Циньен - Александр Юрьевич Сегень

— Что там было? — восстановив дыхание, спросила Ли. — Кто стрелял?

— Я должен сообщить тебе страшные новости, — печально произнес Ронг.

— Что? Говори!

— Это твой двоюродный брат и твой жених стреляли в меня, но, как видишь, не попали.

— Как они посмели! Милый мой Мяу! Пули летели в тебя, но ни одна не задела. Какое счастье!

— Но твой двоюродный брат застрелил Мина.

— Конфуция? Насмерть?

— Насмерть.

— Арнольд! Негодяй!

— Это еще не все.

— Что же? Что еще?

— Я убил Арнольда.

— Ты? Не верю своим ушам! Убил Арнольда?

— Ты помнишь сад камней? Я схватил один из булыжников и бросил его наугад.

— И что же?

— Попал ему прямо в лоб, вот сюда. Даже не я сам, а моя рука инстинктивно сделала это.

— В лоб? Насмерть?

— Каким-то плохим чудом. Я даже не помню, когда в последний раз в жизни кидал камни. В детстве мы с ребятами соревновались... А тут... Даже не верится.

— Ты точно знаешь, что убил его?

— Да. Я удостоверился. Он был мертв. Теперь ты вправе проклясть меня и прогнать.

— Бедный, бедный мой Мяу! — Ли вместо проклятий прижала к себе Ронга, прислонилась щекой к его щеке.

— Разве это я бедный? Это они. Конфуций и твой двоюродный брат.

— Они тоже. Но мне больше всего жалко тебя. Теперь они не оставят тебя в покое, будут разыскивать, чтобы убить.

— Ты не прогонишь меня?

— О нет, нет. Я люблю тебя! Нам надо будет где-то скрываться, любимый!

— С тобой я готов остаток жизни прожить где угодно, хоть в подземелье!

* * *

В эту тревожную ночь делегаты съезда собрались в доме Чэня Дусю при свете лампы. Едва начали обсуждать, что делать дальше, как объявились Ли Ханьцзюнь и Чэнь Гунбо со своей женой.

— О, вы вовремя! — сказал Мао Цзэдун. — Мы как раз обсуждаем, в каком направлении плыть.

— Именно плыть! — воскликнул Ли Дачжао. — Мы можем отправиться в Цзясин, там взять большую лодку, поплыть на ней по озеру и на лодке завершить наш съезд.

— Это будет очень поэтично, — в восторге от решения своего мужа промолвила Ван Хуэйу.

— Особенно если нас там же и арестуют! — скептически отозвался Гунбо.

* * *

Рикша ошибся адресом, привез не туда, куда следовало, и когда Ронг и Ли наконец приехали в дом Чэня Дусю, они застали там только Гунбо.

— Озеро Наньху, — сказал тот.

— А почему ты с ними не поехал? — спросил Ронг.

— Еще чего не хватало! Мы только что поженились и не хотели бы, чтоб наш медовый месяц окончился трагедией.

Тут встряла жена Гунбо:

— Вы ведь тоже только что поженились. Не ездите в Цзясин. Оставайтесь тут, с нами. Завтра все вместе отпразднуем и окончание съезда, и наши медовые месяцы.

Ронг задумался, но принял иное решение.

— Пойдем, Ли, — сказал он жене по-французски, но, сделав несколько шагов, оглянулся и бросил в лицо Гунбо:

— Трус!

* * *

Рано утром в парке российского консульства за столиком сидели и с самым мрачным видом пили чай князь Виктор Федорович Гроссе, генерал Донской, его супруга и полковник Трубецкой. Поврежденная нога Бориса Николаевича покоилась на табуретке.

— Как это ужасно! — всхлипывала Донская. — Я не могу поверить! Бедный Арнольд!

— Да уж... — убитым голосом промолвил консул. — Какая нелепая смерть! Но если вы говорите, что он первым застрелил китайца, то нам лучше не раздувать шумиху.

Генерал вспыхнул от гнева:

— А я считаю это трусостью! Они уважают силу, а если мы смолчим в тряпочку...

Он подумал, отхлебнул от чашки, отщипнул сдобный рогалик, бросил себе в рот и тяжело вздохнул, медленно пережевывая вкусное тесто:

— Ну, впрочем, как знаете.

— Мы найдем мерзавцев, можете не волноваться. Они получат свое, — пообещал полковник. — Кстати, Александр Васильевич, я подыскал для вас приемлемую квартиру на авеню Жоффр. Во французской концессии. Неподалеку от дома, в котором снимаю квартиру я сам.

— Благодарю вас! Здесь еще долго будет пахнуть гарью. Мы с женой не высыпаемся. Голова раскалывается.

* * *

Как быстро бегут струи времени! Еще недавно все они съезжались в Шанхай, взволнованные предстоящим событием, предвкушая создание своей партии, и вот они все уже снова на пристани, готовятся сесть на просторную, рассчитанную на двадцать человек лодку, чтобы плыть на ней по озеру Наньху. Все, кроме Чэня Гунбо, его жены, коминтерновцев со своими переводчиками да еще Мяо Ронга и его друга Мин Ли, по прозвищу Конфуций.

Погрузились, стали рассаживаться. Мао разместился на корме, Ли Дачжао со своей женой — на носу. Как два полюса.

— Хэ Шухэн, позволь, теперь я буду кормчим? — дерзко спросил старшего товарища Мао Цзэдун.

— Ладно уж, поэт, будь им! — махнул рукой Усатый.

— Отчаливаем?

— Поплыли!

Но едва только лодка стала отдаляться от пристани, Мао воскликнул:

— Постойте! Вон они!

И все увидели бегущих к ним Ронга и его молодую жену.

— Подождите! Не отплывайте! Мы с вами! — кричал Тигренок.

— Гляньте, товарищи! — крикнул Хэ Шухэн. — Это же наш Тигренок со своей молодой женой!

— Дочерью нашего классового врага, — добавил Лю Жэньцзин.

— Не ворчи, Книжный Червь, — засмеялся Мао. — Ведь она отринула своих родителей ради нашего Ронга.

Посудину вернули к пристани, Ронг подхватил жену на руки и вместе с ней впрыгнул в лодку. Тигренка стали хлопать по плечам, усадили вместе с Ли, поближе к Мао Цзэдуну.

— Как жаль, что мы потеряли твоего друга, нашего Конфуция, — сказал кормчий, выслушав из уст Мяо Ронга о трагедии, разыгравшейся в саду камней Ли Ханьцзюня. — Мы непременно отомстим за него.

— Кто нам теперь процитирует великого мыслителя... — вздохнул Ван Цзинмэй.

— Время Конфуция прошло, — жестоко прищурился Книжный Червь. — Мы не нуждаемся в его изречениях.

— Я смотрю, тебе нисколько не жаль нашего друга Мина Ли! — сердито воскликнул Ронг.

— Нет, мне жаль его, — поспешил возразить Лю Жэньцзин. — Очень жаль. Я любил его всем сердцем. — Он задумчиво