Каменные колокола - Владимир Арутюнович Арутюнян

Народный комиссар достал из ящика заявление, прочел его, положил на место, закрыл ящик и продолжил:

— Ваш конюх в прошлом был активистом. Его заподозрили в связях с бандитами. В своем письме он просит принять его рядовым милиционером. Тщательно проверьте его. В милиции должны работать люди с абсолютно чистой, незапятнанной репутацией. А сейчас пойдите в хозяйственную часть и получите новую форму. Чтоб я вас больше не видел в таких потрепанных сапогах. Вы свободны.

Начальник милиции вернулся в Кешкенд в новой форме и в прекрасных скрипящих сапогах с блестящими шпорами. Назлу работала во дворе. Увидела его и, взволнованная, побежала к Согомону.

— Дядюшка Согомон, видно, мой Пилос еще долго будет сидеть в тюрьме. Начальник милиции вернулся в новой форме и сапогах.

И она начала проклинать тех, кто дал начальнику милиции новые сапоги.

Аршо снова пришел в магазин торгсина. Облокотился на прилавок рядом с замком и ключами и вопросительно посмотрел на продавца.

— Садись.

— Я не рассиживаться пришел.

Продавец скрылся за маленькой дверью и задержался там. Аршо ждал, что он сейчас выйдет, держа в руке золотые монеты. Отодвинул от себя замок с ключами и начал беспокойно ходить взад и вперед. Продавец вернулся. Одна папироса во рту, другая — в руке. Он протянул ее Аршо:

— Кури.

Зажег обе папиросы.

— Женщина приходила?

— Нет. Наверное, нашла другое место, куда можно сплавлять золото. Мало ли в Армении магазинов торгсина.

— Значит, те деньги, что я тебе дал, ничего не значат? На улице я их нашел, что ли?

— Друг мой, тебе нужно золото для одного зуба, а мне оно нужно для тридцати двух зубов. С чего ты взял, что я хуже тебя знаю цену золоту? Я и сам хочу скупать золото, но все на свете не купишь. Средств нет. Когда мои средства кончатся, тогда покупай ты, что останется.

Аршо долго смотрел на него изучающим взглядом.

— Ладно, — сказал он и вышел.

«Вот мы и узнали, что у тебя на уме, — потирая руки, подумал продавец. — Хочешь напасть на след золота и стащить его. Я тоже этого хочу, дорогой мой. Только между нами есть некоторая разница. Ты осел. Если повезет, золото само поплывет к тебе в руки. Как дойдет до тебя — хватай. А коли сам пойдешь за ним — где-нибудь да споткнешься».

Начальник милиции вызвал инспектора Саркиса и долго беседовал с ним. Просмотрели дела, обменялись мнениями. Потом связались по телефону с прокурором в попросили о встрече. Долго совещались в кабинете прокурора. В тот же день вывели Пилоса из камеры, проводили к начальнику. Тот посмотрел на худое и бледное лицо Пилоса и почувствовал угрызения совести.

— Пилос, по своей глупости ты и сам извелся, и меня заставил грех взять на душу.

Пилос решил, что это новая форма допроса. Собрался опять убеждать, что содержимое бадьи украли, что он не лжет.

— Если бы ты в свое время сдал бадью государству, — продолжал начальник милиции, — то получил бы законные проценты, построил бы себе дом. И никто бы не сказал: Пилос, откуда это у тебя?..

— Ох, не говори!.. — вздохнул Пилос. — Что делать, я бедный человек, вздумал сразу разбогатеть. И кой черт меня дернул...

— Жадные вы больно, с ног до головы одна жадность.

— Ох, не говори...

— Сейчас я тебя отпускаю. Отправляйся домой. Если нападешь на след золота или заподозришь кого-нибудь, сообщи мне. Ну, иди.

Пилос хотел повторить очередное «ох, не говори», но вдруг до него дошел смысл слов начальника. Лицо его медленно просветлело, расцвело.

— Идти домой?

— Иди.

Пилос посмотрел на дверь: там стоял милиционер. Он разочарованно подумал: «Издеваются» — и остался на месте.

— Иди, иди, — настаивал начальник милиции. — Если что и было не так — сам знаешь, такова уж наша работа. Никому ничего не рассказывай. Ну, иди обрадуй жену.

Пилос вдруг весь превратился в радость. Он чуть было не заплакал.

— Господи боже, благодарю тебя, не оставил моего ребенка сиротой!..

Назлу, скрестив руки на груди, сгорбившись, сидела в задумчивости на камне у дверей своего дома. Хотела войти, но дом казался ей чужим. В темных углах комнаты ей мерещились тайники. Она мысленно перенеслась в Абану... Пилос вернулся с пастбища домой. Она согревала воду, чтобы вымыть ему руки и ноги...

Вдруг Назлу заметила, что кто-то идет по улице. Кто-то очень похожий на Пилоса. Человек посмотрел на нее, улыбнулся.

— Вай!.. Пилос вернулся!..

Она бросилась в объятия к мужу. Забыла обо всем на свете. Ужас и тревога исчезли. Она не выдержала и зарыдала.

Вошли в дом. Назлу вспомнила ночь измены. Ударила себя по коленям: «Что я ему теперь скажу? С какой совестью лягу в постель?»

Дом Пилоса наполнился взрослыми и детьми. Люди приходили с поздравлениями, приносили подарки. Больше всего принесли яиц. Пришел возчик, обнял Пилоса:

— Я о тебе много думал. Ведь не чужие, вместе работали, — он вытер глаза, — а тесак мой оставь себе, можешь сколько угодно им пользоваться.

Кум Согомон похвалил Назлу:

— Спасение Пилоса — твоя заслуга. Молодчина. Сказала — сделала.

— Конечно, — с гордостью ответила Назлу, — ты бы слышал, как я говорила. Хозяин удивился. Однажды даже спросил: «Назлу, ты какую гимназию окончила?» Сказала, неграмотная, — не поверил.

— Да, — поддержал кум Согомон, — правильно говорят: у крестьянина на ногах лапти, в голове — Европа.

Пилос всех благодарил.

———

Аршо стал милиционером. С винтовкой на плече, с пистолетом на поясе разъезжал по улицам на красной лошади.

Назлу проклинала его:

— Чтоб ни одно твое желание не исполнилось! Кто знает, сколько семей разрушил.

Аршо подъехал к зданию милиции, окликнул конюха:

— Ты что спишь? Видишь, человек едет, выйди подержи лошадь.

Конюху за пятьдесят. Он покорно бежит исполнять приказание. Аршо соскакивает с лошади, бросает ему поводья. Лошадь не вспотела и не устала, но конюх прогуливает ее, держа под уздцы. Аршо смотрит и ликует. Он стал смелее, самоувереннее. На виду у всех заходит в торгсин. Отодвигает от себя замок, который постоянно лежит на прилавке, и облокачивается на стойку.

— Ну что?

Продавец слегка улыбается:

— Женщина говорит, что у нее нет больше золота. Одна монета осталась, но она хочет использовать ее на коронку.

Аршо понимает, что продавец издевается над ним.

— Берегись, парень!..

— Ничего не поделаешь...

Аршо еще раз смотрит на замок и выходит.

«Подлец,