Системный Барон #2 - Вячеслав Белогорский

Голос Александра звучал прямо в центре моего восприятия, чисто и ясно. Виконт опустил руки, вставая за моей спиной, но я продолжал чувствовать его поддержку.

— Где мы?

— В твоём сознании, — пояснил Саша.

— Почему оно не такое как у Оракула?

— Это твоё сознание. Твои правила.

Сгустки-медузы стали упорядочиваться. Под незримым, но ощутимым давлением воли Александра они выстраивались в сложные многослойные узоры. Вспышки памяти образовали фон — мимолетные кадры из двух жизней: свет монитора в офисе тестировщика, закат над зубчатыми стенами форпоста.

Я протянул руку, пытаясь считать ближайший ко мне сгусток. Перед глазами вспыхнуло воспоминание, которое я стремился похоронить в самом дальнем уголке сознания. Однако, оно как назойливый комар всплыло первым, затмевая все остальные.

Парк. Идёт белый пушистый снег. Я сижу на лавочке, обнимая замёрзшую Настёну и разглядывая, как кружат пушистые снежинки. Я жду маму, которая обещала прийти с минуты на минуту. Но солнце уже успело опуститься за горизонт, а её всё нет. К нам подходит незнакомка. Она что-то спрашивает, я отвечаю. Незнакомка кому-то звонит, ругается. А потом приезжает машина, и нас хотят забрать. Я кричу, плачу, пытаюсь вырваться, крепко сжимая руку сестрёнки, но уже понимаю: мама не придёт. Нас бросили на улице как бездомных котят.

Я дёрнулся, пытаясь разбить это воспоминание. Уничтожить, чтобы его больше никогда не было. Однако, Александр меня останавливает, хватает за руку, не давая сделать задуманное.

— Не смей! — слышу я голос за спиной. — Самые плохие воспоминания всегда лежат на поверхности. Так устроен человек. Запоминаем до мельчайших подробностей то, что очень хотим забыть. Это защитный механизм. Мы должны помнить, когда нам причинили боль, чтобы в будущем избежать подобного. И если ты избавишься от воспоминания, то перестанешь быть тем, кто ты есть. Потеряешь себя, свою личность.

Я понимающе кивнул, протягивая руку к следующему сгустку.

Удар. Ещё удар. Бьют по лицу. Кровь застилает глаза.

— Тварь детдомовская! Ещё раз увижу — убью, — я слышу голос, но не вижу его обладателя.

Сцепляю зубы и зверем бросаюсь на обидчика.

Одёргиваю руку, ищу глазами следующий сгусток.

Врач в белом халате. Она смотрит спокойно, как будто говорит об этом каждый день.

— Мне жаль. Операция не помогла. Ваша сестра так и не пришла в сознание.

— Но как же? Я же заплатил…

Следующий:

Я стою посередине ринга. Ко мне подбегает тренер. Радостно обнимает, пытаясь оторвать от земли, но ему это не удаётся. Я выше, тяжелее, сильнее. И это — моя первая победа.

— Вот так, правильно, — слышу голос виконта. — Ты углубляешься.

— Я буду ждать! — говорит девушка. Её зелёные глаза смотрят многообещающе. За спиной, кажется, вырастают крылья.

Аверин хмыкнул. Следующее… Следующее… Следующее…

Я спускался всё ниже, замечая, как нейронные всполохи становятся слабей. Как вдруг вокруг сгустилась темнота.

Вот оно.

Рука тянется с магическому шару. Я застыл в немом ожидании, но ничего не происходит. Меня сейчас исключат. Я потеряю единственную надежду на будущее в этом мире. Я не имею права сдаться. Я не один. За мной Александр, Степан. Я не могу их подвести.

Уже слышу за спиной возрастающий гул голосов:

— Пустышка…

— Немаг…

— Кто его допустил до состязаний?

— Не в этой жизни! — сцепив зубы, шепчу я.

Шар под моей ладонью становится тёплым. Вот оно, знакомое тепло. Оно разливается по моей руке, тянется к шару. Тот вспыхивает, переливаясь всеми оттенками радуги. Зал за спиной ахает…

[Внимание! Процесс заливки данных поставлен на паузу. Желаете возобновить процесс? Да/Нет]

Интерфейс вспыхнул новым сообщением, пульсирующим, как тревожная сирена. Буквы казались выжженными прямо на сетчатке.

[Да/Нет]

— Да! — не сомневаясь, произнёс я.

Древо рун вспыхнуло перед моими глазами, расцветая новыми бутонами. Оно росло, видоизменялось, становилось мощнее, сильнее. Электрические импульсы вокруг меня то загорались, то угасали, словно новогодняя ёлка.

Я увидел, как магический поток хлынул в меня, заполняя неистовым жаром. Однако, за спиной послышался лёгкий вздох Александра.

Бешеные разноцветные вспышки замедлились, выстроились в стремительный, но ровный поток света. Я ощутил пульсирующее тепло, идущее из самого центра моего существа.

— Дыши, — прозвучал голос Аверина, спокойный и твёрдый. — Не хватай. Прими. Это твоя сила.

Древо рун вновь чётко проявилось перед внутренним взором. Каждая ветвь, каждый узел, каждый лист-руна сияли теперь с кристальной ясностью. Новые «бутоны» плавно разворачивались.

Магический поток лился, перестраивая клетки изнутри. Шум в ушах сменился гармоничным гулом — звуком отлаженного механизма. Перед глазами возникло новое сообщение:

[Установлен магический контроль. Ассимиляция программного кода и биологического носителя: в прогрессе… 34%… 67%…100%]

Больше не было разделения между мной и интерфейсом. Теперь это был просто я. Моя воля — пользовательский ввод. Моя интуиция — алгоритм предсказания. Мои воспоминания — база данных, к которой я имел мгновенный доступ.

Я открыл глаза. Комната казалась прежней, но воспринималась иначе. Я не просто видел стол, стул, Александра. Я видел слабые тепловые следы на полу, микротрещину в стекле окна, оценивал расстояние до двери с точностью до сантиметра и подсознательно анализировал мимику Аверина.

Напряжение в скулах — усталость. Расширенные зрачки — изумление. Учащённый пульс на шее — тревога, возбуждение.

Глава 17

«Микроскопическое движение правой руки к вороту рубашки — бессознательный защитный жест».

— Эй, полегче, — голос Аверина прозвучал обиженно.

Он действительно поправил воротник, словно я произнёс эти слова вслух.

— Я тебе не объект для анализа. Слышу твои мысли… Непривычно.

Я дотронулся до виска, отключая интерфейс и параллельно ставя защиту от Сашиного дара. Не для того, чтобы загородиться от друга, а для того, чтобы не смущать его своими мыслями.

— Прости, — сказал я. — Это… автоматически. Как рефлекс. Я уберу.

— Ты даже не представляешь, как я рад, что всё обошлось, — произнёс он, устало опускаясь на кровать.

Мне и самому очень хотелось прилечь, но сейчас я чувствовал, что Аверину необходимо высказаться.

— Ты можешь мне объяснить, что это за штука в твоей голове?

— Если бы я знал, как, — садясь на стул рядом с кроватью, произнёс я. — Даже если провести целую лекцию по информационным технологиям, всё равно не смогу до конца объяснить суть работы интерфейса.

Аверин смотрел на меня с нескрываемым беспокойством, но в его взгляде читалась готовность принять даже самое безумное объяснение.

— Представь, что твой разум — это огромный