Обагренная кровью - Николай Ильинский

Но Илья Стратонович не слышал причитаний своего друга. С высоты ему хорошо был виден и состав с товарными вагонами, и люди, сносившие погибших к вырытой неглубокой яме, а затем он вдруг полетел, чтобы больше никогда не вернуться назад…

С первых дней нападения Германии на Советский Союз жизнь в Харькове была подчинена военному режиму. Опасаясь налетов вражеской авиации, в городе создавали специальные группы, члены которых по очереди постоянно дежурили на крышах домов, готовые в любой момент сбросить вниз зажигательную бомбу. В одну из таких групп входил и Валерий Демин. Об отъезде домой не было и речи, хотя законный его аттестат зрелости лежал в чемодане. Но бегство из города Валерий считал дезертирством.

Как-то утром после ночного дежурства Валерия вызвали в местный военкомат. В кабинете, куда он вошел с твердой убежденностью, что тут пошлют на фронт, его встретил с воспаленными глазами, видать, от постоянного недосыпания, военный человек в ранге капитана. Его петлицы были темно-синего цвета.

— Демин? — Капитан окинул взглядом ладную фигуру Валерия. — Валерий Ильич?

— Так точно!..

— По-военному отвечаешь, хорошо, — улыбнулся капитан. — А я Леонид Тарасович Зубенко. — Он подал руку Валерию. — Вот мы и познакомились. — Затем капитан полистал бумаги, сложенные в папке на столе. — Спортсмен… боксер…

— В школе я занимался спортом, — бросив взгляд на бумаги, подтвердил Валерий. — Даже участвовал в первенстве города в среднем весе…

— И как?

— В финале был…

— Неплохо! — Капитан задумался, прошелся по кабинету, посмотрел в окно на противоположные многоэтажные дома, а затем резко повернулся к Валерию. — А красивый наш город!

— Очень, — кивнул Валерий.

— Жаль, если его стервятники разрушат… Конечно, вовремя сбрасывать зажигательные бомбы с крыш — дело чрезвычайно важное, необходимое, но… сделать это могут и женщины, и ребята помоложе вас… Есть, Валерий Ильич, у нас задачи и посерьезнее: то здесь, то там стали появляться диверсанты, немецкие шпионы и преступные шайки из наших доморощенных преступников, которые дезорганизуют и без того трудную жизнь, сеют панику среди населения, занимаются откровенными грабительствами, убийствами… Не забывайте также о предателях, есть такие, есть! О дезертирах… Их тоже, к сожалению, немало. Бороться со всей этой нечистью только своими силами нам… не по плечу… Нам нужны помощники, ну, как в милиции, скажем, группы содействия. Тонкостей нашей профессии мы от вас не потребуем, захотите — научетесь с нашей помощью, ведь вы грамотный, десять классов с отличными отметками закончили, а пока нам нужна ваша ловкость и сила удара. — Капитан усмехнулся и весело добавил: — Под дых!..

— Я все понял, товарищ капитан, — не дожидаясь, пока Зубенко окончит свою тираду, сказал Валерий. — Когда приступать к делу?

— Сегодня! — воскликнул капитан. — Война же идет!

Так Валерий Демин оказался на службе в органах государственной безопасности, о которой раньше знал лишь понаслышке. И хотя душа его не лежала к профессии чекиста, но шла война и у Демина не было выбора. До полноправного чекиста ему было, конечно, еще как до звезд: и лет не хватало, и опыта никакого, но, когда в страну приходит беда, и дети становятся воинами. Бесконечные поездки почти по всей Украине, преследование диверсантов и предателей, аресты дезертиров заполняли все его дни от зари до зари, и он никак не мог выкроить минутку, чтобы написать домой хотя бы короткое письмо, хотя бы несколько строк.

III

Далеко на западе шли ожесточенные бои. Советские войска повсеместно отступали. Этот факт уже не скрывали ни газеты, ни радио. Из сообщений становилось известно о том, что немецкие войска захватывают один за другим наши города и населенные пункты. Уже через полмесяца после призыва Александр был в окопах на Буйничском поле, защищая Могилев. Тяжело приходилось и генералу Романову, который командовал войсками в этом районе, и каждому бойцу. Командующего Александр не видел, но слышал о нем много хорошего: отважный и умелый полководец. Однако превосходящие силы противника, рвущего на московском направлении в глубь страны, трудно было сдерживать. Александра и еще двоих бойцов прикомандировали к батальону капитана Владимирова.

— Только троих?! — удивился комиссар батальона Чернов.

— А где больше взять? — пожал плечами начальник областного управления НКВД полковник милиции Василий Иванович Сыромолотов, который активно участвовал в формировании батальона, назначив командиром начальника отдела боевой подготовки управления капитана Константина Владимирова.

— Ну, как же, Василий Иванович! — проявлял недовольство Чернов.

— Да, да, Константин Федорович, подобрали всех, кого могли, и даже больше — вот этих троих пареньков, хотя они к милиции никакого отношения не имеют…

Так Александр волею судьбы оказался в батальоне Владимирова, созданного на основе курсантов Минской и Гродненской средних школ милиции и удерживавшего огневой рубеж между деревнями Старое Пашково и Гаи, расположенными северо-западнее Могилева. В задачу батальона входило также оборонять железнодорожный узел со стороны Шкловского шоссе.

— Короткими перебежками — вперед! — приказал Чернов бойцам, когда они приблизились к позициям батальона.

Где перебегали, низко пригнувшись к земле, где ползли, не поднимая головы под свистом пуль.

— Где учился? — спросил во время передышки комиссар Александра, уловив из его поведения и разговора, что он, в отличие от двух других, более грамотный, начитанный.

— В Нагорном… В родном селе… Аттестат зрелости имею…

— Жаль, — вздохнул Чернов. — Тебе бы поучиться, в армии командиров катастрофически не хватает. Много погибло, а новых не успели выучить… Я ведь тоже какой командир! Преподавал марксизм-ленинизм в Минской средней школе милиции. Теперь вот комиссарить пришлось… И начальник штаба батальона Горбачев Виктор Иванович тоже преподаватель нашей школы. Ничего — притерлись, мы ведь уже с двенадцатого июля в окопах. Ну, вперед!..

Александр вдруг буквально свалился на голову курсанта.

— Извини, — пробормотал он, стесняясь своей неловкости.

— Ничего, — снисходительно ответил тот. — Лучше ты падай мне на голову, чем снаряд или бомба. — И засмеялся. — Звать как?

— Александр Званцов…

— А меня Алексеем Бурмистренком… Из какой школы? Вижу, что не из Минской… Я учился там и всех знаю в лицо…

— Да нет, я не из милиции…

— A-а! Ну, все равно, какое это имеет значение теперь? — Курсант осторожно поднял голову и выглянул из окопа. — Все мы теперь бойцы… А, сволочь, до каких же пор?! — вдруг сердито почти крикнул он и, заметив вопросительный взгляд Александра, объяснил: — Пулеметное гнездо… Вот уже несколько часов не дает головы высунуть. — Потом задумался, снял каску с головы, почесал за ухом. — Знаешь что, — неожиданно предложил он, — помоги мне… Одной и даже двух гранат мало