Книжная лавка фонарщика - Софи Остин

— От того мужчины из «Рояла»? И зачем он тебе пишет?

Она знала, зачем он ей пишет. Но зачем он писал ей сюда, это был уже другой вопрос. Напоминание? От леди Вайолет? Она подцепила ногтем воск и развернула листок.

Эвелин,

Я надеюсь, что ты сможешь найти в себе силы простить мне то, как ужасно я себя повел в нашу последнюю встречу. С тех пор лишь об этом и думаю. Я осознал всю глубину своей ошибки и понял, как пагубно могли отразиться мои благие намерения. Позволь мне загладить перед тобой вину. Можем ли мы встретиться как-нибудь за чашечкой чая? Вечером, после обеда — не важно. Просто я больше не могу выносить это чувство вины, оно съедает меня изнутри. Ответь скорее, умоляю — я готов примчаться в Йорк сегодня же.

Твой Натаниэль

— Как у него еще хватает наглости, — подкравшись сзади, произнес Уильям так тихо и неожиданно, что она вздрогнула.

— Так же, как у тебя, — ответила Эвелин с колотящимся сердцем. — Нельзя читать чужие письма.

— Я просто пытаюсь разделить с тобой это бремя, — сказал Уильям, проводя пальцами по спутанным волосам. — Если он хочет упрекнуть тебя в том, что ты сбежала с ужина, то пусть достанется и мне.

— Рыцарь в тебе просыпается, как всегда, вовремя, — буркнула Эвелин, опершись на стол.

Уильям обошел кассу с другой стороны и наклонился к ней:

— Ты же не пойдешь с ним на встречу? — В голосе Уильяма промелькнуло что-то похожее на звук лопнувшей струны, и Эвелин сглотнула.

Если она не пойдет, ей больше будет нечем сдерживать леди Вайолет. Эвелин была уверена: единственное, что мешало ей рассказать правду ее матери, — то, что Эвелин расскажет правду Натаниэлю.

— Мне послышалось или кто-то сказал, что пришло письмо?

Эвелин с Уильямом вздрогнули. На мезонине, со шляпой в руке и напомаженными волосами, стоял мистер Мортон. Он весело помахал им рукой и спустился вниз.

— Нет, — ответил Уильям. — Это записка от… — Он повернулся к Эвелин. — Кто он тебе, Эвелин?

— Друг, — сказала она. — Просто друг.

— Друг, с которым ты ужинала наедине.

— Друг, которого ты оскорбил.

— Но даже несмотря на это, он нашел тебя очаровательной, — проворчал Уильям.

Мистер Мортон встал между ними и потрепал Уильяма за волосы, словно тот был не взрослым мужчиной, а семилетним мальчишкой.

— Оставь это, — сказал он с любовью в голосе. — Сосредоточься-ка лучше на работе. По моим вчерашним подсчетам, Эвелин явно ведет в продажах, мой мальчик.

— Это все дамский клуб, — вздохнул Уильям. — Скупают книги дюжинами.

— Значит, найди себе такой же мужской, — пошутил мистер Мортон с блеском в глазах, которого Эвелин раньше за ним не замечала. — Ладно, я пойду на вокзал за экспресс-почтой. Смотрите не спалите мне магазин, пока меня нет.

Дождавшись, пока мистер Мортон выйдет, Уильям серьезно посмотрел на Эвелин и сказал:

— Я считаю, что ты должна ему отказать.

Она потупила взгляд, вперив его в сучки на столе.

— И почему же?

— Потому, — начал Уильям, — что этот человек пригласил тебя в ресторан и при всех довел до слез ужасными новостями! Если это не причина отказать ему…

Эвелин покачала головой:

— В том, что случилось за ужином, на самом деле его вины нет. Меня расстроили поступки отца. Натаниэль тут ни при чем.

Уильям мрачно усмехнулся:

— А как же то, что случилось после ужина? — Он наклонился ближе, и она заметила на его рубашке, рядом с ключицей, торчащую нитку. — Как же то, что случилось здесь, на мосту?

— К чему ты? — спросила она, пытаясь не обращать внимания на его натянутый тон и на дрожь у себя в животе.

— Понятно, — сказал Уильям, и его темные глаза вспыхнули. — Похоже, тот поцелуй и правда ничего для тебя не значил.

— Это не так, — поспешила возразить Эвелин. — Кое-что он значил.

— Но недостаточно? Недостаточно, чтобы ты развернулась и сказала этому человеку, что… что… конца света он дождется раньше, чем ты согласишься снова с ним куда-то пойти.

Уильям прикусил губу. Как же Эвелин захотелось в этот момент рассказать ему о своей договоренности с леди Вайолет, об обещании и последствиях, которые наступят, если она его не сдержит. Не говоря уже о том, что она в таком случае не сможет здесь больше работать. Не сможет больше каждый день его видеть.

Но рассказать ему значило сообщить условия их соглашения, то есть раскрыть, что она должна была влюбить в себя некоего мистера Морриса.

И ей тут же расхотелось, чтобы Уильям когда-либо это узнал.

— Тот поцелуй правда что-то для меня значил, — мягко сказала она. — Но это не меняет того факта, что…

— Что я не могу проводить тебя домой, — оборвал Уильям. — Что твоей матери и краем глаза нельзя меня видеть.

— Нет! — Лицо Эвелин залила краска, слова хлынули потоком. — Это касается вообще любого мужчины! Моя мать засыпала бы меня вопросами, даже если бы… даже если бы меня провожал старый священник!

— Но если бы тебя провожал Натаниэль Моррис на своей карете, то его бы ты, конечно, не попросила остановиться за углом?

Во взгляде Уильяма теперь явно чувствовался вызов, ярость, которой она не видела в нем с того вечера в «Рояле».

— Вот почему ты на самом деле ему не откажешь.

Внутри Эвелин что-то упало.

— Я сказала тебе, почему я ему не откажу. Я не могу.

— А по-моему, можешь, — возразил Уильям. — Но не станешь. И это две совершенно разные вещи.

Сказав это, он снял с вешалки плащ и, хотя часы показывали всего четверть одиннадцатого, заявил, что отправляется на обед. Выходя, он хлопнул дверью так сильно, что эхо звякнувшего колокольчика еще долго стояло в магазине, фоном сопровождая нестихающий звон мыслей Эвелин, самая громкая из которых снова и снова кричала: «Тогда он не пожалел о том, что между нами случилось. Но вдруг он жалеет об этом сейчас?»

Глава 35

Прошел час, а Уильям так и не вернулся. Эвелин вздохнула и потянулась: все утро она рисовала вывески для мистера Мортона, и спина от сидячего положения начинала болеть. Но это было лучше, чем не делать ничего: посетителей не было, а в тишине мысли становились особенно громкими.

— Уильям предлагал их просто купить, — объяснял мистер Мортон, вернувшись с прогулки. — Но мне кажется, что мы справимся и сами, согласна?

Она почти закончила оформлять вывеску для отдела художественной литературы: аккуратно вывела на доске черные буквы, а вокруг нарисовала персонажей ее любимых