Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола
Думали, маятник юности остановится?
Как угодно зовите того мужчину.
Андреасом иль как-нибудь иначе, —
это просто мужчина,
совладавший с норовистою пружиной.
Незачем Лазарю было жениться на девушке,
отнюдь не страдающей малокровием.
Свадьба стала прологом разрыва.
Л а з а р ь (удрученно).
Похоже, какой-то бродяжка пришел с известьем,
что я потерял сокровище…
Признаться, хотя он и молод,
но рассуждает сто́яще.
Пока Елена была со мной,
призрачные соперники
шли по пятам за мной.
Их образы жили не в ней,
а во мне.
Я не смел оглянуться, боялся от ужаса окаменеть…
О кони, ладья, офицеры!
Бывает, что королеву уже невозможно спасти,
и я вам предался в надежде найти забвенье
и утешенье.
Не осуждайте мою жену!
Есть в моих бедах высшая справедливость.
Спало с души непомерное бремя неопределенности.
Теперь я могу поплакать, не испытывая угрызений совести.
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Т е ж е.
Б е н ь я м и н (приближается к Лазарю).
Пустите на ночлег бродягу!..
Л а з а р ь (смахивая слезу).
Такой молоденький, и просит Христа ради…
Б е н ь я м и н.
И этот не узнал меня в моем наряде…
Любой супец люблю, но отвергаю тмин…
Л а з а р ь.
Брат, Беньямин!
Гонца печали обниму по-братски.
Б е н ь я м и н.
Немного преждевременно…
Энтузиазм, достойный чеха!
Л а з а р ь.
Ты бессердечен, брат…
С и м о н и д е с.
Каналью,
как видно, в детстве мало драли,
поэтому он так нахален.
Л а з а р ь.
Что с нами будет?..
Б е н ь я м и н.
Трали-вали!..
Да не квохчи ты мокрой курицей!
Иди доигрывай отложенную партию!
С и м о н и д е с.
Раз уж ты бросил учебу —
хоть какой-нибудь цели подчини свою прыть!
Б е н ь я м и н.
Волк живет на свете, чтобы выть.
С и м о н и д е с.
Зачем я произвел его на свет?
Б е н ь я м и н.
Незаменимых в этом деле нет.
С и м о н и д е с.
Слишком легко примирились вы с безобразием!
Один — из любви к беспорядку,
другой — по слабости.
Мой долг — направить жизнь по старой колее.
(Беньямину.)
Если ты склонен хотя бы прикинуться, что раскаялся, —
ты и раскаянье! —
помоги! У тебя тонкий нюх.
От тебя ничего, сколько помню, не ускользало.
Кто такой Андреас, обольстивший женщину,
которая носит мое, Симонидеса, имя?
Я должен себе представлять масштабы
грозящего нам скандала.
Б е н ь я м и н.
Каучуковый человечишка.
Да вы его знаете!
Я видел, как он с вами толковал.
С и м о н и д е с.
Мой бывший служащий?
Чиновничишка?
Взяточник?
Сомнительный газетчик,
живущий жизнью акробата?
Меня кондрашка хватит…
Видишь, Лазарь,
судьба тебя нелестно аттестует —
ты для нее ничтожней борзописца.
Л а з а р ь.
Которому вы на ухо шептали…
Б е н ь я м и н.
Сказать «ослиное» — польстить его ушам!
Д я д я С о к р а т (возвращается с одеждой).
А по ушам как раз и будут вскоре
распознавать людей.
В ушах гнездится бес-шептун,
и уши скачут, правое — налево,
а левое — направо, порождая
конфликты. Вот вам и очередной!
Б е н ь я м и н.
Начхать нам, дядюшка, на это!
Д я д я С о к р а т.
Ну гвалт! А вечер-то какой!..
С и м о н и д е с (Беньямину).
Пора тебя призвать к ответу.
Л а з а р ь.
Когда-то здесь царил покой…
Б е н ь я м и н.
И только плеть свистела — жах!
Л а з а р ь.
Я вел с Еленой жизнь аскета…
Б е н ь я м и н.
Вот потому она в бегах!
С и м о н и д е с.
Суется всюду! Что тебе-то?!
Б е н ь я м и н.
Шумите… Я спокоен.
С и м о н и д е с.
Ах,
как я гордился! Мной пригрета…
Б е н ь я м и н.
Вот потому она в бегах!
Елена с нами — трое нас отныне.
Д я д я С о к р а т.
Ключи от жизни. Мы владеем ими.
Л а з а р ь.
Слишком горячая кровь вот до чего довела…
Д я д я С о к р а т.
Слышишь, поют вечерние колокола?
С и м о н и д е с.
Я тороплюсь,
экспресс уходит в семь.
Еще не все потеряно.
Кукушка выкинул свой трюк,
чтоб вынудить меня деньгами откупиться.
Типичный вымогатель!
Уж я-то знаю, что почем.
Сейчас купить кого угодно можно,
с министра начиная и кончая
вот эдаким Кукушкой. Приведу
Елену непременно. Вот увидите!
Л а з а р ь.
Но только без насилия, отец!
Еще наложит руки на себя…
Стыд — это тяжкий крест.
Я все жене заранее прощаю.
С и м о н и д е с (уходя).
Ничтожества!
ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ
Т е ж е, кроме Симонидеса.
Л а з а р ь (меланхолично).
Вечерний благовест…
Б е н ь я м и н (берет у дяди Сократа одежду и переодевается).
Папаша заставлял меня молиться на горохе…
Д я д я С о к р а т.
Сколь тоскливы твои слова, сынок,
но любовь творит чудеса.
Вот жилет — и помалкивай!
Что бы там ни
