Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола
Мать, которая до тех пор смеялась, вдруг начинает плакать.
Г о л о с А г н е с. Дай мне руку… Пойдем… пойдем…
М а т ь поднимается, идет вслед за крысоловом.
СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Д в е п р а ч к и, к р ы с о л о в, м а т ь.
П е р в а я п р а ч к а. Есть у меня дружок — ну и что? Я молода…
В т о р а я п р а ч к а (смеясь). Да у кого из нас нет дружка, пока мы свеженькие.
Обе смеются.
Послышалась дудочка крысолова. Прачки замирают, прислушиваются. К р ы с о л о в проходит через сцену, сопровождаемый м а т е р ь ю. П р а ч к и бросают стирку и идут за крысоловом.
СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Д в а с т о л я р а.
Работают в мастерской.
П е р в ы й с т о л я р. Красивую кровать я сделал.
В т о р о й с т о л я р. Красивую… верно…
П е р в ы й с т о л я р. Под стать возлюбленной, которая на нее ляжет.
В т о р о й с т о л я р. Есть у меня такая красавица…
П е р в ы й с т о л я р. Красивая кровать, а?
Смеются.
Слышна дудочка крысолова. С т о л я р ы замирают, потом бросают инструменты и уходят туда, откуда доносится игра крысолова.
СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Сводня Э л ь с б е т, К е т х е н, к р ы с о л о в, м а т ь, д в е п р а ч к и, д в а с т о л я р а.
Где-то на окраине города Гаммельна.
Э л ь с б е т (позвякивая золотыми монетками в руке, уговаривает Кетхен). Подумай, Кетхен… Это редкий случай. Мужчина что надо!..
К е т х е н. Красивый?
Э л ь с б е т. Красивый… у него есть деньги… много денег… Такой случай когда еще подвернется… Это — судьба!
К е т х е н. Деньги, говоришь?
Э л ь с б е т. Ты ему нравишься… За один вечер ты могла бы…
Слышна, дудочка крысолова. Приходит к р ы с о л о в, за ним м а т ь, д в е п р а ч к и, д в а с т о л я р а. К е т х е н и Э л ь с б е т замирают, затем уходят вслед за крысоловом.
СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Д в а с у к о н щ и к а.
В мастерской над сукном.
П е р в ы й с у к о н щ и к. Цвет этого сукна напоминает мне волны далекого моря.
В т о р о й с у к о н щ и к (смеется). Море! Портовые города! Большие портовые города, где полно диковинных товаров, где тебя ждет удача и новые красотки.
П е р в ы й с у к о н щ и к. Поплыть бы по морю далеко-далеко… туда, где…
Слышна дудочка крысолова. О б а с у к о н щ и к а прекращают работу, поднимаются и уходят на звуки дудочки крысолова!
СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Р ё г е р, Ч е р н а я Л и з а, к р ы с о л о в, м а т ь, д в е п р а ч к и, д в а с т о л я р а, Э л ь с б е т, К е т х е н, д в а с у к о н щ и к а.
Под вывеской трактира «У жаждущего».
Ч е р н а я Л и з а (томно). Хозяин… угадайте, кто из посетителей нравится мне больше всех…
Р ё г е р. Ты вечно готова скалить зубы и миловаться…
Ч е р н а я Л и з а. Эко! Будто вы никогда не умывались и не притрагивались к красоткам!
Приходят к р ы с о л о в, м а т ь, д в е п р а ч к и, д в а с т о л я р а, Э л ь с б е т, К е т х е н, д в а с у к о н щ и к а. Р ё г е р и Ч е р н а я Л и з а безмолвно и покорно присоединяются к ним.
СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Н а с и л ь н и к, Л о р а, к р ы с о л о в, м а т ь, д в е п р а ч к и, д в а с у к о н щ и к а, Э л ь с б е т, К е т х е н, д в а с т о л я р а, Р ё г е р, Ч е р н а я Л и з а.
В одном из уголков Гаммельна.
Л о р а (в руках у насильника). Помогите!.. Помогите!..
Н а с и л ь н и к. Не ори! Убью! (Душит ее.)
Л о р а. Помогите… По…
Издали слышна дудочка крысолова. Насильник выпускает из рук полумертвую Лору, та встает, словно бы одеревенев.
Н а с и л ь н и к (прислушивается, затем бормочет, точно в бреду). Мать… взгляните на мою бедную кудрявую головушку! Погладьте ее… Не гляди на меня, девушка… Я не выдержу твоего взгляда, у тебя такие красивые, выразительные глаза… (плачет) а я тебя обесчестил… Что теперь меня ожидает? Старость, бездомная, нищенская, позорная старость…
Приходит к р ы с о л о в со своим с о п р о в о ж д е н и е м, все начинают петь песню о стране Семи Замков.
Х о р.
Не страна, а сказка,
сладкая, как грех.
В дебрях свистопляска
Не заглушит смех…
Н а с и л ь н и к в слезах идет следом за о с т а л ь н ы м и.
СЦЕНА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
К р ы с о л о в и в с е п р о ч и е, кроме Йоргена.
На горе Коппель. Издали слышна дудочка крысолова и хоровое пение. Приходит к р ы с о л о в во главе п р о ц е с с и и и шаг за шагом приближается к краю пропасти. Останавливается… Дудит, непрестанно дудит, и все жители города Гаммельна бросаются в пропасть.
К р ы с о л о в (перестает дудеть, прислушивается, потом тихо). Агнес…
Э х о (из пропасти). Я здесь…
К р ы с о л о в (бросает дудочку в пропасть). Здесь! (Бросается в пропасть.)
СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Й о р г е н в лодке на реке.
Й о р г е н. Тишина… тишина. Отчего мне так тоскливо?.. Нынче воскресенье, пора бы уже звонить к заутрене. Но благовеста не слышно… Отчего мне так тоскливо? Нынче воскресенье, и граждане Гаммельна со своими женами и чадами должны были бы прогуливаться по берегу… Но кругом ни души… Отчего мне так тоскливо? Нынче воскресенье, день, когда разнаряженные франты и веселые франтихи пуще всего издеваются над Йоргеном… Отчего же нынче никто не насмехается? Ах да, припоминаю… Процессия, бледное лицо крысолова… (Стряхивает с себя оцепенение, выходит на берег, останавливается перед церковью.) На паперти ни одного нищего. Тишина. И в церкви тихо. (Кропит себя святой водой.) Пустуют скамьи… никого у алтаря. Тишина под сводами такая, что слышно, как перешептываются два ангела, склонившиеся друг к другу над алтарем. (Вдруг повышает голос.) О спаситель!.. Все ушли. Я — единственный мужчина в Гаммельне, единственный гаммельнский житель! (Падает на плиты пола.)
Доносится тихая мелодия дудочки крысолова. Заслышав ее, Йорген с трудом поднимается, бредет на звук… В мелодию вплетается детский плач. Йорген останавливается… Входит в дом, где в люльке плачет младенец. Флейта звонко льет свою песню.
(Нежно.) Младенец… маленькое, пухлое создание. Как беспомощно бьет он ножками о край люльки, ручонками машет… (Внезапно поворачивается, намереваясь уйти.) Но песня… эта песня… (Борется с собой.) Что я могу сделать для младенца? Он голоден… Чем утолить его голод?
Ребенок начинает плакать громче и на какой-то момент заглушает дудочку.
(Берет ребенка на руки, убаюкивает.) Девочка это… Баю-бай… ну… ну…
Дудочка звучит все громче и призывнее.
(С трудом пересиливает себя.) Улицы Гаммельна опустели… Кетхен и Лора исчезли… Вся толпа исчезла вслед за крысоловом… Но песня… эта песня… (Оглядывает горницу.) Какое запустение! И нет ничего, что могло бы утолить голод младенца. Ну… ну… Баю-бай, баюшки… (Укачивая младенца, поет.)
Не страна, а сказка,
дивная, как сон…
(С кричащим младенцем на руках идет на звуки дудочки крысолова.)
СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Й о р г е н, х о р.
На горе Коппель. Й о р г е н, влекомый дудочкой крысолова, стоит на
