Мир! Дружба! Жвачка! Не спеши взрослеть - Юлианна Перова

– Вечное лето, – вздохнул Санька, глядя на ржавый потолок и представляя на его месте знойное южное небо. – Только мы и море. А?..

– Ну чё, тогда решено? – потер руки Вовка. – Копим на дом?

– Копим на дом, – кивнул друг.

* * *

Когда Санька и Женя добрались до квартиры Алика, уже стемнело. Парень нашарил ключ, вставил в замок и повернул. Дверь отворилась в темноту.

– Ну, что, проходи, – прошептал Санька и сделал пригласительный жест. – Вот моя лачуга.

– Ясно, – кивнула Женя, осматриваясь.

Не дворец, но лучше, чем ничего.

Парочка тихонько проскользнула в квартиру, стараясь не скрипеть ни петлями, ни половицами. Конечно, опасаться некого: внутри должно быть пусто, но все равно немного страшновато.

Ребята закрыли дверь. Замерли. Вокруг – темно и тихо. Посмеявшись над собственной мнительностью, Санька прижал девушку к стене в коридоре и хотел поцеловать… но замок внезапно щелкнул, заставив подростков замереть.

– Это кто? – испуганно прошептала Женя, прячась за угол.

Санька испугался. Грабители? Но что здесь воровать-то? Может, бомжи? Он дрожащей рукой вытянул из-под подушки нож и на цыпочках подкрался к двери.

– Кто здесь? – крикнул он, старательно пытаясь скрыть страх. – Мам, ты? У меня нож!

Неожиданно из темноты бесшумно появилась трость и резко ударила Саньку по руке. Нож выскочил и со звяканьем отлетел в сторону. Парень отскочил назад, закрывая собой Женю.

– Здарова, племяш, – раздался голос, а потом – постукивание трости.

Спустя пару секунд в круг света выступил… Алик.

Санька чуть в обморок не упал.

– Дядя Алик? – пробормотал он, застыв на полушаге. Первой реакцией был ужас, но, по мере того как он понимал, что ему не мерещится, на смену страху пришла сумасшедшая радость.

Санька со слезами кинулся на шею улыбающемуся родственнику.

– Ну, хватит, щас расплачусь уже, – с грубоватой нежностью усмехнулся Алик, пытаясь освободиться.

Однако племянник не отпускал его и продолжал твердить, как заведенный:

– Я знал, что вы живы. Я знал. Вы же не могли умереть. Я знал…

Глава третья

Ночь была темная и напряженная. Алик сидел напротив Жени и Саньки, нервно барабаня ногой по полу.

– Две навылет, – объяснил он после затянувшейся паузы. – Одна позвоночник задела – так, царапина. – Усмехнулся, поймав восхищенный взгляд Саньки. – Ну, хватит, хватит. Щас дырку во мне прожжешь.

Бывший афганец поднялся и принялся бесцельно кружить по комнате, заглянул в тумбочку, но обнаружил лишь пустоту.

– Я просто… – забормотал, заикаясь Санька, который едва справлялся с волнением. – Вы… Ну, убийство… Потом машина… Вы просто не представляете, что тут без вас было!

– Он ради вас человека чуть не убил! – вклинилась Женя, которой стало обидно за парня.

– Витю? – поднял бровь Алик.

– И Зураба, – добавил Санька, наконец собравшись с мыслями.

– Серьезно? – хмыкнул Алик. Судя по всему, он ему не поверил.

– Да, – кивнул Санька. – Отомстить хотел.

– А чё не отомстил? – еще более иронично хмыкнул родственник.

– Ну, теперь же вы вернулись! – поспешил сменить тему Санька, который чувствовал себя не в своей тарелке. – И вы так это не оставите!

Алик перестал наворачивать круги и пронзил паренька недобрым взглядом.

– Хочешь, чтоб я его грохнул?

Санька растерялся. Такого поворота он точно не ожидал.

– Нет, но… – промямлил он и выдал первое, что взбрело в голову: – Надо же его посадить, чтобы по справедливости!

В ответ снова прозвучала горькая усмешка.

– Справедливость только в кино бывает. А в жизни – ничего.

С этими словами Алик поднял половицу, по которой стучал: под ней и скрывался роковой тайник – и на глазах изумленных гостей вытащил оттуда толстую пачку долларов.

– Да что с вами? – разозлился Санька, которого душила обида. Как так? Он считал этого человека героем, а оказалось – что? – Витя вон женится! Вовсю на дорогущих иномарках разъезжает! Людей избивает! Вы это просто так оставите?!

– Те чё, больше всех надо? – прилетело в ответ, как пощечина.

– Сань… – осторожно перебила Женя, пытаясь отвлечь парня от разговора, который не привел бы ни к чему, кроме бесполезной ссоры. По крайней мере, к этому дело и продвигалось.

– Вон ее послушай, – подлил масла в огонь Алик, распихивая купюры по карманам. Помещались не все и не сразу. – Живи спокойно. А про меня, Витю и эти разборки забудь.

Он поднялся, подобрал трость и, тяжело на нее опираясь, похромал к двери, но на полушаге вдруг обернулся и добавил:

– Считай, что привидение увидел. Самое дружелюбное на свете. – Ему не хотелось ни с кем общаться и позволять себе опять погрузиться в прошлое: слишком больно, причем даже в прямом смысле.

Санька онемел от шока.

– Вам что, на всех наплевать? – ошарашенно проорал он, вернув себе дар речи. – А Эльза?

Алик не ответил: еще сильнее помрачнел, лицо превратилось в застывшую жуткую маску.

– Я не знаю, кто вы, – борясь со слезами, пробубнил Санька. Слова давались ему с трудом. Возвращение к реальности из мечты оказалось тяжелым. – А мой дядя умер. Жень, пошли. – Он потянул Женю за руку и, грубо отодвинув Алика, выскочил наружу.

* * *

В морге было, как всегда, одиноко, холодно и мрачно. Единственным плюсом являлось то, что обитатели не имели склонности к шуму и жалобам. Они уже смирились с собственной участью и мирно покоились под простынями на столах. Демид готовился к очередной рабочей вахте и кипятил инструменты, когда в коридоре прошуршали шаги.

Врач даже не обернулся: знал, что покойники не ходят, суеверностью не отличался, а гость у него в такой час мог быть только один. И его бесполезно выгонять или просить прийти в другое время.

– Всем привет! – хлопнул Алик пачку денег на стол перед носом шокированного Демида. – Это за пребывание в твоем санатории. Надеюсь, мы в расчете? Да? Как бы твои пассажиры – они как бы не с нами, но они как бы свидетели, что мы вроде как в расчете. Дашь чё-нить? – добавил он, сверкнув глазами. В них мелькнула та самая нотка безумия, которая возникает только у людей зависимых.

Демид смерил мрачным взглядом исподлобья сперва – гостя, потом – купюры, небрежно их пересчитал, помедлил… Он не хотел брать на себя ответственность, но и отказать сил в себе не нашел. Поэтому выдержал паузу, еще раз хмуро посмотрел на гостя, вытащил из загашника припрятанный пузырек и подтолкнул по столу к Алику.

– На. Был Алик – стал нарик, – мрачно пошутил он и объяснил: – Это последняя. Больше ко мне не