Ледяное пламя Якова Свердлова - Роман Валериевич Волков
Таким было место новой командировки Якова Свердлова. Бывшему иудею необходимо было под носом у полицейских шпиков и военных, избегая внимания лояльных заводскому начальству работников, находить общий язык с одной из наиболее суровых, недоверчивых и замкнутых групп российского общества — старообрядцами-беспоповцами. И права на ошибку не было.
В Сормове Яков Свердлов познакомился еще с одним человеком, которому суждено было стать одним из его важнейших наставников и образцовым «полевым командиром» подпольного движения.
Весной 1902 года держателем партийной кассы и, по сути, руководителем сормовских социал-демократических ячеек стал опытный подпольщик П. А. Заломов, потомственный судостроитель, работавший слесарем в механическом цеху общества «Сормово». Под его началом на тот момент насчитывалось около 200 активистов.
Во время первомайской демонстрации 1902 года Заломову удалось вывести толпу под лозунгами справедливой оплаты и защиты прав трудящихся. Больше 10 тысяч людей вышли под красными флагами — почти половина сормовских рабочих и множество сочувствующих нижегородцев! (35)
Сам он в первом ряду нес красный флаг с надписью «Долой самодержавие!», с которым его и задержала полиция.
Амбициозный Нижегородский комитет социал-демократической партии был полностью разгромлен. Над лидерами шел громкий показательный процесс, гремевший в печати несколько месяцев на всю Россию. И если Александр Пискунов предпочитал все отрицать и отмалчиваться — против него не было весомых улик и следствие смогло доказать лишь хранение запрещенной литературы, то Петр Заломов в суде пошел в атаку. Терять ему было нечего — он опять шел в первых рядах с лозунгом на красном флаге, и его называли организатором большинство свидетелей обвинения.
Мятежность натуры у Петра Заломова была, что называется, написана на лице. Его запоминающаяся внешность мыслителя служила контрпропагандой тезису реакционной пропаганды о грубых и примитивных бунтовщиках без роду и племени
Поэтому в последнем слове Заломов выступил с яркой речью, в которой обличал существующий строй. Какое право его имеют судить именем царя, под управлением которого большая часть жителей страны живет в унизительной нищете и постоянно страдает от несправедливости власти? Публика в зале устроила овацию, а судья приговорил оратора к пожизненной ссылке в Восточную Сибирь. Ленин называл «героическим и по-настоящему товарищеским» поведение П. А. Заломова и его соратников на суде.
Так что партии после подобного поражения толковый порученец с шустрыми ногами, подвешенным языком и крепкими нервами был необходим как воздух (36).
Якову доверили организацию заводской подпольной типографии. До этого момента несколько попыток создания печатной мастерской были провалены, а пойманные с поличным участники — арестованы. Материальная база была разгромлена полностью. И тем не менее типография нужна была в самом Сормове — доставлять через реку листовки и литературу на регулярной основе было слишком рискованно. Поэтому первой же заботой Свердлова стала закупка типографского оборудования.
Благодаря старым отцовским связям он сумел договориться, даже собирался поехать за наборными шрифтами в Пензу. Но нижегородская охранка дело свое знала крепко. «Яков Свердлов, — говорится в донесении Нижегородского охранного отделения в Департамент полиции, — принимал деятельное участие в гектографировании преступных изданий, в преступной пропаганде и был озабочен собиранием денег — на выписку каучуковой типографии для преступных целей и собирал на таковую деньги, затем собирался ехать лично, по его словам, в город Пензу, что не состоялось, причем, по агентурным сведениям, в Пензе должны были что-то приготовить…» (16)
Тем не менее Якову удалось подружиться с рабочими. Молодой член первого Нижегородского комитета РСДРП старовер Дмитрий Павлов начал рекомендовать соратникам «молодого иудея», что открывало ему многие двери в стане подпольщиков.
Свердлов, прекрасно знавший все типографии Нижнего Новгорода, направил туда на трудоустройство рабочих-подпольщиков, научив, как отвечать на расспросы хозяина во время собеседования. Трудоустроенные похищали шрифты, передавали их Якову, после чего увольнялись. Один из этих псевдо-печатников, А. Прокофьев, в конце 20-х годов вспоминал, что система краж была отлажена до совершеннейшей виртуозности. Однажды на нелегальном митинге в типографии «Нижегородского листка» Свердлову прямо во время его речи подручные незаметно насыпали в карман шрифт, похищенный в этой же типографии (37).
Вскоре подпольная заводская печатня заработала на полную мощность. Причем сам Яков Свердлов не чурался заниматься тяжелым трудом — к тому времени он стал заправским типографским рабочим и нередко собственноручно набирал и печатал листовки. Но несмотря на все меры предосторожности, полиция вскоре вышла на след подпольщиков: «В селе Сормово, — доносил в начале 1903 года нижегородский полицмейстер начальнику губернского жандармского управления, — в помещении завода устроена рабочими типография и так помещена скрыто, что об этом только известно участникам, даже отделения и цех не знают» (39). Как ни хитрили подпольщики, в игре в «казаки-разбойники» у них не было шансов. Противник их постепенно загонял в угол — «казаки» в полицейских мундирах не даром ели свой хлеб.
Глава 6. Наставники юного подпольщика
В ночь с 13 на 14 февраля 1903 года на квартире братьев Якова и Вениамина, живших к тому времени отдельно от отца, был произведен обыск. Под кроватью следователи нашли 24 экземпляра воззваний Нижегородского комитета РСДРП, в том числе прокламации под названием «Ростовская стачка» (38).
К этому времени Яков Свердлов уже числился в досье охранки как деятельный участник гектографирования преступных воззваний и организации тайной типографии. Поэтому ему было не отвертеться от наказания, и дабы избавить брата от тюрьмы, Яков впервые согласился чистосердечно раскаяться — всю вину он взял на себя. Как ни странно, такая линия поведения помогла ему избежать самого худшего, не повторить судьбу Володи Лубоцкого.
Позже выяснилось, что за внезапным арестом стояла умелая оперативная работа охранки, внедрившей к социал-демократам агента.
Сохранились тюремные дневники Якова Свердлова. В этих записях хотя и очень молодой, но уже довольно опытный арестант-рецидивист иронизирует относительно своего положения: «Куницкий, Свердлов и Горбунов сидят вместе во второй камере. Живут они превосходно, а в особенности Яков Михайлович и Алексей Перфильевич. Сии господа всегда находятся в хорошем расположении духа, потому что самим им не об чем беспокоиться. Один из них холост, а к другому всегда ходит невеста в жандармское управление и просит насчет свидания» (16). Для семнадцатилетнего юноши это беспримерная твердость духа — ведь не секрет, что за решеткой массово раскисают и теряют самообладание люди взрослые и с большим жизненным опытом.
