Книга 2. Война и мир Сталина, 1939–1953. Часть 2. «О дивный новый мир…», 1945–1953 - Андрей Константинович Сорокин
В литературе, между тем, приводятся факты, свидетельствующие о недвусмысленных заявлениях советских дипломатов о возможном присоединении СССР к НАТО, сделанных еще при жизни Сталина[80]. Да и сам Сталин будет в публичных выступлениях использовать риторические формулы, которые не исключали такую возможность. Так, 1 августа 1951 г. «Правда» опубликует материал под названием «По поводу заявления господина Моррисона», содержавший ответ Сталина британскому министру иностранных дел: «Господин Моррисон утверждает, что Североатлантический пакт является оборонительным пактом, что он не преследует целей агрессии, что он, наоборот, направлен против агрессии. Если это верно, то почему инициаторы этого пакта не предложили Советскому Союзу принять участие в этом пакте?.. Чем объяснить эту удивительную несообразность, чтобы не сказать больше? Если Североатлантический пакт является оборонительным пактом, почему англичане и американцы не согласились на предложение Советского правительства обсудить на Совете министров иностранных дел характер этого пакта?.. Не потому ли, что Североатлантический пакт содержит положения об агрессии против СССР и что инициаторы пакта вынуждены скрывать это от общественности?»[81] Вероятнее всего, пропагандистский потенциал такого рода риторики в глазах Сталина был высоким, чем и объясняется в значительной мере отказ советского лидера от поиска вариантов симметричного военно-политического ответа. Пропагандистская составляющая внешнеполитических баталий станет его асимметричным ответом альянсу. Именно по этой причине, вероятнее всего, Сталин не станет торопиться с созданием противостоящего НАТО военного блока на востоке Европы, ограничившись подписанием двусторонних договоров с восточноевропейскими странами. Как известно, Организация Варшавского договора будет создана лишь в 1955 г. уже после его смерти. Нужно понимать и то, что сухопутные силы Советской армии, размещенные в Европе, по своей численности и вооружениям были вполне достаточны для того, чтобы противостоять практически любой военной угрозе на европейском театре военных действий, а их стратегическое расположение в центре континента едва ли не предрешало исход конвенционального военного столкновения в пользу Советского Союза. Анализ западными военными стратегами черчиллевского «Немыслимого» ясно демонстрировал текущий расклад сил в сердце европейского континента. Понятно также, что кардинальное изменение международной обстановки повлечет за собой изменения во внутренней политике Союза ССР: Сталин серьезно пересмотрит подходы к конверсии, сокращению численного состава вооруженных сил, которые легли было в основание советской политики сразу по завершении Второй мировой войны.
Записка заместителя министра иностранных дел СССР Я. А. Малика И. В. Сталину о записке О. Длуского с информацией о приеме И. В. Сталиным французского посла Л. Жокса
5 ноября 1952
[РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 392. Л. 146]
Еще при жизни Сталина состоится первое расширение НАТО — в 1952 г. в него вошли Греция и Турция, и в следующих параграфах этой книги мы поговорим об обстоятельствах, которые привели к этим событиям. После смерти Сталина советское правительство решит продемонстрировать проактивную позицию по отношению к Североатлантическому альянсу. 31 марта 1954 г. советское руководство обратится к правительствам США, Великобритании и Франции с предложением создать систему коллективной безопасности на континенте, заключив «Общеевропейский договор о коллективной безопасности в Европе». В нотах констатировалось, что «Североатлантический договор не может не рассматриваться как агрессивный договор, направленный против Советского Союза. Совершенно очевидно, что „Организация Североатлантического договора“ могла бы при соответствующих условиях утратить свой агрессивный характер в том случае, если бы ее участниками стали все великие державы, входившие в антигитлеровскую коалицию. В соответствии с этим… Советское Правительство выражает готовность рассмотреть совместно с заинтересованными правительствами вопрос об участии СССР в Североатлантическом договоре».
В ответ на эту инициативу в мае того же года Москва получит от всех своих адресатов ноты, содержавшие отрицательный ответ. В своих предложениях, будет сказано в них, «Советское Правительство не пытается устранить действительные причины напряженности в Европе… оставляя неизменным тщательный политический, экономический и военный контроль Советского Правительства над странами Восточной Европы». Кроме того, подчеркнут западные союзники, «создание в дополнение к Организации Объединенных Наций такой организации, какая была предложена Советским правительством… не внесло бы никакого вклада в то, что уже существует как Всемирная организация безопасности. Она была бы не только бесполезной, но и опасной. Поскольку она неизбежно имела бы тенденцию к уничтожению авторитета Организации Объединенных Наций»[82].
Эти не слишком логично выстроенные соображения не станут препятствием для нескольких последующих волн расширения НАТО, в рамках которых, как хорошо знает читатель, вопрос об обеспечении безопасности СССР (и России как его правопреемницы) не обсуждался, а если его и поднимали, то, очевидно, исключительно в отрицательном смысле. Руководители НАТО с маниакальным упорством с момента создания блока стремились к прямому соприкосновению с потенциальным военным противником, вместо того чтобы дистанцироваться от него, как это станет делать Сталин.
«В порядке окончательного и полного расчета…» Проблемы экономического взаимодействия в послевоенном урегулировании
Послевоенное урегулирование на европейском континенте разворачивалось не только по военно-политической, но и по экономической линии. Первые годы после войны станут временем, когда «в порядке окончательного и полного расчета», как было сказано в одном из советских документов, практически замрет экономическое взаимодействие двух держав, поступательно развивавшееся в предшествующий — военный — период.
Первым под натиском проблем послевоенного урегулирования падет ленд-лиз. В августе 1945-го американская администрация примет решение о прекращении поставок по ленд-лизу и об отмене контрактов. Справедливости ради следует сказать, что это общее решение касалось всех союзников США, однако советское руководство получит предложение «немедленно начать переговоры… в связи с завершением ленд-лиза» ранее других[83]. 15 октября стороны подпишут соглашение, в соответствии с которым Советскому Союзу предоставлялся кредит в размере 240,2 млн долларов под 2,375 % годовых со сроком погашения в 30 лет для оплаты оборудования и товаров, заказанных, но недопоставленных до 20 сентября 1945-го в рамках ленд-лиза. Проценты по этому кредиту планировалось начать выплачивать в июле 1947 г., а платежи по делу кредита — в июле 1954 г.[84] В феврале 1946-го советская сторона получит уведомление о том, что отныне накопившиеся экономические вопросы будут решаться в увязке друг с другом[85]. В марте 1946 г. Политбюро примет решение, которым советскому правительству будет предписано начать платежи по обязательствам СССР перед США. Выплаты смогли начаться благодаря накопленному к тому времени золотому запасу, 20 тонн из которого будет решено направить на эти цели [86].
В июне 1946-го американская сторона укажет на погашение задолженности по ленд-лизу как на непременное условие получения новых кредитов для всех стран-лизингополучателей[87]. В сентябре начнутся консультации об оценках амортизации предоставленного оборудования и итоговых суммах советской задолженности,
