Богова делянка - Луис Бромфилд

Так что Отец тоже вышел, и мы спустились к ручью и отыскали Друсиллу — она притаилась за большим буком, сжалась, скорчилась, точно пыталась спрятать от Отца юбку даже в тот миг, когда он поднимал ее с земли.

— Да что значит какое-то платье? — сказал он. — Ничего не значит. Ну, вставай, солдат.

Но они ее победили, как только она позволила надеть на себя платье, они добили ее. Больше она на лесопилку не приходила, и теперь, когда мы с Отцом спали в одной хижине с Ринго и Джоби, я только за столом и видел Друсиллу. А мы занимались тем, что таскали бревна, и разговоры теперь пошли про выборы, про то, как в городе Отец заявил этим двум Берденам, что с Кэшем Бенбоу или любым другим ниггером в кандидатах никаких выборов не состоится, а Бердены эти сказали, пусть попробует остановить их. И к тому же вторая хижина теперь целый день была набита дамами из Джефферсона, так что можно было подумать, будто Друсилла — дочь миссис Хэбершем, а не тети Луизы. Заявлялись дамы сразу после завтрака и торчали там целый день, и за ужином тетя Луиза восседала в своем черном траурном наряде, только без капора и зонтика, с каким-то начатым черным вязаньем, которое она повсюду таскала с собой, но которое отнюдь не приближалось к завершению, сидела, предусмотрительно заткнув за пояс сложенный платочек (зато аппетит у нее был отличный, ела она даже больше Отца, потому что до выборов тому оставалась всего неделя, и, по моему разумению, его мысли были заняты Берденами), и отказывалась с кем бы то ни было разговаривать, кроме Денни; Друсилла пыталась есть, лицо у нее было напряженное и вытянутое, а глаза как у человека, которого давно уже надломили, и он держится на одних нервах.

Потом Друсилла сломалась: добили ее. Потому что сильная была; ненамного старше меня, она предоставила тете Луизе и миссис Хэбершем выбрать игру и побивала обеих до того самого вечера, когда тетя Луиза обошла ее с тыла и выбрала такую игру, с которой не сладишь. Я как раз ужинать шел и, не успел я догадаться и остановиться, услышал, как они в хижине разговаривают:

— Неужели ты не понимаешь, что в отряде я была просто как всякий другой солдат — и не бог весть какой при этом, а с тех пор как мы сюда вернулись, я для Джона всего-навсего лишний рот, всего лишь кузина жены, которая немногим старше его сына.

Я почти что видел, как сидела там тетя Луиза со своим вязаньем, которое никак не подвигалось вперед:

— Ты хочешь сказать мне, что ты, молодая женщина, связала себя с ним, еще молодым мужчиной, и целый год днем и ночью мчала по стране из конца в конец безо всякого присмотра или какого-то сдерживающего влияния… Или ты меня совершенной дурой почитаешь?

Так что в тот вечер тетя Луиза ее добила; мы как раз ужинать садились, и тетя Луиза посмотрела на меня так, будто дожидалась, пока я кончу скрипеть скамейкой:

— Байярд, я не прошу у тебя за это прощения, поскольку это и твое бремя; ты невинная жертва, как я с Деннисоном… — Тут она взглянула на Отца, откинувшись на спинку Бабушкиного кресла (единственного кресла, какое у нас было) в своем черном платье, рядом с тарелкой — ее вязанье.

— Полковник Сарторис, — сказала она. — Я женщина; я должна задать вам вопрос, который мой муж, которого я потеряла, и будущий мужчина — мой сын, которого я не желаю лишаться, задали бы вам даже под дулом пистолета. Вы женитесь на моей дочери?

Я вышел из комнаты быстро-быстро; я слышал легкий, резкий звук, когда голова Друсиллы упала меж ее брошенных на стол рук, и скрип скамьи, когда поднялся Отец; я прошел мимо него — он стоял рядом с Друсиллой, положив ей на голову руку.

— Они добили тебя, Друсилла, — сказал он.

3

Наутро, не успели мы еще кончить завтрак, прибыла миссис Хэбершем. Не знаю, как это тетя Луиза так быстро ее известила. Но та явилась, и они с тетей Луизой назначили свадьбу на послезавтра. По моему разумению, они даже и понятия не имели, что это как раз тот день, когда, как сказал Берденам Отец, Кэш Бенбоу ни за что не будет избран судебным исполнителем Джефферсона. По моему разумению, они придавали этому не больше значения, чем если бы все мужчины решили в тот послезавтрашний день перевести все джефферсонские часы на час назад или вперед. Может, они даже и не знали про выборы, про то, что завтра все мужчины нашего округа с пистолетами в карманах двинутся к Джефферсону и что Бердены уже согнали на окраину города и держат теперь в хлопкопрядильне избирателей-негров. По моему разумению, дам это нисколько не занимало. Потому что, как говорил Отец, женщины не способны поверить, чтобы существовало нечто истинное, или ложное, или хотя бы просто важное, что можно решить путем бросания в какой-то ящик клочков бумаги, на которых что-то нацарапано.

Свадьба была задумана широкая: решили пригласить весь Джефферсон, и миссис Хэбершем вызвалась доставить три бутылки мадеры, которые сберегала вот уже пять лет, и тут тетя Луиза вновь расплакалась. Но теперь они вмиг подоспели; тут же принялись успокаивать тетю Луизу, гладить по рукам и подносить ей понюхать уксус, и миссис Хэбершем повторяла: «Ну, конечно. Бедняжка. Публичная свадьба теперь, спустя год, станет публичным…» Так что они порешили устроить прием, потому что прием в честь новобрачных можно устроить в любое время, хоть через десять лет. Так что Друсилла должна была отправиться в город, встретиться там с Отцом, как можно быстрее и как можно тише совершить обряд, на котором для соблюдения законности присутствовал бы лишь я да еще один свидетель, а ни одной из дам там даже и не будет. Потом поедем домой, и у нас состоится прием.

Так что назавтра спозаранку они начали прибывать с корзинами, полными всяческой снеди, скатертями и серебром, словно на трапезу церковной общины. Миссис Хэбершем привезла фату и веночек, и все они помогали наряжать Друсиллу, тетя Луиза только еще велела Друсилле надеть поверх фаты и веночка огромный Отцов дорожный плащ; Ринго подвел лошадей, вычищенных скребницей, с расчесанными гривами и хвостами. И я подсадил Друсиллу, а тетя Луиза и все