По следам Духа Зимы - Микаэль Брюн-Арно
— Тс-с-с! Тик-Так! Ты меня слышишь? Ошторожно, Мастерок, шмотри, куда штавишь лапы! Ты выдашь нас всех, если будешь шпотыкаться на каждой штупеньке!
Теодор подошёл к окну. Расстояние между прутьями решётки было настолько мало, что он смог просунуть туда только кончик носа. Но этого оказалось достаточно, чтобы он сразу же узнал членов клуба астрономов.
— Это вы, друзья мои! А я боялся, что вы меня забыли!
— Как мы могли забыть своего товарища? Ты — одна из важнейших шестерёнок нашего механизма, Тик-Так! Наш товарищ до конца наших дней! — прошептал Энцо, прижав лапку к груди.
— Что случилось? — спросил Свисток, растирая уши, чтобы согреть их. — Почему ты не ходишь в школу? Ты жаболел? Когда я был маленьким, у меня был коклюш, и мама тоже поштавила решётки на окно моей комнаты, чтобы я не шалил.
— Папа увидел, что я поздно вернулся домой, а я ведь обещал ему, что буду каждый вечер возвращаться до захода солнца. После того что случилось с мамулей, он всего боится. Что я упаду, что я потеряюсь, что я пропаду. Но не могу же я просидеть взаперти всю жизнь!
— Хочешь, мы поговорим с ним и постараемся его переубедить? — спросил Компас.
— Ни в коем случае! — поспешил ответить медвежонок, и в его голосе послышалась досада. — Как там поживает наша «Комета Зимовья»? Часы идут правильно?
— Были кое-какие проблемы с библиотекой после снегопада, — стыдливо признался оленёнок.
— Думаю, што один архитектор не поштарался проверить прочность конштрукции, — уточнил Свисток.
— Ах, бедные, несчастные мои энциклопедии, — всхлипнул Энцо, сидевший на плече молчаливого Мастерка, а потом без предупреждения высморкался в воротник свитера своего друга.
Детская шёрстка плохо защищала от мороза, но четверо друзей Теодора целых два часа простояли под его окном, радуясь возможности увидеть медвежонка и поговорить с ним, хотя бы через решётку. Однако время шло, и члены Клуба астрономов заторопились домой. Им вовсе не хотелось, чтобы и их наказали за опоздание! Они уже направились было к своим домам, когда Свисток повернулся и задал Теодору последний вопрос:
— А что же ты будешь делать, Тик-Так? Я имею в виду, пока не наступит вешна.
— Не знаю. Если я решусь сбежать отсюда, ты… пойдёшь со мной? — дрожащим голосом спросил медвежонок.
— Ну, не жнаю. У меня с мамочкой много проблем, потому что я иногда получаю плохие отметки, а мне вовсе не хочется её огорчать, понимаешь? Давай жавтра это обшудим, хорошо?
— Я отсюда никуда не денусь, — печально ответил вконец расстроенный Теодор.
На следующую ночь Энцо, Мастерок, Компас и Свисток снова постучали медвежонку в окно, но он отказался говорить с ними. Так прошло несколько дней, и на оконных стёклах в комнате Теодора появились следы от снежков и камушков, который друзья бросали в надежде привлечь его внимание.
— Тик-Так, открой же нам! — закричал Свисток после недели бесплодных попыток. — У меня отличная новость!
Эти слова заинтересовали медвежонка, и он подошёл к окну, стараясь ступать осторожно, чтобы половицы не скрипели под лапами.
— Какая ещё новость? — спросил он, открывая задвижку.
— Смотри, что Компас нашёл в ящике штола швоего папы! Два новёхоньких билета на «Звезду Зелёного Бора». Ты же именно об этом мечтал, правда? Я решил поехать с тобой!
— Но… ты уверен? А что твоя мама? А ты, Компас? Тебя не станут ругать?
— Да у папы в ящике тысячи таких билетов, он и не заметит.
— «Гипербола, имя существительное, женского рода: стилистический приём, состоящий в намеренном преувеличении, чтобы создать яркий образ», — провозгласил Энцо, подняв лапку. — Тысячи… Не сомневался, что он так скажет!
— Но это же совершенно безумная идея! Когда отходит поезд?
— Через час! Я уже видел из окна, как из трубы пошёл дым! Дай-ка мне отвёртку, — приказал Свисток Компасу и залез на плечи Мастерку. — Быштро шобирайся, Теодор, а мы сейчас развинтим твоё окошко!
Куда собирался бежать Теодор? Сесть на поезд и уехать — это одно, но как понять, где сойти. Маленький медвежонок сразу же привлечёт к себе внимание, его поймают и за уши приведут обратно домой. Теодор схватил небольшую коробочку из-под пирожных, где хранились старые письма Шантереллы, и вдруг вспомнил о пахнущих корицей открытках, которые приходили от некоей Медведицы П. По всей видимости, это была какая-то дальняя родственница, она часто интересовалась новостями семьи и приглашала Шантереллу с мужем и сыном посетить принадлежащее ей кафе в Сладкоежке. Мамуля была слишком занята своими исследованиями и так и не собралась поехать. Но вдруг у этой госпожи Медведицы в кафе найдётся столик, а в сердце — маленький уголочек для сбежавших из дома медвежонка и щенка?
— Отлично, Маштерок! — прошептал Свисток, бросив в снег последние винты. — Помоги мне, давай вместе потянем! Оп-па! Давай!
— Учти, Тик-Так, сейчас будет ужасный шум, — предупредил Компас. — Надеюсь, ты готов выпрыгнуть вместе с чемоданом, потому что сразу после этого нам придётся бежать во всю прыть!
Теодор, забравшись на подоконник, в последний раз оглядел свою детскую, воскрешая в памяти все связанные с ней воспоминания. Здесь он лежал под одеялом, а мама рассказывала ему, как устроен паровоз. Вот за этим письменным столом она научила его складывать из букв своё имя ещё до того, как он пошёл в школу. Взглянув на санки, висевшие над кроватью, Теодор вспомнил, как однажды зимним вечером, после снегопада, небо вдруг расчистилось. И папа сделал ему прекрасный сюрприз — подарил ему эту чудесную деревянную игрушку. Ах, какой же сильный у него папа — он отнёс Теодора вместе с санками на вершину холма! А когда Теодор упал и разбил нос, Обелен помог ему снова забраться на санки. Он научил сына, что, столкнувшись с трудностями, надо обязательно прилагать все силы, чтобы с ними справиться, и никогда не останавливаться на полпути. Так почему же именно сейчас, когда Теодор так нуждался в отце, тот твёрдо решил, что не имеет права быть счастливым?
Решётка упала с окна со страшным грохотом, а вместе с ней в снег свалились
