Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола
П е т е р. Серьезно, не играйте с огнем! Послушайтесь его!
Г р а ф А л ь ф р е д.
Я подчинюсь приказу короля!
Р о з а л и я. Прошу вас, угощайтесь, угощайтесь!
Т в е р д о л о б ы й. Не мешайте следствию, сударыня. (Королю.) Необходимо составить протокол.
К о р о л ь. Рыло!
Р ы л о. Вот именно, пан генеральный директор, Рыло!
К о р о л ь. Пан инспектор будет диктовать вам протокол.
Р ы л о. Вот именно, пан инспектор будет диктовать мне протокол.
Т в е р д о л о б ы й. Возьмите карандаш и пишите.
Р ы л о. Вот именно, я возьму карандаш…
Т в е р д о л о б ы й. Довольно. Сразу видать, что вы интеллигентный. (Подходит к графу Рихарду.) Год рождения?
Г р а ф Р и х а р д.
Господня лета тысяча шестьсот двадцать девятого.
Т в е р д о л о б ы й (удивленно). Что?
П е т е р. Этот человек бесподобен.
П о э т. Он меня прямо-таки вдохновляет!
Р о з а л и я. Прошу вас, угощайтесь, угощайтесь!
Т в е р д о л о б ы й. Не мешайте следствию, сударыня. (Рихарду.) Еще раз спрашиваю. Год рождения?
Г р а ф Р и х а р д.
Господня лета тысяча шестьсот двадцать девятого.
А д е л а. Красота!
Т в е р д о л о б ы й (кричит). Что вы себе позволяете? Я прикажу немедленно вас арестовать!
Г р а ф Р и х а р д.
О господа, какой обычай странный:
покойников — и тех сажать в темницы!
Т в е р д о л о б ы й. Что вы несете? Кто тут умер? Что это значит?
Г р а ф Р и х а р д.
Не более не менее того,
что мертв я, господа, уж три столетья!
П е т е р. Такого я еще не слыхивал!
Т в е р д о л о б ы й. Нда… Не стану тратить на вас время. У меня дома дети… Сейчас меня хватит удар… (Подбегает к Барнабашу.) Ваше имя! Быстро, без размышлений!
Б а р н а б а ш. Б-б-б-б…
Т в е р д о л о б ы й (орет). Что вы себе позволяете?
Б а р н а б а ш. П-п-п-п…
Т в е р д о л о б ы й. Хватит! Такого со мной еще не бывало!
К о р о л ь (Твердолобому). Мне кажется, они сумасшедшие.
Т в е р д о л о б ы й (лицо его просветлело). Знаю, но пока не могу сказать ничего определенного.
К о р о л ь. Но что нам делать?
Р о з а л и я. Прошу вас, угощайтесь, угощайтесь!
Т в е р д о л о б ы й. Постарайтесь их незаметно задержать, я пойду выясню, из какого сумасшедшего дома они сбежали.
К о р о л ь. Вы хотите нас оставить… с ними?
Т в е р д о л о б ы й. Пока не могу сказать ничего определенного. Мое почтение! (Уходит.)
Р о з а л и я. Это подорвет наше положение в обществе! Аристид! Аристид! Как ты мог допустить, чтобы эти люди так нас осрамили?
К о р о л ь. Тише! Ты слышала — мы должны незаметно их задержать. Иероним! Вина!
Р о з а л и я. Прошу вас, угощайтесь, угощайтесь!
П о э т. Мне — чистого рому. Это вдохновляет.
Г р а ф Р и х а р д (Петеру).
Позвольте нам, великий наш владыка,
уйти туда, откуда мы пришли.
Мир уж не тот. Я проиграл пари.
Не допустил бы в наши дни король,
чтоб в доме у него схватили гостя.
Г р а ф А л ь ф р е д.
Да, время уходить. А вы, маркиза?
Что изберете ныне — жизнь иль смерть?
М а р к и з а С и л ь в и я.
Ах, господа, воротимся назад!
К о р о л ь. С какой стати?! Только теперь начинается настоящее веселье! А потом, мы не имеем права вас отпустить!
Р о з а л и я. Аристид! Ты ведь должен был сделать это незаметно!
К о р о л ь. Я и делаю незаметно.
Г р а ф Р и х а р д.
И это означает — мы в плену!
К о р о л ь. Послушайте, все выяснится…
Г р а ф А л ь ф р е д.
Так это ваш приказ, о мой король?
П е т е р. Мне и в голову такое не приходило!
Г р а ф Р и х а р д.
Гей! Ну, тогда иное дело!
Сюда! Насилие над королем!
Скорее шпагу, Альфред! Барнабаш!!
Взяв под защиту короля, маркизу,
пробьемся мы с оружием в руках!
Все трое, обнажив шпаги, окружают Петера и маркизу Сильвию.
К о р о л ь. Ради всего святого! Не сходите с ума!
Р о з а л и я. Они перебьют нас!!
Г р а ф Р и х а р д.
Прошу собравшихся освободить нам путь!
В противном случае мы пустим в ход оружье.
П е т е р. Господа! Эй, господа! Не валяйте дурака!
Г р а ф Р и х а р д, г р а ф А л ь ф р е д.
Приказывай, наш дорогой король!
П е т е р. Присядьте-ка сюда, вот сливовица, для вас, мадемуазель, яичный коктейль, и не шумите, ради бога! (Шепчет им.) Я вас отсюда выведу. Не бойтесь.
Г р а ф Р и х а р д.
Король велел. Вложите шпаги в ножны!
Маркиза Сильвия присаживается на то место, которое ей указал Петер.
Граф Рихард и граф Альфред встают рядом с нею.
К о р о л ь. И музыку! Эй, музыканты, не спать!
Р о з а л и я (поэту). Мэтр, не будете ли вы так любезны почитать нам какое-нибудь из своих произведений.
П е т е р. Опять?
Р о з а л и я. Прошу вас, мэтр…
А д е л а. Я была в таком восторге от ваших последних стихов…
П о э т. О-о-о-о…
Р о з а л и я. Прошу вас…
П о э т. У-у-у-у…
К о р о л ь. Прошу вас…
П о э т. Уступая общей просьбе, я прочту самое лучшее свое стихотворение, которое я назвал «Одой современности».
Г р а ф Р и х а р д. «Ода современности?»
Г р а ф А л ь ф р е д. Шпаги наголо!
Обнажают шпаги.
Поэт вскакивает на возвышение, начинает играть музыка. Когда говорит поэт, в музыке преобладают барабаны, пассажи дворян сопровождает мелодия песни Барнабаша из эпилога.
П о э т.
Эпохи сын, собой горжусь по праву!
Все, что мне нужно, силою возьму.
Хмельные головы наш век венчает славой,
и человек не верит ничему.
Во славу ночи, музыка, играй!
Погасни, солнце! Ярче, ток, сияй!!! —
кричу я, современный человек.
Г р а ф Р и х а р д, г р а ф А л ь ф р е д (с обнаженными шпагами, в их тоне — явная ирония).
Рей же, рей, наш гордый флаг!
Звучи победный туш!
Мы разогнали мрак?
Нет больше подлых душ?
Так рей же, флаг наш, вновь!
Так рей же без конца!
Открыты все сердца?
И в них горит любовь?
П о э т.
Эпохи сын, собой горжусь по праву!
Все, что мне нужно, силою возьму!
Хмельные головы наш век венчает славой,
и человек не верит ничему.
Я самолеты в облака вознес
и головой почти касаюсь звезд!
Поэты, сочиняйте некролог!
Г р а ф
