Семиречье в огне - Зеин Жунусбекович Шашкин

Малышев сразу изменил тон, помотал бородой.

— В этом-то и дело! Фольбаум все знает... Кто мог наболтать ему об этом?

— Попробуй узнать! Всем рты не заткнешь.

— А вот и узнал!—грохнул кулаком по столу атаман.— Это опять Бокин. Он написал заявление па имя Туркестанского генерал-губернатора и назвал нас обоих грабителями мирного населения.

— А как же их не грабить, если они выступают про­тив самого царя?

Малышев ладонью закрыл рот Закиру. — Замолчи! Это слова Бокина...

Закир притих и стал безмолвно слушать, о чем гово­ рил Малышев.

— Бокину сейчас грозит смерть. Его изобличает в покушении твоя камча, найденная у меня под окном. Но Бокин вывернется, если скажет об ограблении мир­ного населения. На суде поднимется шум...

Атаман говорил уже спокойно, играя своей пышной бородой. Закира все больше охватывала тревога, он бо­язливо посматривал по сторонам.

— Вот теперь и подумай, Закир, будет ли иметь вес свидетельское показание на суде? — сказал Малышев.

Закир понял, что надо искать выход. И нашел. Даже весь встрепенулся от радости.

— Есть человек, который выручит...

Малышев приветливо похлопал Закира по плечу.

— Ну, вижу— молодец ты! Вот такой человек нам и нужен. Кто же он?

— Дунганец Яшайло!

Прищурив глаза, Малышев долго смотрел на Закира, в его взгляде были и недоверчивость и удивление.

— А кто такой Яшайло?

— Он объездил всю Индию, Афганистан, Синьцзян, прошел огонь, воду, и медные трубы. Бывалый человек!

Малышев пожелал познакомиться с ним. Закир по­слал приказчика искать Яшайло. В ожидании «нужного человека» аксакал и атаман сели пить вино. Закир до­стал лучшее, что было у него в разноцветном деревян­ном сундуке. Опрокинув вместительный бокал прекра­сного «Абрау-Дюрсо». Малышев повеселел. Закир налил второй. После третьего бокала атаман стал более довер­чивым. Он даже поделился с Закиром одной своей тай­ной, которая постоянно вызывала у него тошноту.

Человек иногда не замечает, что допустил ошибку. Обдумывает как будто каждый свой шаг и все-таки по­рой не видит вырытой на пути ямы.

Недавно из тюрьмы был выпущен гимназист Саха Сагатов. Думали на эту приманку поймать его отца. Жунус, один из главных руководителей восстания, в плен не сдался. Сейчас он снова раздувает пожар восста­ния в горах. Не так давно в доме Малышева оказалась записка такого содержания: «Атаман! Освободи моего сына из тюрьмы, в противном же случае заберу дочь твою как заложницу!»

Но Малышев не из робкого десятка. Он решил пере­ хитрить Жунуса. Саху выпустили, в надежде, что он сра­зу же начнет искать встречи с отцом, покажет дорогу к нему — и тогда оба попались бы в ловушку.

Однако замысел атамана пока не осуществляется. Юноша оказался смышленым. Кроме того... Нет не стоит вдаваться в подробности. Зачем в разговор с За­киром впутывать дочь. У атамана достаточно сообрази­тельности и настойчивости. Он ждет: все равно либо Жунус выйдет к сыну, либо Саха пойдет в горы к отцу — и тогда им конец.

В комнату странной манерой зашел какой-то человек: сначала просунул голову, затем половину корпуса, нако­нец показался весь и толчком левой ноги закрыл дверь. Коренастый мужчина, смуглый, рябой, горбоносый, ле­ вый глаз покрыт тонкой пленкой бельма.

— Здрав...

— Садись, садись! — сказал Закир, не дав вошедше­ му докончить приветствие.

— Значит, это и есть Яшайло? — Атаман продол­жал рассматривать «нужного человека». На голове — чалма, одет в полосатый халат, на ногах ичиги — настоящий бухарский узбек.

Яшайло, прижимая руки к груди, низко поклонился.

— Исмаил, ты знаком с атаманом? — Закир кивком указал место возле себя.

Яшайло, опускаясь на одно колено, ответил:

— Кто его не знает? Когда назовут имя атамана, по всему Семиречью унимаются дети. Неужели я хуже детей соображаю?

Атаман нахмурил белесые брови: слова Яшайло ему не понравились.

— Как же это понять: боятся что ли?... — рассмеял­ся Закир, подобострастно посматривая на Малышева.

— Хватит болтать о детях! — оборвал атаман и на­ гнулся к Яшайло: ...

— Мне говорили: что ты занимаешься контрабандой и спекулируешь золотом. Я все знаю про тебя...

На грубом, шероховатом, как терка, лице Яшайло по­явилось подобие улыбки. Закир сказал:

— Да, он тоже был богатым торговцем, лихим малым.

Яшайло, прищурив бельмастый глаз, посмотрел на Малышева:

— Господин атаман, вы ходите вокруг да около, на­пуская на себя суровый вид. Если вам что нужно, ска­жите прямо. Я, склонив голову, стою перед вами. Только, атаман, не забывайте, что палка всегда о двух концах! Наступите на один конец палки,—что сделается со вто­рым концом?

— Ты мне угрожать? — цыкнул атаман.

Закир ткнул в бок Яшайло, и тот опять склонил голо­ву. Препирательство кончилось.

— Ты, оказывается, видел, когда Бокин уронил кам­чу перед моим окном?—спросил Малышев.

Яшайло подумал и кивнул головой.

— На суде надо выступить свидетелем! — атаман следил за выражением лица Яшайло.

Исмаилу Яшайло явно не нравился приказной тон атамана. Закир поспешил помочь делу и вступил в разго­вор, соблазняя Исмаила деньгами. Яшайло сидел молча. Часто мигая, он дал понять, что тут надо все хорошо об­думать. Закиру эта повадка хорошо известна: Яшайло хочет получить хорошую мзду. Купец достал из кармана золотую монету и подкинул ее на ладони.

— Я слыхал, что у тебя издох осел и ты без поддер­жки не можешь купить другого осла. На, возьми! — За­кир бросил монету. Яшайло поймал ее; он подул на ла­донь, будто золото обожгло руку, и быстро сунул монету в карман.

— Можно и свидетелем, что же тут особенного! — проговорил Яшайло, усаживаясь поудобнее. Не спраши­ваясь, он взял лежащую сзади Закира табакерку с сере­бряной инкрустацией и, насыпав на ладонь понюшку та­баку, заложил ее в свою широкую ноздрю.

Атаман взглянул на Закира и мигнул ему. Тот понял, что Малышев хочет говорить с Яшайло наедине, под­нялся и вышел в магазин.

Приказчики от скуки позевывали. Даже сбрую никто не покупал. Кому нужны седла, если в ауле не оста­лось джигитов?

Неужели и дальше так пойдет торговля? Неправда! Настанут дни, когда понадобятся и седла и все дру­ гое.

Закир, погруженный в невеселые размышления, вы­шел во двор, дал кое-какие распоряжения и вернулся в контору. Он уловил последнее слово, сказанное атама­ном Исмаилу: «Сагатов...»

Глава 13

Из магазина Закира Яшайло направился на Зеленый базар. Солнце клонилось к