За кулисами в Турине (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович

— Да, но когда бы ты знала, сколько во Франции носителей герцогских графских титулов. Здесь просто тесно. В Кале высшей знати было в сто раз больше. Сюда приехали далеко не все.

— Значит, каждому из гостей здесь в сто раз легче пробиться к королю?

— Да. Наверное, тетя Шарлотта приехала еще раз побороться за замок. Ой, как она огорчится, когда узнает, что я женился!

— Если бы ты не женился, то вы с дядей бы не выполнили миссию, которую на вас возложил коннетабль. Насколько я понимаю придворную иерархию, коннетабль важнее, чем какой-то судья. Особенно во время войны.

— Вчера был прием у короля в замке Монкальери, — вспомнил Фредерик, — На следующее утро после приема миньоны де Фуа договариваются о бое с дядей Максимилианом, хотя он хромает и ранен. Произошло что-то нехорошее. Я думаю, лучше пока к дяде не подходить.

— Давай тогда я подойду к тете Шарлотте. Вряд ли за ней следят. А если следят, то встреча со скромно одетой дамой вызовет меньше подозрений, чем встреча с мужчиной. Если мне кто-то упадет на хвост, как говорят у нас в Генуе, то среди всей этой публики они ничего не сделают, а на выходе с ристалища ты их от меня отгонишь.

— Давай, — вздохнул Фредерик, — Но она наверняка сердится на меня, а тебя и вовсе не знает. Может, я все-таки сначала тебя ей представлю?

— Ты уверен, что она на тебя не будет ругаться так, что все ристалище к вам повернется? Думаю, дядя Максимилиан сказал ей, что женил тебя в Генуе.

— А на тебя не будет?

— Если и будет, то разговор на повышенных тонах между дамами не интересен никому кроме дам.

Пока Фредерик и Кармина обсуждали общую версию без упоминания золота, герольды приступили к проверке доспехов и оружия.

— Смотри, — Фредерик потянул жену за рукав, — Тот самый монах, который чуть не отбил у меня весь груз вместе с разбойниками. А в Генуе притворялся, что на нашей стороне. Лживая скотина.

— Брат Витторио, — подтвердила Кармина, — Он меня узнает.

— Скажи тете Шарлотте, что он на самом деле не за за нас.

Брат Витторио увлек Максимилиана в церковь.

— Я пойду, — неуверенно сказала Кармина.

Фредерик перекрестил ее.

— Ты меня благословляешь как священник? — удивилась она.

— Я почти священник. Немного недоучился, — напомнил он.

Фредерик спрятался за деревьями и смотрел, как Кармина разговаривает с тетей Шарлоттой. Вроде бы даже не поругались.

Кармина вернулась.

— Кажется, я произвела впечатление. Думала, будет хуже.

— Как там у них?

— Плохо. Дядю Максимилиана хотят убить за то, что он привез мало золота. И тетя Шарлотта просила кое-что кое-кому передать. Идем обратно на турнир.

По пути Кармина рассказала остальные подробности.

— Мы послезавтра сможем отдать еще кучу золота, — сказал Фредерик, — И опись от епископа. Там написано, что он принял, но нет указаний, на каких условиях. Может, у него еще можно будет забрать золото, если на него надавить.

— Кто может надавить на епископа? — удивилась Кармина.

— Папа. Тривульцио даже не кардинал. Его можно сместить, а можно и произвести в кардиналы.

— Но Папу еще не выбрали. Если будет снова Медичи…

— А если Колонна или Фарнезе?

— Надо отдать пергамент. Пока идет конклав, он может дорого стоить. А если ждать до конца конклава, то может стать бесполезным.

— Так говоришь, будто золото отдавать не надо.

— Надо, но после пергамента. Та сторона должна взять на себя обязательства по благодарности дяде Максимилиану. Пока что ваше командование ведет себя хуже разбойников. Одно дело, когда курьер получил груз по описи и довез не полностью. Другое — когда вассал, можно сказать, клад нашел, и сдает его сеньору, а в ответ получает…

— … алебардой в висок. Я тебя понял. Отдадим тете Шарлотте опись и посмотрим, как она договорится.

— Если бы сегодня убили не Маккинли, а твоего дядю, ты бы не передумал отдавать золото? Или если завтра его таки добьют?

Фредерик вздохнул.

— Это золото короля. Не мое, не дяди и не де Фуа. Если я покажусь с ним к де Фуа, то меня ждет судьба дяди. Если я понесу его королю, то меня арестуют и допросят. Но скорее всего, до того, как я что-то скажу, меня убьют посланники королевы-матери. Тем более, здесь, на земле ее брата.

— Другие варианты?

— Если я пока никому его не отдам, то надо отвезти золото в надежное место. В замок Круа везти нельзя, потому что если мы не найдем способ расположить к себе короля, то замок скоро станет не наш. Я до сих пор не нашел времени, чтобы принять одно наследство, которое хранится у Гуаданьи в Лионе. Когда переговоры закончатся, все гости из Франции поедут по домам через Шамбери и Лион. Мы встанем в чей-нибудь обоз, спокойно доберемся до Гуаданьи и сложим там наше золото.

— И будем ждать чего-то?

— Будем ждать, пока тетя Шарлотта и дядя Максимилиан не договорятся с коннетаблем или с королем.

— А если они не договорятся?

— Если дядя больше не будет вассалом короля Франции, если король выгонит его, или он сам отъедет, то и у меня не будет обязательств перед королем. Мы вернемся в наш семейный замок в Штирии, где глава семьи — мой отец, который вассал императора.

— Если король отлучил рыцаря от своего двора и лишил его замка, то король больше не в праве претендовать на добычу этого рыцаря? Даже на долю от добычи?

— Не в праве.

— То есть, мы заберем золото себе?

Фредерик вздохнул, но не оспорил.

5. Глава. 26 декабря. Давай не будем отдавать дукаты

В «лагерь» у генуэзских шатров Кармина могла бы пройти как к себе домой. Многие верные люди Восьми Семей посещали «У Мавра» наравне с беззаконниками. Впрочем, в Генуе граница между законом и отсутствием оного была весьма прозрачной, и многие люди меча пересекали ее без зазрения совести в обе стороны, а иные и жили прямо на ней.

Могла бы, но не пошла. Потому что многие, или как минимум, некоторые, могли бы узнать ее и вспомнить, что тот самый де Круа присутствовал на ее свадьбе как родственник со стороны жениха. Стало бы очень подозрительно, почему близкая родственница де Круа сдает его явным недоброжелателям.

Поэтому выполнять просьбу Шарлотты отправился Фредерик. Он тоже рисковал, что его узнают, но в меньшей степени. Это в Генуе голубоглазый блондин большая редкость. В Турине среди местных тоже, но сюда съехались и парижане, и даже немного немцы. Сойти за оруженосца из свиты Маргариты Австрийской несложно, когда ты выглядишь как немец и говоришь с немецким акцентом.

— Могу я поговорить с тем, кто у вас главный? — вежливо спросил Фредерик.

— Зависит от Вашего титула, мессир, — вежливо ответил охранник.

— Мой титул слишком известен, чтобы его называть. Я принадлежу к свите Ее Высочества Маргариты Австрийской. Сюда меня направил некий брат Витторио из Генуи. Монах-демоноложец, что бы это ни значило.

— Который носит меч поверх сутаны?

— Он самый. Не то, чтобы он меня прямо благословил сюда пойти. Между делом он обронил пару слов, что здесь могут заплатить за сведения о некоем Максимилиане де Круа, — сказал Фредерик.

— Господин немного занят…

— Я готов поговорить с менее занятым доверенным лицом вашего господина.

— С кем-то конкретным?

— С тем, кто уполномочен заплатить за ценные сведения.

— Фернандо Пичокки, — представился незаметно подошедший генуэзец.

Определенно, это человек меча. Фредерик чувствовал таких по походке, по тому, как размещено оружие на поясе и по расположению рук.

— Десять дукатов, — сказал Фредерик.

— Пять. Исключительно потому, что я не уполномочен платить больше.

— Пять вперед, и остальное когда осознаете важность того, что я скажу.

— Согласен.

Фредерик не требовал какого-то особо честного слова или обязательств. Пичокки тоже не опускался до подобной ерунды. Если в моральных ценностях человека есть несколько уровней нерушимости клятв, следует ожидать, что фальшивы вообще все его слова, включая и обещания, и намерения. Если же человек не пустобрех, то требовать дополнительного уровня ответственности это оскорбить его и уронить себя в его глазах.