Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин

Как уже знает читатель, в ходе работы сессии Сталин сформулировал для себя «линию неуступчивости», будучи готов завершить ее (сессию) без ощутимых результатов. На этой позиции он останется вплоть до завершения ее работы. С этой позицией солидаризуется и Молотов. «Согласен, что лучше пусть первая сессия Совета министров кончится провалом, чем делать существенные уступки Бирнсу», — напишет он Сталину 28 сентября[43]. Сессия СМИД закончит свою работу, даже не приняв итогового коммюнике.

Жесткие советские подходы заставят союзников по тем или иным соображениям пойти навстречу Москве по некоторым вопросам. Это сделает возможным проведение 16–26 декабря 1945 г. в Москве нового совещания министров иностранных дел, на этот раз представлявших только «большую тройку». Предложение провести в Москве такую встречу министров стран «большой тройки», а не «пятерки» сделает Молотову госсекретарь США Бирнс, даже не уведомив предварительно британцев[44]. Тем самым американские партнеры пойдут на серьезные уступки, поскольку одним из камней преткновения на лондонской сессии СМИД стало настойчивое требование англо-американских союзников включить Францию и Китай в состав участников с правом решающего голоса. В преддверии московского совещания Сталин с удовлетворением напишет членам собственной «четверки» — очередной сталинской фракции внутри Политбюро: «Очевидно, что, имея дело с такими партнерами, как США и Англия, мы не можем добиться чего-либо серьезного, если начнем поддаваться запугиваниям или проявим колебания, чтобы добиться чего-либо от таких партнеров, нужно вооружиться политикой стойкости и выдержки»[45]. Ставка на жесткую линию станет профилирующей чертой сталинской дипломатии на долгие годы. Справедливости ради скажем, однако, что линия эта выдерживалась не всегда последовательно, от маневрирования как тактического средства Сталин отказываться не собирался.

Телеграмма А. Я. Вышинского В. М. Молотову в Лондон с сообщением И. В. Сталина о Контрольном совете в Японии

26 сентября 1945

[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 770. Л. 59–60]

Накануне конференции на стол Сталину ляжет запись беседы зам. наркома иностранных дел И. М. Майского с послом США А. Гарриманом. В ходе беседы Майский отпарирует сентенции Гарримана об «ухудшении атмосферы» и «нехватке доверия», заявив, что «советским людям кажется, что как раз американцы в последнее время зазнались… Здесь кроется одна из трудностей нынешнего положения… Если американцы поймут и почувствуют, что все мы живем на одной и той же маленькой планете, что… США в целях поддержания мирового порядка следует в отношениях с другими странами больше признавать принципы равноправия со всеми вытекающими отсюда последствиями, то мне думается, что с психологическим фактором на предстоящей конференции все будет в порядке». Сталин отметит этот пассаж в отчете Майского. Привлечет его внимание и признание Гарримана, что «элементы „зазнайства“ у американцев в последнее время действительно имелись»[46]. В современной литературе справедливо отмечается, что этот эпизод четко показывает, что Сталин и его окружение воспринимали весь постхиросимский курс США как результат «головокружения от успехов»[47].

Уклонение в сторону от этого курса позволит в декабре принять некоторые компромиссные решения. На московском совещании советской дипломатии удалось добиться условного признания правительств Румынии и Болгарии, сформированных под советским контролем, в обмен на включение в их состав определенного числа представителей оппозиции. Советская сторона на переговорах в Москве настоит на том, чтобы мирные договоры с Италией, Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией подготавливались только теми членами СМИД, которые подписали условия капитуляции, то есть членами «большой тройки». Исключения были сделаны для договора с Италией, к выработке которого привлекалась Франция, и для договора с Финляндией, условия которого поручалось выработать министрам Советского Союза и Великобритании. Участники совещания договорились о созыве не позже 1 мая 1946 г. мирной конференции, на которой следовало подписать подготовленные мирные договоры после их широкого обсуждения в рамках конференции с привлечением других стран антигитлеровской коалиции. Сталин пойдет в этом вопросе на уступки союзникам. Важнейшими станут решения по ряду дальневосточных проблем, о которых мы расскажем в соответствующих параграфах этой книги[48]. Главным станет согласованное союзниками решение о создании Дальневосточной комиссии и Союзного контрольного совета в Японии с участием СССР.

2 января 1946 г. Наркомат иностранных дел разошлет циркулярную телеграмму об итогах совещания: «Результаты совещания трех министров иностранных дел мы считаем положительными. На этом совещании удалось достигнуть решения по ряду важных европейских и дальневосточных вопросов и поддержать развитие сотрудничества трех держав, сложившегося во время войны»[49]. Высоко оценит итоги совещания и Сталин в своей телеграмме Трумэну[50].

Парижская мирная конференция пройдет, однако, позднее запланированных сроков — 29 июля — 15 октября 1946 г. и завершить ее подписанием договоров не удастся. Представленные на ней проекты мирных договоров будут доработаны и одобрены позднее — на нью-йоркской сессии СМИД, состоявшейся 4 ноября — 12 декабря 1946 г. Подписание пяти мирных договоров будет намечено на начало 1947-го и действительно состоится 10 февраля. «Коротко говоря, — доложит Молотов 13 декабря Сталину шифротелеграммой из Нью-Йорка, — мирные договоры для нас приемлемы во всех существенных пунктах и находятся в соответствии с установками, которые имела делегация»[51]. Договоры тогда были подписаны с Италией, Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией, компромиссно завершив полосу напряженной дипломатической борьбы держав за будущее этих государств. До мирных договоров с главными «фигурантами» — Германией и Японией, а также Австрией, занимавшей особое место среди сателлитов Германии, оставалась, однако, дистанция огромного размера.

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о публикации текстов мирных договоров с Италией, Румынией, Венгрией, Болгарией и Финляндией

14 февраля 1947

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1496. Л. 6. Резолюция и правка — автограф В. М. Молотова, подпись — автограф И. В. Сталина]

Последующие конференция и сессии СМИД в Лондоне (дважды), Москве и Париже в 1947–1949 гг. по германскому и австрийскому вопросам завершатся, мягко говоря, не слишком удачно. Нарастание противоречий между бывшими союзниками, переход их отношений из состояния холодного мира в фазу холодной войны не позволят согласовать главные мирные договоры — с Германией и Японией, а также с Австрией. Исчерпание возможностей продуктивной работы в узком кругу участников в рамках СМИД в 1949 г., когда состоялась последняя — парижская — сессия Совета, приведет к тому, что взаимодействие держав было целиком перенесено