочных групп, вооруженных переносными кинокамерами и микронами. Операторы, жуя свою бесконечную жвачку, привычно подбирали бленды для объективов, смазливые журналистки поправляли наманикюренными пальчиками прически, подмазывали помадой губы.

Нервное возбуждение нарастало.

И вдруг взорвалось, как самодельная бомба, брошенная в толпу террористом-смертником.

— Вон он!

— Где? Где!

— Под указателем выхода!

— Идет! Идет!

— Пропустите меня!

— Пропустите же, черт вас!..

В узком проходе, выгороженном турникетами со встроенными металлоискателями и индикаторами взрывчатых веществ самых разных типов (новинка, всего месяц назад появившаяся в тихом рейкьявикском аэропорту), появился невысокий человек в накинутом на широкие спортивные плечи черном кожаном плаще.

Он шел быстро, уверенно.

Широкополая кожаная шляпа надвинута на глаза.

Рядом плыла длинноногая блондинка с холеным глупым лицом, знакомым всем и каждому по обложкам модных журналов. Слева впереди и чуть сзади — два стремительных, похожих друг на друга секьюрити в удобных костюмах, в темных очках, с серебристыми шариками переговорников в ушах.

Вежливый офицер у турникета, выставив руку, остановил журналистов.

— Господин Калинин! — над головами взметнулось множество микрофонов. — Господин Калинин!.. Несколько слов!..

Человек в кожаном плаще замедлил шаг.

Блондинка в светлом плащике (компания SNR, колени обнажены) умоляюще сложила руки на груди. Человек усмехнулся, надвинул шляпу еще ниже, но остановился.

— Пять минут!

Он поднял над головой растопыренную пятерню.

Секьюрити деловито и заученно заняли положенные позиции.

Полицейские, помедлив, освободили дорогу журналистам. Вспыхнул свет, засверкали вспышки фотоаппаратов.

— Господин Калинин! — первой подняла микрофон сотрудница компании SNR. — Чем вы занимались в Исландии?

— Размышлял.

— Почему именно в Исландии?

— Суровая природа располагает. Мне понравилась ваша страна.

— Я американка, — ослепительно улыбнулась блондинка.

— Сочувствую, — отрезал Калинин.

— О чем вы размышляли в краю суровой природы, господин Калинин? — выкрикнул журналист компании RKN, длинный, бритый, ухмыляющийся нагло. — Как вам спалось? Как вам вообще спится? Вас не мучает совесть?

— Никогда.

— Это врожденное свойство?

— Думаю, благоприобретенное!

— Господин Калинин, — блеснула очками длинноногая брюнетка из SNN, — как вы сегодня оцениваете то, что произошло пять лет назад в центре Москвы в картинной галерее «У Фабиана Григорьевича»?

— Как первую удачную акцию трэш-реализма.

— Повторись ситуация, вы действовали бы так же?

— Настоящий художник