Семиречье в огне - Зеин Жунусбекович Шашкин

Подстрекаемые Какеновым, алаш-ординцы осмелели, подошли к Бокину и его спутникам.

— Ну-ка, где твое решение?

— Еще не родилась такая власть, которая может за­претить алаш-орду!

— Для чего закрывать?...

— Свобода дана и казахам!

— Бокин, прекрати своевольство!

Почуяв поддержку, Какенов заговорил с еще большей смелостью.

— Мы намерены устроить вечер и собрать средства для голых и голодных казахов. Не мешайте нам. Для разговоров будет время и завтра!

— Разве вы не подчиняетесь постановлениям Ревко­ ма? — обратился Саха к толпе.

— Нет, нет! — хором крикнуло несколько голосов.

— Значит, вас давно надо было разогнать.

— Какенов, вы понимающий человек, — попробовал вразумить Габдуллу Токаш.— Время алаш-орды кончи­лось. Голым и голодным казахам, о которых вы говори­те, не нужны ваши сборы и подачки. У них есть своя власть — советская власть. Она сделает для бедных все, что нужно, скот и хлеб возьмет у богатых. Нынче власть принадлежит таким вот беднякам, как Курышпай. Зачем спорить?

— Говоришь, таким, как Курышпай? — удивился Са лимгерей.— Он пройдоха, не раз сидел в тюрьме... Что хорошего в такой власти?

Курышпай грозно двинулся на него.

— Да, я сидел в тюрьме, но не за взятки, не за то, что сосал кровь казахов, прислуживал царским чинов­никам и писал доносы на честных людей, как это делал ваш Какенов.

— Замолчи! — прикрикнул Габдулла.

Три джигита во главе с Салимгереем накинулись на Курышпая.

Курышпай, широко расставив ноги, сделал несколько резких движений руками. Ухватившиеся за него джиги­ты полетели на пол.

— Прекратить!—грозно остановил их Токаш.—Ка- кенов, приказываю вам: оставьте помещение! Двери за­крою, здание опечатаю! Мы знаем, чем занимается алаш. Вы — против советской власти. Ревком решил закрыть...

— Не уйду! Не подчинюсь!—тряс руками Какенов.

— Тогда пеняй на себя! Составлю акт!.. Саха, вызо­ ви патруль!..— Токаш подошел к машинке, стоявшей на столе, и начал печатать акт. Бикен нерешительно при­близилась к Токашу.

— Токе! Не делайте этого... Ради меня...

— Бикен, не упрашивай! Нечего унижаться!—Каке­нов подошел к Бикен, она отстранила Габдуллу, начала упрашивать Токаша.

—Зачем поступать так резко? Ведь он тоже сын ка­захского народа...

— Скажите ему, — повернулся Токаш,— пусть уйдет без шума! Я тоже не хочу арестов.

Бикен пробовала уговорить Какенова, но тот ни за что не хотел согласиться и еще больше обозлился.

Саха привел патруль.

— Я — Бокин, вот мой документ! Возьмите этого ру­ководителя алаш-орды и отведите в тюрьму. Акт сдайте вместе с ним!—приказал Токаш. Патруль повел Какенова, остальных разогнал один Курышпай. Токаш собст­венноручно запер помещение алаш-орды и ключ поло­жил себе в карман.

Удрученная Бикен возвращалась домой вместе с Са­лимгереем. По дороге она только и сказала:

— Токаш подрубает сук, На котором сидит сам.

Салимгерей не согласился.

— На суку сидим мы. И Токаш его рубит!..

Аресту Какенова Фальковский придал особенное зна­чение. Пришел удобный момент разозлить и поднять тех, кто держался за алаш, они могут стать союзниками казачества. Встретившись с епископом, Фальковский в ту же ночь послал письма в станицы Талгар и Каскелсн. Державшие коней под седлом и ожидавшие сигнала, ка­заки вынули сабли из ножен и начали наступление на город. Toй же ночью неизвестные люди расклеили на улицах города воззвания: «Братья! Город находится в руках бандитов. Каждый день совершаются аресты и расстрелы. Так жить невозможно. Они уничтожают луч­ших сынов мусульманского народа... Вчера закрыли ко­митет алаш-орды и арестовали известного демократа Ка­кенова. Завтра намерены его расстрелять...

Иссякло и наше терпение, пора действовать. Казаче­ ство Талгара и Каскелена уже вынуло сабли из ножен».

Листовки призывали к восстанию.

Глава 12

Белоказаки решили напасть на город с двух сторон, захватить ею внезапным налетом. Против них выступил первый социалистический полк под командованием Еме- лева и отбил атаку. Получившие отпор и не решившие­ся идти напролом, белоказаки окружили город, прервали связь с близлежащими населенными пунктами. Враги рассчитывали на то. что город без продуктов не сможет держаться, в нем начнутся беспорядки, и он сам сдастся. Белоказаки, видимо, пронюхали, что продовольствия в казармах хватит всего на двое суток. Действительно, на третий день бойцов кормили всего один раз. Опасность, нарастала с каждым часом.

В Ревкоме долго обсуждали создавшееся положение Под конец решили отозвать с фронта Бокина и поручить ему заготовку продовольствия. Скоро Токаш был уже в Ревкоме. Юрьев сказал ему:

— Для этого дела никого более подходящего, кроме тебя, нет. Ты хорошо знаешь и город и ближние се­ления. Возьми отряд и езжай в сторону Или, найди и до ставь продовольствие! Всю полноту власти бери в свои руки! Если до вечера не сможешь что- либо найти, дела наши будут плохи.

Токаш на минуту заскочил к себе домой. Там его ждало письмо. Он торопливо вскрыл конверт.

«Токашбай сын Боки!

Ты продался. Весь мусульманский народ проклинает тебя. Опомнись! Не забывай о боге и о потусторонней жизни! Если будешь заодно с неверными, долго не про­живешь!...»

Подписи не было.

Токаш позвал хозяина квартиры старого Эрмиша.

— Кто принес это письмо?

— Недавно заходил какой-то мальчик и оставил его для тебя. Что-нибудь неприятное?

Токаш показал письмо. Старик покачал голозой.

— Да. над такой вещью следует подумать. Это угро­за! Ты всегда ходишь один, не будь беспечным, сынок!

Токаш слегка улыбнулся.

— Почему? Я не один. Со мной всегда Курышпай. А сейчас даже целый отряд.— Токаш раздвинул шторы на окне и указал на конных солдат, стоящих на улице.

— Они не всегда около тебя. Такому человеку, как ты, нужна охрана на каждой улице, в каждом доме.

Эрмиш был прав. В самом деле, сейчас возле Токаша из верных товарищей остался один Курышпай. Все дру­гие вошли в состав социалистического полка. Ораз, Аб­дулла, Саха— все на передовой линии. Но делать нече­го— такая уж обстановка...

На небе — темно-серые облака. Порой они раздвига­ются, и тогда на землю падают сияющие лучи солнца. На окраине города, со стороны Тастака, раздаются зы- стрелы... По улицам идут отряды солдат, одни на отдых в казармы, другие — на передовые позиции. Поступь их тверда, лица суровы Слышны краткие слова команды...

Сжатые сроки заставили Токаша начать заготовку продовольствия в городе. Поехали к Бурняшеву. Двух­этажный кирпичный дом с садом богатого торговца, чьи деньги не вмещаются в карманы, а скот пасется далеко отсюда, в степи, занимал целый квартал. В эти дни Бур­няшев