Каменные колокола - Владимир Арутюнович Арутюнян

Отец стал жаловаться, что я не занимаюсь, не помогаю по дому. И тут Арамян подоспел мне на помощь:

— Думаю, ваш сын вскоре обретет себя вновь.

На следующий день Арамян позвал меня на прогулку. Был приятный осенний день. Мы бродили в садах ущелья. Хоть урожай давно собрали, можно было на верхушках деревьев среди листьев заметить редкие груши, яблоки, сливы. Часть из них поклевали птицы. Мы сели у родника. Недалеко от нас один из соседей, Амбарцум, не мог сладить с высохшим абрикосом. Повалил дерево, разрубил, пытался по частям вытащить пень. Мы слушали мерный стук его топора. Осел, привязанный к дереву, стоял как изваяние, изредка дергал хвостом. Десятилетний сын Амбарцума собирал дрова в вязанку.

— Человек — чудо природы, — заговорил Арамян. — Он одарен разными чувствами. Но венец всего — любовь. Появляется она как подснежник, возвещая о приближающейся зрелости. — Он говорил не торопясь, не глядя в мою сторону. — Чтобы почувствовать всю радость любви, надо иметь доброе и благородное сердце.

Некоторое время нас занимал караван журавлей в небе. Молча проводили мы их взглядом, пока они не скрылись из виду. Амбарцум помогал сыну навьючить на осла вязанки дров. Закончив дело, потрепал загривок скотине:

— Чу!.. Отвези, парень, до дому, да побыстрее воротись.

Арамян подождал, пока мальчик с ослом прошли мимо нас. Зачерпнул воды, выпил из ладони, вытер руки платком.

— В душе каждого человека живет отвага. Это великая добродетель. Платой за отвагу и добродетель бывает самая красивая избранница. Видишь, с незапамятных времен люди желали красавицам достойной любви. Если она придет, носи ее как подобает, с достоинством.

Появился новый клин журавлей. Наши взгляды вновь устремились в небо. Амбарцум сидел на пне, курил. Увидев, что мы любуемся журавлями, прокричал:

— В этом году поздно отлетают. Осень продолжительной будет.

Арамян кивнул ему и продолжал:

— Видишь стаю журавлей? Еще чуть-чуть — и мы взлетим к великой цели, как эти птицы. Каждый должен осознать, что его участие в коммунизме начинается с него самого. — Он встал, провел рукой по волосам. Это был знак того, что нам пора двигаться.

Амбарцум, поддев лом под пень, охая и кряхтя, выкорчевал его. Затрещали гнилые корни. Заметив наши взгляды, направленные на него, он на миг остановил работу, вытер пот со лба и объяснил:

— Место очищаю, новое дерево посадить.

В село прибыл представитель исполкома. Созвал всех на общее собрание, сказал, что в Совете Министров решен вопрос о переселении колхозников на равнинное место и о превращении колхоза в совхоз.

Бородатый Смбат через своих родственников распустил слухи, что в совхозе многие работы выполняются механизмами, крестьяне остаются без дела. В колхозе общее собрание решает, как распределить прибыль, а в совхозе каждый сам себе голова.

Арамян на первый взгляд не вмешивался в колхозные дела. Силами учащихся составил карту рельефа, которая вскоре была повешена в классной комнате. Арамян вошел в класс, посмотрел на карту, поинтересовался отсутствующими. Заметив сидящую во дворе тетку Эгине, велел закрыть окно, выходящее в ее сторону.

— Татевик, подойди к карте.

Татевик — девочка с черными густыми волосами и столь же черными глазами. Так быстро, как она, никто не может читать карту. Стоит ей только взглянуть, может назвать высоту местности над уровнем моря, определить почву и климатические особенности данной местности.

— Ты собираешься продолжать свое образование в педагогическом институте. Сегодня представился прекрасный случай проверить свои возможности здесь. Мы ученики, ты — учительница.

Арамян зашагал к последней парте, обернулся и встал, скрестив руки на груди. Татевик уверенно подошла к столу. Арамян специально подготовил ее к этому уроку, это было мне хорошо известно, поскольку последнее занятие после уроков мы провели вместе. Вот сейчас она скажет: «Папаян, подойди к карте».

Как в воду глядел. Я встал спиной к карте и стал говорить:

— Нашей деревне более чем тысяча лет. Выбирая место для поселения, наши прадеды в первую очередь учли местоположение. Внизу ущелье, слева и справа отвесные скалы. Это удобные укрепления против врага. Большая часть занимаемых угодий камениста и изрезана оврагами...

Это был первый случай, когда наше село стало темой урока. Все внимательно слушали. Арамян, кивая, подбадривал меня. На карте я показал земельные угодья села, разъяснил трудности, связанные с их обработкой, и, кончив, посмотрел на Татевик.

— Продолжаем урок. А чем, по-твоему, отличается колхозное хозяйство от совхозного?

Арамян медленно прошелся по классу, встал у последней парты следующего ряда. На губах Татевик появилась загадочная улыбка.

— В колхозе средства производства — автомашины, тракторы, другие сельскохозяйственные инструменты — являются собственностью колхоза.

Перед моим взором неожиданно появилась Сона. Она садится туда, где только что сидела Татевик. В этот же миг под окном тетка Эгине повела громкий разговор с соседкой:

— Пусть переделывают в совхоз, еще лучше. Буду получать пенсию и сидеть дома.

Татевик выглядывает в окно:

— Тетушка Эгине, вы нам мешаете.

— Ой! — Тетка Эгине отходит.

Я наконец обретаю спокойствие:

— Колхозники общими усилиями обрабатывают землю, полученный урожай продают государству, вырученную сумму делят между собой. Каждый получает в меру своего труда. Все, что составляет собственность колхоза, приобретается либо строится средствами колхоза. Лишь свои дома колхозники строят на собственные средства...

Татевик с удовольствием помахивает указкой и продолжает сама:

— Я вынуждена напомнить. Совхоз — сокращенно означает «советское хозяйство». — Она говорит, шагая между партами так спокойно, словно это ей было поручено ответить на вопрос. — В совхозе средства производства принадлежат государству. Рабочие выполняют порученную работу и получают зарплату в установленных размерах. Совхоз обязан предоставлять рабочим квартиры с коммунальными удобствами и земельный участок.

— Татевик, когда ты одна говоришь, это скучно.

Татевик и тут не теряется:

— Когда умные ученики ни с того ни с сего немеют, что остается делать учителю? Вы удивительный народ. В воображении своем для любимой девушки строите дворцы. Для этого усилий не требуется, только пожелай — и готово. А приходит время, и девушке выделяется угол в старом отцовском доме — пожалуйста, чем богаты... Вашим отцам трудно с ходу решить, как перестроить хозяйство, а вы, парии, в шестнадцать лет не вмешиваетесь: мы, мол, дети, нас еще кормить надо и одевать посовременней. Посмотрите вокруг. Деревни стали городами, мы же все живем в домах, построенных нашими дедами. В республике автомашины считают десятками тысяч, а ваше средство передвижения — осел. Разумеется, стыдиться нечего. Наследство. Вы забываете, что через несколько лет ваши жены будут требовать с вас