Ледяное пламя Якова Свердлова - Роман Валериевич Волков
Хозяева мастерских нанимали все больше и больше новых рабочих — крестьян в поисках сезонного заработка. И вот их социал-демократы и эсеры массово вербовали в подпольные кружки. Яков больше полугода был связным и порученцем штаба канавинской социал-демократической ячейки.
Александр Пискунов. Хотя коллеги-подпольщики и считали, что Александр Пискунов обладает «женственно-мягкой, нежной душой», но его распоряжениям подчинялись беспрекословно
На тот момент лидером Нижегородского комитета РСДРП был А. И. Пискунов. Во время визита в 1900 году В. И. Ульянова тридцатилетний нижегородец заручился поддержкой Ильича и получил статус главного регионального распространителя новой газеты «Искра». За три года при финансовой поддержке Максима Горького нижегородская искровская типография стала главным центром нелегальной печатной продукции Поволжья, обеспечивая территорию от Ярославля до Астрахани. В эпоху зарождения партийной иерархии связь с Ульяновым и типографская активность давали Пискунову решающий голос в городском комитете. И начинающий руководитель остро нуждался в толковых исполнительных подручных (27).
Во время рабочих забастовок первой половины 1902 года завод и цепепробная станция в Канавине стали основными очагами беспорядков. Именно там и тогда Яков Свердлов впервые выступил в качестве оратора перед группой рабочих. И эмоциональную речь подростка взрослые деревенские мужики, как ни странно, восприняли одобрительно и вполне серьезно (28).
В апреле 1902 года по Нижнему Новгороду молниеносно распространилась печальная весть — после освобождения из тюрьмы, где он содержался в очень тяжелых условиях, от инфаркта умер студент Казанского ветеринарного института, социал-демократ Борис Рюриков. Пискунов решил из похорон соратника сделать акцию политического протеста. И его юный порученец оказался очень полезен в организационных моментах. Яков Свердлов сагитировал свыше полутора сотен гимназистов и молодых рабочих выйти на демонстрацию в память о Рюрикове.
Нижегородский полицмейстер подполковник барон Ф. Ф. Таубе в рапорте министру внутренних дел писал, что Свердлов загородил собою от полицейских Лидию Соколову — дочь городского чиновника средней руки. Девушка в самый момент выноса тела прикалывала к церковной двери прокламацию, отпечатанную, разумеется, в типографской мастерской Моисея Израилевича. Яков Свердлов, по показаниям полицейских, выделялся среди толпы на кладбище, он «упорно не исполнял требования полиции о том, чтобы расходились».
На гроб Рюрикова были возложены венки с лентами: «Ты не щадил в борьбе усилий честных, мы не забудем твоей гибели, товарищ». За нанесение лозунгов на траурные ленты отвечал тоже вездесущий Яков. Но и это еще не все: уже по пути с кладбища в город юный активист убедил молодежь маршировать, распевая «Марсельезу». Неудивительно, что полицмейстер Федор Федорович об аресте Якова Свердлова распорядился отдельно. «За буйное поведение и неподчинение требованиям полиции на похоронах Рюрикова» 5 мая 1902 года он попал на несколько недель в нижегородскую тюрьму, где и встретил свое семнадцатилетие в компании брата Вениамина.
Другим потрясением для Якова стал необъяснимо жестокий поворот судьбы его лучшего друга. Пока братья Свердловы находились под арестом, в городе прошла первомайская демонстрация. После нее начались массовые аресты. И одного из рядовых участников шествия — Володю Лубоцкого — в 1902 году суд приговорил к отправке на вечное поселение в Енисейскую губернию. Именно так: несколько недель тюрьмы для главного действующего лица и организатора митинга и вечная ссылка для рядового участника. Историки убеждены, что похороны Рюрикова напугали нижегородского губернатора, потому с первомайцами он велел не церемониться и карать максимально сурово. Кроме того, исследователи полагают, что свою роль сыграла разница в возрасте. Свердлов был еще совсем мальчишкой, а Лубоцкому уже исполнилось 19 лет (29). Неразлучные друзья расстались на долгие годы.
После освобождения из застенков Якову Свердлову нельзя было возвращаться в Канавино. Для полицейских не составляло труда сопоставить описания своих агентов и портрет молодого арестанта. Его бы теперь моментально разоблачили и схватили, подумай он вести агитационную работу в ближайшем радиусе от цепепробной станции. За Яковом Свердловым был закреплен оперативный псевдоним «Малыш», Зиновию надзирающие полицейские присвоили прозвище «Золотой», а младшему Вениамину приклеили несуразное «Суслик» (30).
Однако своей успешной работой во время операции в Канавине и упорным молчанием во время следственных действий семнадцатилетний вундеркинд в глазах нижегородского руководства социал-демократов заслужил право на продвижение в партийной иерархии. И Пискунов решил назначить своего протеже на самый ответственный участок работы — в Сормово. С некоторыми сормовичами Яков Свердлов уже успел познакомиться за решеткой после проводов Горького, с другими установил связь во время своих вояжей в Заречье.
Самым его близким приятелем того времени был молодой сормовский рабочий Семен Баранов. Похоже, Яков пытался хоть как-то заместить потерю Володи Лубоцкого. Но равноправных отношений двух одинаково грамотных революционеров не получилось. Вениамин Свердлов в своих воспоминаниях называл Сеню «адъютантом Якова». Яркая харизма и гимназическое образование, пусть и неоконченное, давали Якову превосходство над большинством сверстников и ребят постарше.
Глава 5. Лучший друг сормовских рабочих
Общество железоделательных, сталелитейных и механических заводов «Сормово» было одним из крупнейших машиностроительных производств Российской империи. В начале ХХ века на сормовских заводах выпускали паровозы и вагоны, танкеры и пароходы, мостовые сооружения и металлоконструкции, листовое и сортовое железо. Здесь были сконструированы и построены первые в мире теплоходы! Сормово в начале века было одним из наиболее технически продвинутых предприятий на планете.
В штате акционерного общества трудились более 20 тысяч человек в 48 цехах и семи технических бюро (31, 32).
Этим сложнейшим организмом управлял А. П. Мещерский — российский банкир и промышленник, совладелец и директор-распорядитель Сормовского и Коломенского заводов, объединивший их в трест «Коломна-Сормово». Его заслуженно называли «русским Фордом» (31).
В 1889 году на судоремонтном заводе Курбатова, а затем в 1893 году партийные лидеры М. Г. Григорьев и Я. С. Пятибратов направили группу организаторов на значительно более крупный Сормовский завод. Консультировал их по всем вопросам подпольной деятельности лично Владимир Ульянов. Для этого он неоднократно приезжал в Нижний Новгород — в 1893, 1894 и дважды в 1900 годах. При личном участии Ильича была запущена нелегальная типография, печатавшая агитационные материалы. С конца XIX века Сормово стало настоящим бурлящим котлом, в котором социал-демократы планировали выплавить общество будущего.
С ростом производства усилился процесс перемещения рабочих между Сормовом и деревнями. Приходившие на завод крестьяне зачастую были уроженцами старообрядческих сел и хуторов, они изначально ненавидели официальные власти за вековые притеснения и даже считали их «семенем Антихриста» (33).
Была и экономическая причина: при увольнении быстро вернуться к сельской жизни сложно. Поэтому толпы безработных дни напролет дежурили у ворот завода.
На фоне внезапного резкого снижения расценок Пискунову удалось организовать целый ряд забастовок отдельных
