Плач умирающих звёзд - Стейс Крамер
Она уже не различала ни марки, ни цвета. Глаза болели у нее из-за слишком тотального сосредоточения. Диана стояла у дороги, но как будто была во сне. А затем она почувствовала, как что-то прикоснулось к ее спине. Диана вскрикнула, дернулась вперед. Вспышка… Взгляд ее широко распахнутых глаз врезался в образ какого-то черного животного, оно как будто бежало на нее. Пантера! Диана быстро проморгалась и поняла, что, конечно же, это не настоящая пантера, а всего лишь рисунок. Рисунок на капоте красного «Опеля». Не теряя времени, Диана, с испуганным и радостным визгом, выбежала на дорогу, перекрыв ему путь. Водитель не растерялся, дал по тормозам, но небольшое столкновение все-таки произошло. Перепуганный до чертиков мужчина вылез из авто, подбежал к Диане. Та еле-еле встала. Диана неслабо ударилась бедром, когда упала, и теперь прихрамывала.
– Да откуда же ты выскочила, окаянная! – взревел водитель. – Скорую вызвать? Или все обойдется, а? Может, обойдется?..
– Обойдется. Если вы ответите на мои вопросы.
Водитель, конечно, не сразу отошел от шока и непонимания происходящего, но Брандт было попросту плевать на свои, его чувства и состояние, она думала только о том, как осуществить свою цель (в подобных случаях Диана всегда неустрашима и еще более хладнокровна, чем в ней это природно заложено). Диана показала мужчине фотографию Никки, объяснила, что она ее подруга, спросила, помнит ли он, как подвозил ее.
– Да разве можно забыть ее? То-то я удивился, когда увидел новости потом. Ну не сходится у меня это никак.
– Не сходится? Что вы имеете в виду?
– Я же ее толком не знал, провел с ней от силы полчаса, но почему-то уверен, что она хороший человек. Я в людях разбираюсь, – без ложной скромности отметил мужчина. – Не могла она никого убить. Тут явно что-то нечисто.
– На месте преступления было много крови. Может быть, несколько капель попало на ее одежду. Вы ничего не заметили?
– Да вроде нигде не было сказано, что у нее кровь была… – растерянно пробормотал мужчина.
– Она могла переодеться дома. Поймите, ваша ценность в том, что вы видели ее сразу после этого, поэтому я и искала вас. Так заметили ли вы что-нибудь? Ничего не припоминаете?
– Я за рулем сидел, мне некогда было что-то там замечать. – Вдруг водителя осенило: – Подождите! У меня же видеорегистратор в салоне! – Он достал телефон, открыл приложение для воспроизведения записей с регистратора. – Так, это была весна, да?
– Конец весны.
– Вот, нашел! Может, нам здесь удастся что-то разглядеть.
Диана с каким-то неожиданным испугом и неловкостью стала смотреть видео. На одежду Никки, впрочем, она не обратила ни малейшего внимания. Диану более всего привлекли глаза подруги, ее ясные, тихо-задумчивые, блестящие глаза, что видели волю тогда в последний раз. «Это несправедливо! Это не может быть правдой», – была первая мысль Дианы, когда она заглянула в эти глаза. Взгляд ее метался теперь между прошлым, запечатленным на экране, и настоящим, где Никки за решеткой, обвиненная в том, чего не совершала. Контраст был невыносим. Эти кадры счастливого неведения, эта милая непринужденность, что излучала Никки, резали, как бритва, напоминая о ее потерянном, украденном будущем. Между тем, какая-то часть Дианы восстала против этих чувств и мысли этой. «Тебе хочется, чтобы так было. Ты обманываешь себя!»
– Если бы я был замешан в таком страшном деле, то я бы паниковал. Я бы шокирован был и попытался бы это как-то скрыть, но тем еще сильнее выдал бы себя. А она сидит спокойно, даже улыбается…
– Вас не затруднит скинуть мне это видео? – попросила Диана.
* * *
На следующий день Диана позвала Эл, Искру и Калли смотреть во время перерыва между уроками добытое видео с Никки. Все это следственное мероприятие организовалось в строжайшей секретности от Рэмисенты. Как тряслась Элеттра, находясь рядом с Дианой, и периодически бросая тревожный взгляд на дверь! Ей казалось, что Рэми в любую секунду может ворваться в комнату Брандт и убить ее за неповиновение.
– Я бы хотела услышать мнения мудрых людей. Но мудрых людей я не нашла, поэтому обращаюсь к вам: как вы думаете, она притворяется? – спросила Диана.
– Нет… Обычная Никки, – уверенно ответила Калли.
– Эл, а ты что скажешь?
Элеттра с опаской посмотрела на экран телефона Дианы и почувствовала, как в груди ее разливаются большая скорбь и бессилие.
– История с Деймосом дала понять мне, что Никки – хорошая актриса.
Она хотела сказать совсем другое, но страх, все тот же страх не позволил ей быть честной. Рэми не было рядом, но она все равно присутствовала с ней незримо и управляла ею.
Тут уж и Искра решилась высказать вердикт, предварительно проведя кропотливый анализ в своей гениальной головушке:
– Люди, как правило, не умеют контролировать микровыражения. Улыбка преступника, пытающегося скрыть вину, будет искажена неестественностью, выдаст нервозность. А здесь я вижу чистую, незамутненную реакцию. Голос у нее ровный, темп не изменен. Нарушения со стороны вегетативной системы, что характерны для состояния стресса, не выявлены. В противном случае у нее, как вариант, пересохло бы во рту, из-за чего она облизывала бы губы, покашливала, часто сглатывала. Также обратите внимание на движения ее рук – они естественные, не выдают напряжения или тревоги. При сильном волнении человек может неосознанно почесывать лицо из-за оттока крови. У Никки мы это не наблюдаем. Структура ее поведения не соответствует профилю преступника.
Прежде Диана не смела относиться к высказываниям Искры серьезно. Но теперь она ловила каждое ее слово, испытывая к Искре признательность и твердое уважение.
– Найти бы хоть мизерный намек на то, что Элай был жив в этот момент, – сказала Диана, погладив пальчиком экран в том месте, где отображалось время, которое зафиксировала камера видеорегистратора.
Элеттра побледнела как смерть. Слова Дианы впились
