Чёрный викинг - Бергсвейн Биргиссон

Должно быть, Гейрмунд обучался боевому искусству, например, умению обращаться с мечом и топором, и в Эгвальдснесе его и брата могли наставлять лучшие из воинов. Гейрмунд наверняка умел наносить противнику различные удары мечом, которые сегодня мы называем прим, терс, кварт и квинта. Он должен был следить за тем, чтобы не слишком крутить мечом, особенно в стороны, этому универсальному правилу следуют все фехтовальщики. Он должен был научиться использовать щит для защиты от всех перечисленных ударов, и знать, что если держать щит под углом, то можно наилучшим образом обезопасить как сам щит, так и его владельца. Топор — рубящее оружие, которое держат обеими руками, топором можно разбить вдребезги всё на своём пути. Скальды называют топор «ведьмой щита», поскольку щиты легко разлетались под ударами топора. Если такой удар прилетал в лицо, зубоскалы говорили, что человек «поцеловал топор в губы». Мальчик должен был научиться читать движения противника и реагировать на них правильно и точно. Одновременно высоко ценилась способность ввести противника в заблуждение и тем самым заставить ошибиться. Не показывать никаких слабостей считалось как физическим, так и психологическим идеалом.

Гейрмунд должен был научиться стрелять из лука, метать копьё и ловить его в полёте, henda á lopti. Если верить скальдам, то стрельба из лука являлась главным спортом у сыновей хёвдингов, и они должны были тренироваться каждый день, отчасти также потому, что это умение могло пригодиться на охоте. В древнескандинавских источниках говорится, что самыми умелыми лучниками были люди с Крайнего Севера, и, если вспомнить родственные связи Гейрмунда с Бьярмаландом, этот навык не стоит недооценивать. Мы можем представить себе, как во дворе расставляли деревянные фигурки и как разлетались опилки, когда стрела достигала цели.

В «Королевском зерцале», написанном около 1250 года, рассказывается, что дружинники обычно проводили тренировку по владению мечом дважды в день, и уж никак не меньше одного раза в день, если хотели держать себя в форме. Тренироваться следовало с утяжелённым оружием в полных доспехах, говорится в этом источнике, но мы не уверены, что всё сказанное можно отнести ко времени викингов. Тренировочное оружие было тупым, чтобы не покалечить партнёра.[66] Если Гейрмунд принадлежал к тем, кто лучше всех владел боевыми искусствами, он должен был уметь стрелять и рубить одинаково хорошо правой и левой рукой.

Гейрмунд растёт в маскулинной культуре, где время от времени вполне нормальным считалось демонстрировать злость, в отличие от идеалов наших дней, в соответствии с которыми нам следует быть «разумными» и держать себя в руках. Сегодня мы зачастую называем злобных людей «взрывными» или «взрывоопасными». Эти метафоры заставляют нас воспринимать защитную реакцию в негативном ключе в любой ситуации[67], но викингу злость могла быть лучшим другом. В нужной ситуации злобность являлась одним из наиболее выдающихся качеств викинга. В бою надо было разить «с изрядной долей гнева», говорится в «Королевском зерцале», то же самое было и во времена викингов. Как подчёркивает скальд-язычник, когда человек злится, он ничего не боится.[68]

В то же время считалось важным, чтобы лидер, который отвечал за принятие важных решений, не позволял гневу затмить рассудок, поставив на кон жизнь и здоровье людей. Про Харальда Прекрасноволосого рассказывают, что он всегда откладывал принятие важных решений до того момента, когда перестанет гневаться. Важной частью воспитания королевских сыновей было обучение управлению своими эмоциями и самоконтролю, а также тому, как «утратить» его в нужный момент.

Сыновья ярла в «Песне о Риге» учились подвижным играм, плаванию и игре в шахматы. Гейрмунду следовало научиться плавать как в пресной, так и в солёной воде. Судя по источникам, это умение было довольно обычным во времена викингов — в некоторых сказаниях говорится о том, что даже рабы умели плавать. В Средние века этот навык исчезнет. Умение плавать — это не только последний путь к спасению после кораблекрушения или захвата корабля, время от времени возникали ситуации, когда кому-то приходилось прыгать за борт, чтобы подлатать корабль.

Гейрмунд должен был уметь бегать быстро и долго, ходить на лыжах и высоко прыгать в полном снаряжении — как викинг на корабль. Можно с уверенностью сказать, что он учился рукопашному бою в старинном стиле, hryggspenning/glíma, участвовал в разнообразных играх с мячом, knattleikar, он должен был уметь сохранять равновесие и наверняка принимал участие во множестве соревнований, в которых молодые мужчины испытывали свои силы и умения (aflraunir), например, поднимать и носить тяжёлые камни («слабак», «полусильный» и «полносильный» — так до сих пор называют камни в Исландии). Всё это мы можем обозначить термином leikar, игры. Такие состязания чаще всего проводились в усадьбах королей или хёвдингов.[69]

Кто-то писал, что участники продолжительных викингских походов по стандартам своего времени являлись настоящими элитными атлетами.[70] Во времена викингов у этого было и этическое измерение, полностью противоположное современному культу спортсменов-чемпионов. Жизни всех членов экипажа зависели от способностей каждого. Если один воин сразу погибнет в бою, остальным будет труднее выжить. Все должны проявлять силу при непогоде на море или в любом другом испытании, и таких испытаний в обществе, где рос Гейрмунд, имелось в избытке. Викинг отвечал не только за собственную жизнь, но и за жизни всех своих товарищей.

Люди, принадлежавшие к более низким классам, должны были ходить по своим делам пешком, элита Эгвальдснеса ездила на лошадях, проносясь мимо сгорбленных фигур в сермяжных одеждах. Умение скакать на лошади разными аллюрами отличало аристократов, глупцы и рабы могли выдать себя, если выяснялось, что они не обладают этим умением. Умение ездить верхом было также необходимой предпосылкой для участия в любимейшей забаве аристократов: охоте на птиц и зверей.

Охота на зверей играет важную роль в рассказах и песнях о древних королях, и многое говорит в пользу того, что речь идёт об аристократической традиции гораздо более старой, чем время записи источников. Мы, однако, не знаем, на кого охотился конунг Хьёр, как не знаем, где он это делал — на острове Кармэй или на материке. Вдоль северного пути тянулись огромные невозделанные территории, в лесах обитало множество зверей и дичи: выдра и бобёр, лиса и волк, медведь и кабан, олень и разные виды птиц. Кое-где на побережье водились тюлени, а вот охоту на моржей и больших китов к моменту появления Гейрмунда на свет в Рогаланде уже давно не вели. Новые раскопки на носу Хельганес на острове Кармэй показывают, что охоту на этих животных вели