Ромодановский шлях. Начало - Даниил Сергеевич Калинин
Конница Ромодановского отступила к укреплениям русского войска, когда луна уже поднялась в небо и вошла в силу. Ратники шли молча, едва ли не в полной тишине, беспокоемой только лошадиным храпом и короткими командами офицеров да сотенных голов. Последние, стиснув зубы, считали потери – убитыми, сгинувшими при отступлении, ранеными. Но все же голоса командиров, полные твердой решимости, звучали над тихой поступью угрюмо молчаливых всадников… В свою очередь, князь по своему обыкновению держался в голове колонны – и что важно, он не выглядел растерянным, совершенно! Словно заранее знал, каким будет исход первой схватки.
А может, лишь только делал вид, что знал…
Ночную тьму пронзают багровые огоньки казацких люлек – да лунный свет изредка отразится серебряным бликом от шелома иль наконечника копья... И едва ли не каждого воина терзают мрачные думы.
Конница Пожарского окружена и разбита, сгинули тысячи русских всадников да верных казаков. Бой на броду, где полк Ромодановского запер втрое превосходящие силы ляхов и черкасов, проигран – несмотря на всю храбрость и жертвенность русских ратников, да военный талант самого князя. Обошли татары, зашли в тыл… Сколько товарищей сгинуло в сече? Сколько раз сами уцелевшие были на волоске от гибели?!
А ведь главный бой еще впереди…
Впрочем, ныне взгляды ратников устремлены к столь близким уже огням лагеря князя Трубецкого, а их обоняние ловит ароматы наваристого солдатского кулеша, запаренного с солониной, луком и добрым малоросским салом! И настроение уже поднимается – сейчас отведают горячего на ночь, а там уже блаженный отдых от тяжких ратных трудов… Да, завтра сеча – но ведь Бог сегодня же сберег в бою? Так и кручиниться нечего – все одно у каждого своя судьба, каждому Господь прочертил свой путь. Выжившим в бою слава – а павшим? Так павшим воям, положившим живот за други своя, прямой путь в Царствие Небесное…
Петр Бурмистров также с жадностью ловил ароматы харчей, ведя под уздцы отцовского коня – да приглядывая за пытающимся заснуть прямо в седле подраненным товарищем.
- Не кручинься, Петя! Не так и крепко нашего Ваську задело, да и перевязали мы его крепко. Глядишь, поест, поспит – а там уж завтра вновь плечом к плечу с нами встанет!
- Твои бы слова да Богу услышать… – улыбнулся Петр. Ему было не так просто настроить себя на добрый лад, как неунывающему Жукову – но присутствие боевого товарища заметно укрепляло его, придавало сил.
- Все хорошо будет, поверь, Шилов у нас везучий! – хохотнул тезка. – На него ведь сразу двое навалилось, и тот удар должен был голову нашему Василию снести! Да лях в последний миг на мокрой земле поскользнулся и отступился, вот сабля только руку и задела, представляешь?
- Представляю… – негромко протянул Бурмистров. – Да я же ведь не только за Василия переживаю. Первый день битвы мы, почитай, проиграли. А что принесет новый рассвет?
Но Алексей лишь беспечно махнул рукой:
- Знамо дело, победу. Думаешь, ратники князей Пожарского да Львова запросто так в сече с татарами сгинули? – тут голос товарища изменился, погрубел от злости на крымчаков. – Уж с рейтарами-то один к одному размен шёл, не меньше! Да и с ляхов мы на броду здорово спесь шляхетскую сбили, там за каждого нашего ратника по три ворога сразили, не меньше!
После непродолжительной паузы Жуков добавил:
- Сия сеча была только затравочкой к главному сражению – а уж всей силой когда мы столкнемся с изменником Выговским, так верх возьмем, точно тебе говорю!
Немного помолчав, Алексей куда тише добавил:
- Хочу к Змееву в рейтары проситься. Его ратники словно заговоренные – и из западни ханской вышли, и от Выговского успели уйти, и из татарского аркана, что едва ли не всю нашу рать у Куколки задушил, пробились… А под началом столь славного полковника я и сам быстро в офицеры выбьюсь!
Петр лишь согласно покивал – в душе, впрочем, немного огорчившись тому, что проверенный в бою друг может покинуть сотню. Но… Это его воля – а стольник Змеев действительно известен в войсках. Отличился рейтар еще в самом начале ратного пути под командованием Исаака ван Бокховена. Да и под рукой самого царя-батюшки Алексея Михайловича Змеев храбро бился со шведами – и науку воевать верхом на иноземный манер выучил безупречно.
К слову, ныне полковник ехал рядом с князем, негромко переговариваясь с последним. Не иначе, обсуждали вдвоем прошедший бой – но ведь все одно же, верный признак расположения к Змееву!
- Уже близко совсем… – выдохнул Василий усталым голосом, и ему поддакнул держащийся вблизи товарищей худосочный парень, практически мальчишка. – Смотрите, встречают нас!
Парня кличут Прохором, Прохором Ушаковым. Также из дворян – и род его достаточно богат, чтобы младший сын мог щеголять в добром бахтерце, а в довесок к карабину имел пару рейтарских пистолей…
А русские ратники действительно вышли встречать отступающее войско князя Ромодановского, впереди послышался одобрительный гул. Воины уже знали, что Ромодановский и его люди не дали труса – и целый день сражались с втрое превосходящим их числом ворогом! Как и то, что сумели вырваться из татарского аркана, едва не «задушившего» полк на берегу Куколки… Впрочем, крымчаки итак собрали богатый полон в прошедшем бою. Конечно, князь Трубецкой попытается выкупить своих людей, и цену наверняка предложит большую, чем османские купцы в Каффе да Керчи – но тут весь вопрос в том, удастся ли договориться с татарами о выкупе полона, пока идет брань…
Пока шел бой на броду, пешие ратники время даром не теряли. Соединившийся воедино русский лагерь превратился в мощное полевое укрепление – земляные шанцы на пушечных батареях, противоконные рогатки, прикрывшие пустующее пространство промеж шанцев. Ну и конечно, единое для всех полков кольцо гуляй-города, защищающее позиции русского войска как с тыла, так и от внезапной ночной атаки… Перед всадниками убрали рогатки, раздвинули в стороны телеги, прикрывающие «ворота» русского табора – и вереница конных воинов Ромодановского втекла в лагерь Трубецкого, словно огромный полоз.
- Думал конец мне, когда лях саблей замахнулся… – Бурмистров и Жуков помогли Шилову слезть с коня, после чего тот без сил завалился прямо в траву, устало добавив. – С головой попрощался.
- Ну и зря. Голову бы снесли разом, тут и же отмучался. А вот страдальцы, кому ногу оттяпали или руку с концами, тем куда хуже... – Алексей не преминул подшутить над товарищем, в то время
