Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола
Рей же, рей, наш гордый флаг!
Звучи, победный туш!
Наш эгоизм — наш враг.
Нет больше злобных душ?
Так рей же, флаг наш, вновь!
Так рей же без конца!
Открыты все сердца?
И в них горит любовь?
П о э т.
Эпохи сын, собой горжусь по праву!
Все, что мне нужно, силою возьму!
Хмельные головы наш век венчает славой,
и человек не верит ничему.
Сегодня умер бог! Мы верим лишь в себя!
Я одинок и сам себе судья.
Художники, за кисти и палитры!
Вот истинный мой лик под маской хитрой!
Г р а ф Р и х а р д, г р а ф А л ь ф р е д.
Рей же, рей, наш гордый флаг!
Звучи, победный туш!
Безверие? Пустяк!
Пустое чванство? Чушь!
Так рей же, флаг наш, вновь!
Так рей же без конца!
Открыты все сердца?
И в них горит любовь?
П о э т.
Эпохи сын, собой горжусь по праву!
Все, что мне нужно, силою возьму!
Хмельные головы наш век венчает славой,
и человек не верит ничему.
Весь мир — у моих ног.
Я наг и одинок.
Гляжусь в ночную тьму!
Что захочу — возьму!
Звучи, победный марш!
Звучи, победный крик!
О век бездушный наш,
вот истинный твой лик!
Музыка.
З а н а в е с.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Сад. В центре его — беседка.
Г р а ф Р и х а р д, г р а ф А л ь ф р е д и м а р к и з а С и л ь в и я, в старинных нарядах, предводительствуемые А д е л о й и П е т е р о м, тихонько выходят на сцену, за ними — Б а р н а б а ш.
Сумерки. Быстро темнеет.
П е т е р. Тсс! Коли уж мы и впрямь решили вам помочь, так хоть не шумите, ладно?
А д е л а. Тсс!
М а р к и з а С и л ь в и я. Тсс!
Г р а ф Р и х а р д. Тсс!
Г р а ф А л ь ф р е д. Тсс!
Б а р н а б а ш. Т-т-т-т…
Г р а ф Р и х а р д.
Я знаю: «тсс» хотел ты нам сказать.
К чему так много слов?..
П е т е р. Тсс! (Прислушивается.) Надеюсь, нас не заметили.
А д е л а. Что теперь?
П е т е р. Беседка не заперта?
А д е л а. А бог ее знает. Мы ведь сюда никогда не ходим.
Г р а ф Р и х а р д.
Открой нам дверь живее, Барнабаш.
Б а р н а б а ш. П-п-п-п…
Г р а ф Р и х а р д.
Я знаю сам. К чему так много слов?
Г р а ф А л ь ф р е д. Тсс!
Барнабаш медленно, на цыпочках подходит к беседке. Берется за дверную ручку, старая дверь с грохотом падает наземь.
П е т е р (глухо). Застрелите его, утопите, повесьте, задавите!
А д е л а. Тсс!
П е т е р. Тсс!
В с е. Тсс!
П е т е р. Пусть этот человек сейчас же вернется — он поднимет на ноги весь дом!
Г р а ф А л ь ф р е д. Барнабаш, назад!
Б а р н а б а ш. П-п-п-п…
П е т е р (яростно шепчет). Тише!
Барнабаш возвращается к остальным. Все замерли и напряженно прислушиваются. Вдали сверкает молния, слышен удар грома.
Только этого нам недоставало!
А д е л а. Будет дождь.
П е т е р. Не пугай!
Г р а ф Р и х а р д.
Гроза нам не страшна. Бывают вещи хуже.
Еще в году…
П е т е р. Тихо, папаша!
А д е л а. Дождь уже начинается.
П е т е р. Укроемся в беседке.
Все на цыпочках заходят в беседку.
А д е л а. Тут ужасно темно. Посветить нечем?
Г р а ф Р и х а р д.
Зажги скорее свечи, Барнабаш.
Барнабаш входит в беседку последним, споткнувшись о ступеньку, с грохотом падает.
П е т е р (глухо). Застрелите его, утопите, повесьте, задавите!
А д е л а. Тсс!
В с е. Тсс! (Напряженно прислушиваются.)
Ослепительная молния, сильный удар грома.
М а р к и з а С и л ь в и я.
Тут так таинственно!
П е т е р. Не бойтесь. Сейчас будет светло. Где свечи?
Б а р н а б а ш. П-п-п-п… (Подает свечи.)
П е т е р. Тише! Дайте-ка их сюда. Рассаживайтесь вокруг стола. (Зажигает свечи в канделябрах, ставит их на стол.)
Все усаживаются и неподвижно застывают вокруг стола… Весь стол должен быть виден через дверной проем. Позади — окно, в котором часто сверкают молнии. Тишина.
А д е л а. Давайте поговорим о чем-нибудь.
П е т е р. О чем?
А д е л а. Все равно.
Весь дальнейший разговор ведут неподвижные фигуры. Единственное движение — мерцающий свет свечей в двух канделябрах.
П е т е р (застыв как истукан, графу Рихарду). Откуда вы, собственно, взялись?
Г р а ф Р и х а р д (тоже сидит неподвижно).
Из библиотеки.
П е т е р (не понимает). Что?
Г р а ф А л ь ф р е д.
Из библиотеки, король мой. Прежде
спокойно мы висели на стене.
П е т е р. Что за чушь вы несете? Где висели?
Г р а ф А л ь ф р е д (не двигаясь).
На стене.
Ослепительная вспышка молнии и удар грома.
П е т е р. Это ужасно. Не морочьте мне голову хоть здесь.
А д е л а. И правда. Говорите разумно. Я начинаю вас бояться.
Припустил сильный дождь, капли стучат в крышу беседки. Гремит гром.
Г р а ф А л ь ф р е д.
Его величество не в силах мне поверить?
П е т е р. Господи, да отстаньте же с этим величеством!
А д е л а (неподвижно застыв). Ах, Петер, как будто ты не понимаешь — они… Объясни им, что никакое ты не величество.
П е т е р (сидя все так же неподвижно). Послушайте, я — Король…
Г р а ф Р и х а р д (не двигаясь). Слава!
Г р а ф А л ь ф р е д (не двигаясь). Слава!
М а р к и з а С и л ь в и я (не двигаясь). Да здравствует король!
П е т е р. Господи спаси и помилуй, я…
Ослепительная молния, сильный удар грома.
Это ужасно!
А д е л а (нервно, но не двигаясь). Объясни же им, наконец!
П е т е р. Так вот, хоть я и Король…
Г р а ф Р и х а р д (не двигаясь). Виват!
Г р а ф А л ь ф р е д (не двигаясь). Hoch![23]
П е т е р. Погодите… меня только так зовут. Я Король, но это всего лишь моя фамилия.
Снова молния и гром.
Граф Альфред (продолжая сидеть неподвижно).
Отсюда явствует, что не владыка ты?
П е т е р (отирая пот). Ну конечно. Как дважды два! Никакой я не владыка!
Г р а ф А л ь ф р е д (сидя неподвижно).
Но это невозможно!
П е т е р. Очень даже возможно! Факт!
А д е л а. Тсс!
В с е. Тсс!
Молния и гром.
