Леди Ладлоу - Элизабет Гаскелл
Нынешняя ее служанка была не выше четырех футов ростом и славилась своим прескверным характером. Никто, кроме мисс Галиндо, не стал бы держать ее в услужении, и госпожа со служанкой постоянно ссорились, хотя в глубине души были лучшими подругами. Одна из странностей мисс Галиндо состояла в том, что она любила совершать добрые дела и была весьма склонна к самоотречению, но при этом была ужасно склочной, постоянно говорила какие-нибудь неприятности и неизменно всех бранила: хромых, слепых, увечных и низкорослых, и только девушка, страдающая от чахотки, не слышала от нее грубого слова.
Однако я не думаю, что кто-то из-за острого языка и вспыльчивого нрава любил ее меньше, ибо все знали, что на самом деле она очень добра и великодушна. К тому же мисс Галиндо обладала таким отменным чувством юмора, что зачастую ее речи скорее веселили, нежели вызывали раздражение. Зачастую бывало и так, что какая-нибудь остроумная дерзость служанки забавляла ее до такой степени, что посреди вспышки гнева она внезапно успокаивалась и начинала хохотать во весь голос.
Жители деревни не раз судачили о том, как мисс Галиндо выбирала слуг и как с ними обращалась, однако ушей ее светлости эти слухи не достигали, хотя мистер Хорнер, безусловно, знал о странностях вышеозначенной дамы. Ее светлости о мисс Галиндо тоже многое было известно.
В те времена у состоятельных дам был обычай устраивать во время выездных сессий суда присяжных так называемые склады, смотрительницами которых обычно назначалась пожилая благородная дама вроде вдовы священника. При этом ее контролировал комитет дам, который выплачивал ей и зарплату, пропорциональную количеству проданных ею изделий, которые изготавливались женщинами с низким доходом или вообще не имеющими такового, как правило совершенно безграмотными.
Убогие рисунки, выполненные индиго или тушью, ширмы, украшенные мхом и сухими листьями, роспись по бархату и тому подобные декоративные безделушки были выставлены на одной стороне магазина. Считавшиеся признаком аристократизма обычные створчатые окна в тяжелых рамах пропускали такое незначительное количество света, что мне никогда не удавалось разглядеть достоинств этих так называемых произведений искусства, как их именовали дамы из комитета. Зато на другой стороне магазина красовалась вывеска «Полезные товары», и вот тут-то невероятно высокое качество изделий буквально бросалось в глаза. Какое тонкое шитье, какая строчка, какая изящная обработка прорезей для пуговиц! А сколько стопок вязаных чулок и носков превосходного качества! Но самыми ценными из товаров, по мнению леди Ладлоу, были мотки тончайших льняных ниток.
Самые лучшие изделия всегда выходили из рук самой мисс Галиндо, о чем прекрасно знала ее светлость. И все же, несмотря на отменное качество, большинство фасонов было настолько старомодными, что дюжины ночных чепцов, материал для которых стоил рукодельнице немалых денег, не говоря уже о потраченном на шитье времени и испорченном зрении, месяцами пылились на полках, не привлекая ничьего внимания. Поговаривали, что в такие моменты мисс Галиндо веселилась пуще обычного, много смеялась и фонтанировала пикантными шутками. Зато когда на имя К. – такой инициал избрала для себя мисс Галиндо – приходил хорошо оплачиваемый заказ на большое количество вещей, она шила не покладая рук и осыпала отборной бранью свою несчастную служанку. Объясняла она свое поведение весьма оригинально: «Если все идет не так и жизнь становится немила, облегчить сердце можно лишь хорошей шуткой. Когда же приходится сидеть за работой с раннего утра до поздней ночи, то мне непременно нужно как-то взбудоражить кровь, иначе меня попросту хватит удар. Вот я и ругаюсь как сапожник».
Так и жила мисс Галиндо. В деревне ее не особенно любили, но если бы она вдруг уехала, ее стало бы очень не хватать. Еще одной не слишком приятной особенностью мисс Галиндо было обыкновение задавать слишком много лишних (если не сказать – неуместных) вопросов, касающихся ведения домашнего хозяйства (ибо даже бедняки предпочитали распределять средства по собственному усмотрению). Она не стеснялась открывать шкафы в поисках припрятанных там запасов и интересовалась у хозяек еженедельным расходом масла. Так продолжалось до тех пор, пока она не встретила достойный отпор, который мог бы и оскорбить, но мисс Галиндо лишь развеселилась.
Однажды, собираясь зайти в один из домов, она увидела, как хозяйка, очевидно, не замечая гостьи, выгоняла утку и кричала:
– Пошла прочь, мисс Галиндо! Пошла прочь!
– О, прошу прощения! – увидев наконец посетительницу, воскликнула та. – Эта противная утка постоянно лезет в дом, сладу с ней нет.
– Вы назвали птицу в мою честь? – поинтересовалась мисс Галиндо.
– О да, мэм. Так пожелал мой супруг, заявив, что эта несносная утка все время сует свой клюв куда не просят.
– Ха-ха-ха! Хорошая шутка! Да ваш супруг остряк! Что ж, передайте ему, чтобы заглянул ко мне. Я хотела поговорить с ним о каминной трубе в моей гостиной: в том, что касается прочистки дымоходов, ему нет равных.
Мужчина действительно заглянул вечером к мисс Галиндо и был так очарован ее чувством юмора и поразительным знанием тонкостей его многочисленных профессий (он был каменщиком, трубочистом и крысоловом), что, воротившись домой, обругал жену, когда та опять, ругаясь на утку, назвала ее именем, которым он сам же ее и окрестил.
И все-таки, несмотря на все свои странности, мисс Галиндо могла вести себя и как благовоспитанная дама, если, конечно, ей этого хотелось. И только в присутствии леди Ладлоу она вела себя безукоризненно, как истинная леди, но никогда даже не пыталась выставиться перед ее светлостью в лучшем свете, а потому миледи понятия не имела о тех качествах мисс Галиндо, которые, по мнению мистера Хорнера, делали ее совершенно неподходящей кандидатурой на роль его помощницы. Да и как эта мысль вообще пришла в голову ее светлости? Но что он мог поделать? Понимая, что и без того раздосадовал миледи, он не осмелился открыто ей противоречить и лишь обозначил трудности, которые могли стать непреодолимыми, но миледи разбила все его доводы в пух и прах. Составление писем? Без сомнения, мисс Галиндо с этим справится. Она может приходить в поместье и выполнять свои обязанности в специально отведенной для этого комнате. У нее очень красивый почерк. К тому же новая работа станет отдохновением для ее глаз, измученных тонкостями шитья. Ведение бухгалтерии? Миледи готова
