Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген
Наш лучезарный, наш исконный бог,
Дневной свершая путь, спешит к закату.
А вон ему навстречу и твое
Восходит солнце — столь же величаво,
С такою же улыбкой на устах,
Но с утренним румянцем и росистой
Посулою лобзания… А с плеч
Подир{68} такой же алый ниспадает.
Оно торопится тебя обнять
И озарить лучами после долгой
Тоскливой ночи, одинокой тьмы.
О, несравненное блаженство встречи!
Возрадуйся, царица, предвкушай!
Т а м а р.
Свой взор все глубже, глубже погружаю
На дно своей души, в пучину сердца.
Ах, сколько там переплелось теней!
Распутать, отвести бы эту тину…
Что кроется под нею в тайниках?
Томит меня предчувствие какой-то
Неведомой беды… Как заглушить,
Любезные наперсницы, дурное
Предчувствие, задобрить, обмануть?..
Хочу послушать ваше пенье, щебет
Саронских роз — певуний здешних мест.
Так пойте же! Настала золотая
Пора любовных, брачных игр — весна.
И может, мрак предчувствия растает,
Как тает сумрак ночи поутру,
И небосклон души заголубеет.
Утешьте песней!
И о а н н а.
Мы твою печаль
Развеять, повелительница, рады.
О, да ведь это — наш почетный долг
И сладкая обязанность… Ты только
Скажи, какой из песенных венков
Тебе милей, и эти молодицы
Его сплетут из нежных голосов,
Чистейших, как у жаворонка, звонких,
А я как старшая перевяжу
Веночек лентой, молодицам вторя.
У Халкол — целый песенный букет,
В котором есть и песня о голубке,
Тоскующей и ждущей голубка.
Цветет миндаль, она сидит на ветке,
И в клюве у голубки лепесток.
Вдруг встрепенулась, крылышками машет —
Он! Дождалась! И голубок летит
И держит в клюве ягоду для милой…
А вот — о том, как лань на водопой
Отправилась и, повстречав дружка,
Две жгучих жажды утолила разом…
Т а м а р.
Они милы мне как воспоминанье
Счастливейшей девической поры.
Но если я их светлою вуалью
Прикрою лик сегодняшнего дня,
Тем явственней души проступит бледность…
А! Поглядите, поглядите — рыбку
Схватил баклан противный. Как мне жаль!
Не для того ж ты выплыла, бедняжка,
Из тихой заводи, чтоб умереть!..
И о а н н а.
А может быть, тебе псалом Давида
Своею величавостью милей?
Псалом из тех, где глубина доверья
С высотами надежды заодно, —
Ведь наши силы укрепляет небо!
Приободрись, царица, распрямись,
Как кипарис, низринув бремя бури!
Не придавай значенья пустякам!
Будь гордою, и твердой, и отважной,
Какою ты была всегда с тех пор,
Как наш народ назвал тебя своею…
С какой бы радостью перелила я
Надежду из своей груди — в твою!
Ее поток влечет меня, уносит.
Да, да, предчувствие мне говорит,
Что к лучшему изменится наш старый,
Порочный мир, что станет он светлей
И целомудренней. Помолодеет
И воспарит орлицею… Бог весть,
Откуда эта благостная вера.
Ну, пойте!
Трубит труба.
Т а м а р.
Что это?
И о а н н а.
Оповещенье
О приближении царя. Когда
Труба взыграет в третий раз — владыка
Уже прибудет во дворец. Менахен
Всю стражу поднял на ноги…
Т а м а р.
Не пойте!
Не по себе мне. Страх меня объял,
Наперсницы любезные… Иначе,
Иначе как-нибудь мою тоску
Попробуйте развеять. Я от страха
Тростинкою под ветром трепещу.
Преданье лучше расскажите! Только
Чтоб длинным-длинным было, словно сеть,
И я в ней всеми остьями вниманья
Застряну, всею памятью прильну,
Приникну всем своим воображеньем,
Забудусь, потеряюсь и… очнусь,
Вернусь к действительности и увижу
Себя женой, царицею, что ждет
Супруга с нетерпением, владыку.
О, горе мне! О, я сойду с ума!
З а м и р а.
Да что с тобой, пресветлая царица?
Т а м а р.
Моя душа мятется, как ладья,
Когда с вершины Аэрмона{69} злобно
На озеро наскакивает шквал,
Взрывая гладь воды.
И о а н н а.
Да что с тобою?
Нам, преданным прислужницам, откройся!
Признанье, как дыханье, замутит
Поверхность зеркала — мы сплошь и рядом
Наводим тусклость на себя самих! —
Но отвернись — и пятнышко исчезнет!
Ты думаешь — пристанет, не сойдет?..
З а м и р а.
Владычица, вот-вот вернется царь,
Твой любящий супруг.
Т а м а р.
Какой?.. Откуда
Тебе известно это? Где тому
Свидетельства? Ведь он меня покинул…
И о а н н а.
Свидетельства он привезет с собой.
Смотри — дымы вокруг Тивериады
В лучах заката светятся, струясь…
Т а м а р.
Глядите — ворон! И второй, и третий!..
Зловещую отбрасывая тень
И на море и на душу, нависли
Над бедной жертвой, каркают, почуяв
Добычу… Ой! Они, они!..
З а м и р а.
Кошмар
Тебя преследует — кошмар, который
Минувшей ночью воронов наслал.
Три ворона кружили над тобою,
Что предвещает, как сказал халдей,
Большую неожиданность.
Т а м а р.
Еще бы!
Я скрыла от халдея, что в одном
Из воронов я Ирода узнала,
Его оскал зловещий… А в другом…
О, этот крик, пронзительно-истошный!..
И о а н н а.
Тебе все это притчится, поверь!
Не вороны кричат — прибой рокочет,
Сбивая пену! Это — сон, игра
Воображенья… Так воспрянь же духом
И успокойся! Мужественной будь
И сильною! О, если б зачерпнула
Ты из горячего ключа моей
Надежды, веры!..
Трубит труба.
