Это - Фай Гогс

– Да черта плешивого ты заберешь… – начал было Пельмень, но вмешался Эрни:

– Соглашайся, Ники – он по-любому труп. Куда он от нас денется?

Каждый мужчина хотя бы раз в жизни сталкивается с эпическим выбором: умереть смертью храбреца, или продолжать жить, медленно сгорая от стыда за минутную слабость? Но настоящие герои предпочитают пользоваться третьей опцией, о которой не принято упоминать в их героических контрактах: они выкладывают свои безусловно стальные яйца на наковальню, некоторое время держат их там для вида и убирают за долю секунды до того, как на них падет молот Великой Метагалактической Яйцедавки.

Уж кто-кто, а Пельмень отлично разбирался в правилах этой игры. На самом деле он и повыкобениваться-то решил только потому, что, как ему казалось, наконец-то просчитал меня, и не сомневался в существовании того самого кролика. Теперь же ему удалось не только сохранить лицо, но и еще сильнее упрочить свою репутацию парня, подпоясанного ломом – очень длинным ломом.

– Ладно, – после некоторых раздумий сказал он, и только я один услышал в этом «ладно» ноту облегчения. – Монету сюда.

Я достал ауреус и бросил перед ним.

– Оружие на стол, ребята. Мики, отдай ему его деньги, – приказал он, быстро спрятав монету в карман.

– И ты вот так запросто его отпустишь? Еще и с бабосами? – заныл Полколена, который немного очухался и сидел теперь на полу с перекошенным от боли и злости лицом.

– Тихо, Джино, не гони волну, – ответил Пельмень. – Я сегодня точно кого-нибудь порешу, и моли бога, чтобы это был не ты!

Тем временем братья приняли стволы у Анджело, Вито и Подушки. Присовокупив свои, они положили их на стол. Мики замешкался у бара, отсчитывая мои тридцать пять штук.

– Эй, Мики, не забудь прихватить свою аркебузу. И пару пакетов для фишек, – сказал я ему, вдавливая пистолет в висок Пельменя.

Мики подошел к столу, держа в руках старенький, перемотанный изолентой обрез, деньги и пакеты.

– Стволы в мешки, деньги сюда, – продолжал я давать указания.

Выполнив мое распоряжение, Мики снова зашел за стойку.

– Все, кроме Ди Карло – марш за ним! Пушки оставлю на стоянке под тачкой вашего босса.

– Ну это уже… – начал было Бобби, но Пельмень прервал его:

– Делай, как он говорит.

После того, как его подчиненные вместе с Тони и Мочёй присоединились к Микки за стойкой, а я достал из пакета и направил на них «Питон» Эрни, Пельмень сдвинул зрачки в крайне левое положение и злобно зашипел:

– Слушай сюда: уже через минуту я прикажу начать охоту. На этот раз тебя будут искать не только мои люди, но и вообще все, включая продавца из зеленной лавки в какой-нибудь канзасской заднице без названия, и его дантиста, и даже маленькую дочурку дантиста, слышишь меня? Потому что еще через полчаса все они узнают, что твой вонючий труп стоит хренову уйму денег… А знаешь, кому придется за него заплатить?

– Могу поспорить – всем, кто мне когда-либо был дорог, угадал? И они еще будут умолять тебя взять у них эти зузы, и прочее… Я бы с удовольствием остался и дослушал продолжение твоей басни, Пельмениссимо, но тогда истечет моя минута, и придется мне всех вас тут, девчата, к чертям перестрелять… А может, я сразу так и сделаю, а? – ответил я и подналег на рукоять «Хейзера».

Пельмень не ответил. Даже у него запас топлива был на исходе.

– Так я и думал. Пока, уголовнички! – сказал я, сгреб тяжелые пакеты с оружием и не спеша покинул комнату.

Глава 23

В которой я встречаю своих настоящих друзей

Захватив в предбаннике свою пушку и «Люгер» Полколена, я снял с крюка рядом с дверью ключ, запер подвал снаружи и проследовал по узкому душному коридору на подземную стоянку. Там я, как и обещал, оставил мешки под «Кадиллаком» Пельменя. Выйдя на ночную улицу, я сел в заранее заказанное такси, велел водителю ехать в Бруклин – и только тогда выдохнул.

Да, теперь меня искали все, включая дочурку дантиста — я представил, как малышка гасит чинарик об язык и достает «Узи» из-под платьица в цветочек, и на душе сразу стало светло и радостно — но ведь Генерал с самого начала предупредил меня, что его брат скорее ляжет своими очень широкими костьми поперек выхода, чем отпустит меня с монетой. Мне удалось выбраться оттуда живым, а значит, игра продолжалась. Я сумел избежать кровавой бани; все, что должно было произойти в ближайшие часы, было давно спланировано до мелочей; и у меня даже осталось целых двадцать минут, чтобы прикрыть глаза и расслабиться.

«Так что же тебя смущает, Чеп?» – вполголоса спросил я, и сам же ответил:

«Меня смущает, что твоей сводной сестре Франческе удалось тебя…»

«Франческа! Мы не позвонили Франческе!»

Я схватил трубку, кляня себя за безалаберность, и набрал номер сестры.

– Чеппи, детка! – услышал я ее веселый голос и понял, что успел. – Надеюсь, ты с добрыми новостями?

– Фрэнн, где ты сейчас?

– Ищу свою машину. Вчера так перебрала, что понятия не имею…

– Слушай внимательно – и не перебивай: меня снова ищут люди брюхана; у Полколена образовался серьезный коленный недобор; очень скоро все они захотят узнать, зачем ты интересовалась у него насчет игры? Быстро уходи оттуда, выбрось телефон и пережди где-нибудь дней пять, пока я все не улажу. Про свою машину забудь, «Убером» не пользуйся. Обещаю молчать про то, как ты добыла для меня место за столом – но только если сама не попадешься и не запоешь соловьем, ясно?

Не дав ей ответить, я нажал на «отбой», сломал свою одноразовую раскладушку и выбросил в окно. Водитель с подозрением зыркнул в зеркало заднего вида. Хотя он и не был похож на человека, который мечтал заполучить хренову уйму денег за мой вонючий труп, я вышел за пару кварталов до притона молодого Тимми Пальмизано, цели моей поездки, решив заодно прогуляться перед третьим, сверхнасыщенным актом пьесы.

Что бы вам ни рассказывали те немногие выжившие, кого преследовала мафия, в подобных ситуациях существует лишь одна верная тактика. Заключается она в том, чтобы все время принимать парадоксальные, если не абсурдные решения. Но широко раскрытые рты сидевших передо мной за нашим обычным столом Сэмми Альфиери, Энди Карбоне