Крысиха - Гюнтер Грасс
Она рисовала на черной доске коридоры, камеры и затычки: лабиринт. Она не переставала преподавать: Когда мы недавно гуляли по старому городу Гданьску и ты, наш друг, открыто выражал радость по поводу хоть и закопченного, но по существу хорошего состояния многих исторических достопримечательностей, ты, возможно, подумал: Удивительно, как беззаботно протекает повседневная жизнь крыс после Большого взрыва. Но это впечатление обманчиво. Нас все еще поражают внезапные пыльные бури, от разрушительного воздействия которых спасает только бегство в систему ходов и помощь испытанных затычек. Поначалу нам тоже было трудно сохранять свою многочисленность даже в постчеловеческое время. Многих детенышей приходилось выгрызать: отсутствующие конечности, открытые головы, узловатые хвосты. Поэтому мы до сих пор охраняем наши гнезда старыми крысами. Их зады, покрытые опухолями, доказывают, насколько необходима эта служба и по сей день. Посмотри, друг, посмотри внимательно.
И крысиха повернулась, показав мне свой зад, чтобы я узнал в ней старую крысу, служащую затычкой для предотвращения радиоактивного заражения. Она показала единственную гноящуюся рану. Кость была оголена. Хвост, состоящий только из ряда хрящей. От шерсти ничего не осталось. Опухоли с гнойными выделениями. Ее половой орган, пульсирующий кратер, взбивающий пену, бьющийся в судорогах, сгустки извергающ…
Крысиха! закричал я. Ты угасаешь у меня на глазах.
Ну и что? – Она медленно, слишком медленно, отворачивала от меня свой зад, этот гнойный очаг.
Я буду одинок, чертовски одинок в своей космической капсуле без тебя…
Ты преувеличиваешь.
Будь снова цела, крысиха, прошу тебя!
И тут я услышал ее тихий смех и снова увидел ее усики: Ты глупый старый папаша. Разве ты до сих пор не понял, что мы всегда будем с тобой, вечно возрождаясь, что нам чуждо ваше человеческое Я и его смертность, потому что наше Я соткано из бесчисленных крысиных жизней и тем отменяет смерть? Не бойся. Мы не потеряемся. Ты никогда не будешь без нас. Мы привязаны к тебе, ведь в конце концов именно ты стал полезным, когда потребовался источник ошибки, с помощью которого можно было бы вызвать Большой взрыв и положить начало постчеловеческому времени…
Что-то здесь не так.
Не знаю что, возможно, направление.
Что-то, но что, сделано неверно,
но когда и где неверно,
притом что все идет как по маслу,
хотя и в направлении,
которое знаками обозначено как неверное.
Теперь мы ищем источник ошибки.
Мы ищем его вне себя как сумасшедшие,
пока вдруг кто-то не говорит «мы»,
мы все могли бы, предположим, шутки ради,
быть источником ошибки, или ты, или ты
мог бы им быть.
Мы не имеем в виду ничего личного.
Каждый уступает каждому дорогу.
В то время как все идет как по маслу
в неправильном направлении,
о котором говорят,
что есть, даже если неправильное,
только оно одно, люди приветствуют друг друга
с криком: Я – источник ошибки, ты тоже?
Редко мы бывали так единодушны.
Никто больше не ищет, где, что и когда
было сделано неверно.
Также не спрашивают о вине
или виновных.
Ведь мы знаем: каждый из нас.
Довольные, как никогда прежде, все идут
в неправильном направлении за знаками
и надеются, что они ошибочны
и мы вновь спасены.
Пристегнутый в космическом кресле, я окаменел от ужаса. Хватит, крысиха! Не шути. Я должен был, я сделал, только я?
Притворяйся глупым, глухим и мертвым, кричал я себе и притворился глупым, глухим и мертвым.
Только сейчас я все понял: это именно то, чего она добивалась. Посадить меня в космическую капсулу и сделать источником ошибки. Она славно все продумала, ведь я как раз подхожу на эту роль: технический идиот, который неуместен в этом футляре. Не умея пользоваться простым калькулятором и не имея никакого представления о том, что знают, умеют и выполняют те или иные микропроцессоры, я сижу здесь как идеальный источник ошибки: крыса утверждает, что я играл с клавишами и кнопками бездумно и небрежно. Как нулю, возившемуся в космосе, от скуки и потому, что воскресенье никак не хотело заканчиваться, мне вдруг пришло в голову поиграть с этими милыми кремниевыми чипами; хуже того, я мог бы передать через видеосвязь кадры из слезоточивых научно-фантастических фильмов о конце света, упустив из виду предупреждение о помехах, так что моя программа, предназначенная для обнаружения посторонних объектов, отправила бы ложный сигнал тревоги на Землю, сначала в западные, затем в восточные страны. И те, конечно же, не стали бы медлить.
Так, по словам крысихи, Большой взрыв мог произойти и без участия крыс. Я смог в упоительно игровой уверенности и с четкостью ввести в систему эти целеустремленные чужеродные объекты и синхронизировать временной код, который поначалу сбоил.
Я источник ошибки! Именно мне удалось так легко все разрушить. Нет! кричал я. Это не моя ответственность! Тебе следует знать, крысиха, что я с трудом могу заменить лампочку и водить машину я тоже не умею. Всегда так было, еще с юнгфолька, и позже, когда я служил помощником ПВО люфтваффе при «восемь-восемь», где я под номером K6 ни разу не догнал перекрестие прицела целеуказателем, и до сих пор мне снятся кошмары об этой и других неспособностях. Я, космический наблюдатель! Я, космический гимнаст. Я понятия не имею, что такое микросхемы и коннекторы. Я, которому болтовня космонавтов известна только по фильмам. Я, который отчаянно пытался остановить происходящее, крича вниз: Стоп! Ложная тревога!
Конечно, тщетно. Я не могу этого сделать. Я слишком глуп для этого. Земля! кричал я. Ответь, Земля! Но в ответ только писк. И тишина после. Собственный шум.
И все же их следовало бы предупредить, этих стариков, пальцы которых дрожат так близко к кнопке. Послушайте же, вы, воскликнул я, могущественные старцы: говорят, вы хотите говорить друг с другом и больше не злиться друг на друга. Это хорошо. Говорите же, прошу вас, говорите о чем угодно, только говорите. Но разве можем мы не задаться вопросом: какой толк миру от ваших новых речей, если за вашей мирной риторикой в нашу систему безопасности незаметно прокрадываются сначала крошечные, а затем все более значительные ошибки? Они прогрызают ее, подобно грызунам, которые прогрызают дерево, бетон, даже металл, пока – предположим – не доберутся до обоих центральных компьютеров. Там они могут натворить дел похуже, нежели просто нарушить работу наших тщательно разработанных систем безопасности. Они могут активировать нечто, столь тщательно нами охраняемое, – нечто окончательное, что уже нельзя будет отменить. Грызуны способны на такое. Мыши, например, пробираются везде, ни одно отверстие для них не слишком мало, ни одна щель не слишком узка.
Поэтому, старцы, необходимо бить тревогу. Слышите, тревога! Немедленно, нет, мгновенно нужно обезопасить компьютерные командные центры обеих держав-покровительниц от нашествия мышей. И не только от мышей. Ведь могут быть и другие, более живучие и устойчивые к ядам, а кроме того, более умные грызуны, например крысы, которые обойдут все меры безопасности, разработанные против мышей, и проигнорируют человеческое стремление к миру.
