По следам Духа Зимы - Микаэль Брюн-Арно
— У меня всё хорошо, благодарю вас. А пугала… Пока нет, может быть, следующей зимой. Мне кажется, я к ним уже привязался. А вот ты, мой бедный Свисток, выглядишь усталым.
— Он же бассет, — вмешался в разговор только что вошедший четвёртый зверь. — Он всегда так выглядит! А эти скульптуры здесь прекрасно смотрятся, они на своём месте. В конце концов, это мои произведения!
— Дядя Арчибальд, это же Олень Жан-Роден! — восторженно закричал Бартоломео.
— А что, старина Компас, — рассмеялся Балтазар, — ты так и не решился позволить какому-нибудь другому зверю выиграть конкурс скульптур на Лесном фестивале? Где ты хранишь все свои награды?
— На этот раз не стоило и пытаться! — ответил обладатель ветвистых рогов.
— Я что-то не понимаю, что тут происходит, — прошептал Бартоломео, не замечая, что чай в его чашке совсем остыл.
— Дорогие лисы, позвольте представить вам членов Клуба астрономов, хотя вы, как мне кажется, с ними уже знакомы! Олень Жан-Роден из Просеки, Медведица Фарфорина из Сладкоежки, Крыс Александр из Елового леса и, разумеется, Бассет Балтазар из Зелёного Бора, они же Компас, Мастерок, Энцо и Свисток, лучшие друзья моего Теодора! — провозгласил Обелен, вставая с места и обнимая по очереди всех гостей. — Какое удовольствие снова увидеться с вами в этом году!
С тех пор как тридцать лет назад друзья установили этот обычай, они старались ни в коем случае не пропускать встречи. Всё началось очень давно, после побега Теодора, когда в один прекрасный вечер в доме Медведя Обелена появились четверо запыхавшихся юных зверят. Они совершили страшную глупость и теперь глубоко раскаивались. Может быть, ещё удастся вернуть медвежонка? Следуя указаниям друзей своего сына, Обелен вскочил на велосипед и всю ночь без устали крутил педали, пока не добрался до вокзала Зелёного Бора. Несколько раз велосипед заносило на скользкой дороге, медведь падал и был весь в ссадинах. Он успел к приходу «Звезды Зелёного Бора», но Теодора в поезде не оказалось. Начальники всех вокзалов обменялись соответствующими письмами, проводники обшарили паровоз и все вагоны, портреты Теодора были вывешены на всех станциях, однако прелестный медвежонок, уехавший с десятичасовым поездом, как в воду канул. Тогда Обелен, не терявший надежду, что Теодор перестанет сердиться и вернётся домой, впервые захотел узнать, чем же интересовался его сын и с кем он проводил свободное время.
Медведь помог малышам закончить постройку «Кометы Зимовья» и, более того, снабдил их всем необходимым для того, чтобы поезд смог ездить. Позже, когда его юные друзья закончили обучение, он с радостью присутствовал на вручении дипломов. Обелен находился в зале, когда Балтазара, прозванного в детстве Свистком, торжественно назначили начальником вокзала, и искренне надеялся, что на перроне Зелёного Бора он когда-нибудь увидит Теодора. Обелен присутствовал при рождении первого выводка крысят у Крыс Александра и Виргилии, и его тронуло, что они решили назвать своего старшенького крысёнка Энцо, потому что это прозвище нравилось Теодору. Обелен был в числе гостей, приглашённых на открытие кафе «На рельсах», когда Медведица Фар фор ина, которую в детстве все принимали за мальчишку и называли Мастерком, унаследовала чайный салон своей тётушки Пруденции и придумала невероятную систему обслуживания в память о медвежонке, которого она так любила. И, наконец, Обелен видел своими глазами, как Жан-Роден, бывший Компас, получил свою первую премию за скульптуру. Со временем в деревне почти не осталось молодых зверей, да и старики, устав от холода, стали переезжать на юг, но друзья Теодора специально поселились неподалёку от железной дороги, по которой уехал их друг. И каждый год, в дни, предшествующие празднику зимнего солнцестояния, все они обязательно приезжали в гости к Медведю Обелену.
— Ну, коль скоро все собрались, мне пора готовить еду! — заявил старый медведь, повязывая фартук.
— Я привезла десерт, Обелен! — с улыбкой вмешалась Медведица Фарфорина, подняв повыше свою корзинку.
— Ну, а пока, Бартоломео, дорогой, когда мы только что пришли, ты сказал, что в поезде кто-то прячется. Мне, как начальнику вокзала, хотелось бы узнать, о чём идёт речь, — обратился к лисёнку Балтазар, усаживаясь поближе к камину, чтобы просушить башмаки.
— Дело в том… ах, я обещал, что ничего не расскажу, — неуверенно пробормотал лисёнок.
— Знаешь, — вмешался Арчибальд, погладив племянника по плечу, — иногда становится так трудно хранить секрет, что лучше поделиться им.
— Ты прав, дядя Арчибальд. Вы мне, наверное, не поверите, но… Я уверен, что встретил в поезде вашего друга Теодора, и он заставил меня поклясться, что я не выдам его. Но тому Теодору, которого я встретил, столько же лет, сколько и мне. Мы быстро подружились, вот только… он мне наврал. Он сказал, что никогда не видел моих родителей, а ведь это он направил их сюда.
— Послушайте, это невозможно, — Обелен внезапно выглянул из кухни и нахмурился. — Говоришь, твои родители? Они приходили сюда, в мою мастерскую?
— Лисы Пимпренелла и Серафин! Может быть, вы их видели?
— Ну да, — прошептал помрачневший часовщик. — Я отказался сделать им… Вы… Вы говорите, что они пропали больше недели назад?
— Именно так, — подтвердил Арчибальд. — Они сошли с поезда, пошли к вам, и с тех пор их никто не видел. Они больше не садились на «Звезду Зелёного Бора». Наткнувшись на ваш дом, решил, что, быть может, их сожрал Дух Зимы…
— Успокойтесь, Арчибальд, я предпочитаю варенье, которое сам и варю. Если то, что вы говорите, правда, это означает, что они… Да чтоб мне не есть мёда! А вдруг они решили туда пойти, хотя я их всячески отговаривал?
— Куда пойти, господин Медведь? — чуть не плача, с колотящимся сердцем спросил Бартоломео.
— В кварцевую пещеру… Туда, где погибла моя супруга и где она покоится по сей день. Они сказали мне, что кто-то в поезде рассказал им, где находится эта пещера. Но это же невозможно, я завалил вход камнями уже много лет назад и никогда больше не приходил туда! Это слишком опасно!
— Я не понимаю, — лисёнок разрыдался и бросился в объятия дяди. — Если это так опасно, зачем же Теодор послал их туда?
В купе забытых вещей Теодор листал «Секреты Железной дороги Крайнего Севера» и внезапно почувствовал, что шерсть на его спине взъерошилась, как будто от порыва свежего ветра. Теперь не осталось никаких сомнений: ещё немного, и все его тайны будут разгаданы.
