Семиречье в огне - Зеин Жунусбекович Шашкин

— Если бы вы пришли завтра, то мы не увиде­лись бы.

— Опырай, сынок, неужели ты позабыл о матери? Застал я ее в тоске и обиде: нет дома ни тебя, ни меня. Извелась вся... Спасибо родственникам, хоть они помо­гали. Дом держится лишь на Гульжан!..

Саха всерьез огорчился. Конечно, нехорошо так по­ступать, что там говорить! Какие бы трудности ни встре­чались, разве можно забывать про мать? Правда, он после выхода из тюрьмы один раз ездил к ней и, про­жив там несколько дней, успокоил ее и себя. А с тех пор у него не было свободного времени. Переворот, мя­теж белоказаков. Теперь вот надо переезжать в Пишпек. Отказаться поехать туда — нельзя...

Похоже, что Жунус понял это. Разговора о матери больше не заводил, лишь наказал: «Летом отпросись и съезди к матери».

Сын дал обещание. Жунус начал говорить о положе­нии дел в аулах. Но тут в комнату вошли Токаш, Ораз, Жакупбек и Абдулла — все они были радостно возбуж­дены.

— О твоем возвращении в город первым узнал Жа­купбек, он увидел тебя. «Кто-то промчался мимо окна, смотрю, — говорит, — Саха...» и сразу прибежал ко мне. А тут пришел Абдулла...— рассказывал Токаш.

— Вовремя пришли. Я покажу вам одного челове ка!— Саха указал на Жунуса, сидевшего в углу и мол­ча любовавшегося ими.

— Ба! Жунус! Дорогой Жуке! — воскликнул Токаш и шагнул вперед. Они обнялись, сомкнули груди.

— Пришел к вам.—Жунус снял вельветовый беш­мет, шапку из меха кунииы и надел на голову черную бархатную тюбетейку. — Милый Токаш, ты один из славных сынов казахского народа, будь осторожен. Ви­дать, у тебя много врагов! — после этих предостереже­ний он намекнул на разговор у Кардена, но избежал подробностей.

Этот поступок отца не понравился Сахе; отец — их единомышленник, близкий человек, а те аксакалы, с кем он был в компании, не заботятся о судьбе казахского народа, всем известно, что это за люди.

Жунус, не обращая на сына внимания, завел разго­вор с Токашем, чтобы выяснить его дальнейшие наме­рения.

— Чего вам не хватает и чего вы хотите? Токаш, я тебе говорю прямо: ты здравомыслящий человек, зачем ты поднял такой шум в народе?

У Токаша нахмурились брови, упрямый взгляд уста­вился на Жунуса.

— Что значит «поднял шум», Жуке?.. Народ голо­дает. Возвращаются славные сыны народа, которые бы­ли вам соратниками в шестнадцатом году, у них нет куска хлеба, нет крова над головой. Не могу же я сидеть спокойно и допустить, чтобы они страдали, а у баев по усам тек мед. Пусть что хотят, то и говорят...

— Это правильно, и желаю удачи! Но чего ты один добьешься насилием? Ничего, кроме как наживаешь себе врагов?

— Терпение, Жуке! Революция — поступь миллио­нов, если кто не посторонится и не уступит дорогу, того раздавит и пройдет дальше — у нее свой путь. Остано­вить эти миллионы не в силах ни вы, ни я...

— Вот что я тебе скажу — один в поле не воин. Ты должен окружить себя друзьями. Не будь легкомыс­ленным. Вас мало, а их много, и они сильны, смотрите, чтобы не погубили вас... Можно спокойно спать и дей­ствовать без оглядки в том случае, если будете иметь друзей на углу каждой улицы...

Токаш улыбнулся: эти слова Жунус говорил ему еще раньше, Эрмиш говорил то же.

— Вспомни, Жуке, слова наших предков: чем быть сорок дней исполнителем, лучше один день — повелите­лем. Баи хотели вечно повелевать. Если им не дать по­чувствовать нашу власть сейчас, то разве они, властво­вавшие на протяжении веков, уступят беднякам?

— Есть еще одна пословица: большинство страшит, а глубина топит. Почему ты забываешь об этом? По­чему мы не погибли в шестнадцатом году? — голубые глаза Жунуса разгорались.

— Казахских бедняков много, но они еще не вышли из-под влияния баев. Сейчас пока полезнее опереться на силу, чем на них, — вставил Ораз.

Такого мнения Саха не разделяет. Опора большеви­ ков на селе — казахская беднота, она выступит против своих же баев и начнет строительство социализма... Но и в словах отца есть доля правды — нужно быть осто­рожными и не дать себя окружить врагами. Токаш слишком крут...

Когда поединок Жуиуса и Токаша стал затягивать­ся, их перебил Жакупбек. Он завел разговор о пред­стоящем отъезде на северный фронт всех троих — Ора- за, Жакупбека и Абдуллы.

Из Аягуза атаман Анненков взял курс на Капал. От Ленина получена телеграмма: любыми силами остано­вить наступление... Полк красногвардейцев завтра вы­ступает па фронт. Емелев — главнокомандующий нового фронта, а Ораз, Жакупбек и Абдулла будут вести поли­тическую работу. Отправляются завтра утром. Саха появился кстати. Кто знает, что их ждет впереди — при­шли попрощаться... Токаш снова едет в аулы. Семигла­вый дракон — голод все еще свирепствует, а тут еще возвращаются люди из Китая — голодные, оборванные. Их надо встретить, как родных...

Жакупбек умолчал, что на фронт его послал Фаль- ковский: нашел выход избавиться от неугодного работ­ника. Фальковский хлопал Жакупбека по плечу, приго­варивая: «Будешь бороться с врагами Советской власти».

Что люди нужны на фронте — это правда. Что Жа­ купбек нежелателен эсеру — это тоже понятно, но во­зражать Фальковскому Жакупбек не решился: ведь тот мог обозвать его трусом.

Алма-Атинка —речка бурная. Стремительно мчась с гор, она бьется о каменные глыбы, заполнившие русло, пенится, брызгая во все стороны. Ее шум не умол­кает ни днем, ни ночью. Куда она так спешит?..

Токаш остановился на берегу, не сводит глаз с бур­ ливой реки.

Мысли его похожи на эти стремительные потоки. Они так спешат, что иногда опережают течение жизни, пред­видят новые события.

Подобно начинающему ходить младенцу, Советская власть в Верном сперва делала неуверенные шаги, те­перь они становятся все тверже и смелее. Жизнь идет стремительно — день равен году. Сегодня с утра Токаш был участником многих событий. А сколько их может произойти до вечера?

Сегодня упразднили Ревком и вместо него учредили областной исполнительный комитет. Председателем хо­тели избрать Юрьева, но он отказался: после ранения здоровье его сильно пошатнулось. Тогда председателем исполкома избрали Гречкина—посланца из Ташкента, он прибыл с отрядом Мураева и остался в Верном. То- кашу поручили возглавлять комиссариат по националь­ным вопросам. На этом же заседании заслушали доклад Бокина.

Жизнь, как зимняя пурга, вихрями бьет по лицу, не дает людям поднять головы. Не все понимают, откуда льется свет...