Соло на швейной игле - Андрей Юрьев
«Только этого не хватало, – подумал Дэн. – Что тут скажешь? Разве что поблагодарить за внимание и заботу?»
– Я покажу ее доктору, – сказал Дэн.
– Это правильно.
– Я займусь, вы не волнуйтесь.
– Да я-то что, – сказала Н.Ф., – мне вас жалко. Подлая эта болезнь, изнутри человека разъедает.
«Неужели мама и вправду больна? – думал Дэн, разглядывая узор на кофте соседки. – Как там это называется? Паркинсон? Нет, это когда трясет. Замечал ли я это за мамой? Пожалуй. Может, поэтому мне так тяжело с ней общаться?»
– Ну ладно, – сказала Н.Ф., – ты беги уже домой. Мать, небось, потеряла тебя.
«Потеряла, – мысленно повторил Дэн. – Вот еще одна причина, по которой я уехал из Новосибирска. Постоянное сосущее чувство, что она меня потеряла».
Он вспомнил, как мама обижалась, когда он приходил поздно. Не разговаривала, гремела посудой, если он не ночевал дома. Ее можно понять, она мать, волнуется за сына, но он, взрослый уже мужчина, не чувствовал себя свободным. Надо было съехать, снять комнату, квартиру, поставить в сквере палатку – что угодно, но ответственность за маму давила, не давала покоя, не отпускала. Как мог он уйти, когда она все время плакала после смерти отца? Конечно, он переживал. Боялся за мать, прислушиваясь к дыханию, когда она спала. Представлял, что она уже холодная в соседней комнате. И все равно ушел, оставив ее одну, даже больше – уехал за несколько тысяч километров в Москву. Сбежал. И вот все возвращается бумерангом. Он вернулся, чтобы выяснить про иголку в голове, и снова попал в несвободу. Как-то это даже не печально. Много хуже.
– Спасибо вам, Нина Федоровна! – сказал Дэн, вставая со скамейки. – Покажу маму врачам в ближайшее время.
– Ладно. Сумки только не забудь.
Он выловил пальцами ручки пластиковых пакетов, поднял, распределяя вес равномерно, и кивнул на прощание:
– Хорошего вам дня!
Она ничего не ответила, провожая его долгим взглядом.
Глава 16
Дэн поднимался по лестнице с тяжелым сердцем. Разговор с Н.Ф. оставил осадок. Он плохой сын, это очевидно. Ничего нового соседка ему не сказала. Он и сам догадывался, что с матерью не все в порядке. Она больна, и ему придется с этим что-то делать. Выходит, вся эта история с иголкой не только о нем, она и про маму тоже.
«Еще бы! – вторил внутренний голос. – Ведь она и запихала в тебя эту самую иголку».
Дэн толкнул дверь, она неожиданно отворилась. Не заперто. Он зажег в прихожей свет, тусклый, пыльный. Пахло праздником, когда пекутся, жарятся и варятся любимые семейные блюда.
– Это ты, сынок? – раздался мамин голос из кухни.
– Я, мама, – Дэн скинул ботинки и занес пакеты. – А ты почему дверь не запираешь?
– Зачем? – мама пожала плечами.
Он взвалил пакеты на стол и сел рядом на табурет, глядя на мать.
– Ого, сколько ты всего принес! А я никак не привыкну, что ты дома. Ходила сегодня по рынку, и показалось, что мне сон приснился. Ну, что ты приехал, – она начала разбирать пакеты.
Дэн улыбнулся:
– Здесь я, мама. С тобой.
– Дениска, так приятно, когда ты меня балуешь! – мама прижала к груди круглую жестяную банку с печеньем. – Я бы себе такое никогда не купила.
Едва не расплакалась.
Они вместе разобрали покупки и сели за стол. Мама поправила воротничок того же темно-зеленого халата, что был на ней, когда он уезжал три года назад. Только теперь правый рукав подшит грубо белыми нитками, а когда-то плотная велюровая ткань истончилась и выцвела от времени.
За окном по идеально синему небу плыли мультяшные пузатые облака. Отчаянно чирикали воробьи на набирающих весеннюю силу березовых ветках. Сквозь приоткрытую форточку посвистывал ветерок, донося с улицы запах оттаявшей земли.
– Кушать будешь? – спросила мама.
– Не хочу пока, – ответил Дэн. Посмотрел на нее пристально: – Ну, как ты?
Мама пожала плечами:
– А что я? Жива пока. Дышу. Уже что-то.
Она подкрасила брови и чуть тронула губы помадой, это сразу бросилось в глаза. Выглядеть красивой даже в глазах собственного сына – для женщины потребность, которую не приглушить ни годам, ни болезням. Помнится, мама подкрашивала седину, сейчас ее волосы были белей писчей бумаги.
– А здоровье как?
– Какое в моем возрасте здоровье? Врача участкового на неделе вон вызывала, сердце прямо рвалось из груди…
– И что врач?
Мама махнула рукой.
– Что она скажет? У них на все дежурный ответ: что вы хотели? В вашем возрасте это нормально. Таблетки вон прописала, – она пошарила в коробке на подоконнике и выудила пачку рецептов.
– Давай я куплю? – Дэн потянулся рукой.
– Да я взяла уже все, – она бросила рецепты обратно в коробку. – Так, мертвому припарки. Ты мне лучше мазь купи для поясницы. Как там ее, по телевизору все рекламируют?
– Не знаю, – ответил Дэн, – я телевизор не смотрю. Спрошу в аптеке.
Мать хмыкнула.
– Откуда же ты новости узнаешь? Или живешь, как батрак при лучине, ни о чем не заботясь и ничего не зная?
– Новости? – Дэн удивленно поморгал, словно не понял вопроса. – Из интернета все узнаю.
– Там тебе расскажут, как же.
Денис улыбнулся.
– Мама, мне кажется, что все новости делают в аду. Главный новостной редактор – дьявол, внештатные корреспонденты – бесы и ведьмы.
– Скажешь тоже.
– Сплошная чернуха, мама. Кто кого убил, сколько жертв авиакатастрофы, в какой стадии находится мировой финансовый кризис и прочая лабуда, которая к реальной человеческой жизни не имеет никакого отношения. Я вот удивляюсь, как ты этот ящик смотришь? Неудивительно, что у тебя сердце потом болит. И вообще…
– Ты лучше скажи, что у тебя с работой? – перебила мама.
– Нормально с работой, – ответил Дэн, – работаю.
– Работаю, – передразнила его мама, – на галерах рабы тоже работали…
Дэн расхохотался во весь голос.
– Странный ты стал, Денис. Книг не читаешь, новости не смотришь, волосы вон отрастил… Девушка-то у тебя есть?
Он подумал о Крис и пожал плечами.
– Жениться тебе надо. А с работой как?
– Ты уже спрашивала.
– И еще спрошу, если надо будет.
– А что ты поесть приготовила? – спросил Дэн, меняя тему единственно возможным безопасным способом.
Мама моментально схватила наживку. Засуетилась. Славная такая, родная. И постаревшая, прямо слезы
