Каменные колокола - Владимир Арутюнович Арутюнян

Сого вскочил с места:

— Быстро, не мешкайте, укройтесь в скалах!.. Эй, уведите лошадей в ущелье!..

Началась паника. Магда подбежала к Сатеник, но Япон уже успел обнять ее, схватить и Джейн за руку. Они побежали к расселине.

Горы тряслись. Солнце исчезло, небо потемнело. Откуда-то в ущелье заползли клубы пыли.

Смерч... Кошмар Вайоц дзора, вихрь-дракон...

Приносит его из дальних далей, и обрушивается он на горы, раздирает самого себя на стада ветров, и разбегаются они по ущельям, грозно ликуя, рыча, как тысяча львов. Завихряясь, извиваясь, он бьется о скалы, силясь вырваться из лабиринта ущелий. Отрывая глыбы со склонов дряхлых, усталых гор, он швыряет их на дно ущелий с грохотом, подобным залпу сотен пушек.

Ужасен безымянный, грозный, прожорливый, молниеносный ветер Вайоц дзора.

— Деревья!.. Деревья!.. — кричала Магда, и голос ее был сорван ветром и унесен, как щепка, брошенная в мельничный желоб.

Старые деревья рощицы сгибались под колдовской силой ветра, ломались с треском, бились друг о друга. Ветер обрушился на костер, завихрил, разнес золу. Невидимые руки вскинули ковры, умчали, прибили их к скалам и деревьям и начали раздирать. Никем не управляемый экипаж на противоположном берегу скатывался в ущелье, цепляясь за камни, потом споткнулся и полетел прямо на дно.

Сого были известны повадки этого редкого, буйного ветра, и он спас людей, и вправду спас!

Эта страшная игра природы длилась от силы десять минут. Горы перестали выть, трястись. Утихло все. Выбрались люди из своих укрытий, собрались на месте еще мгновения назад бывшей здесь рощицы. Солдаты звали друг друга на помощь, кто-то ушибся, кто-то сломал ногу. Из лошадей была покалечена одна.

— Не к добру все это, — вздохнул Сого. — Такой смерч был еще девять лет тому назад. Погубил двести овец из моей отары. Комиссар, как ты думаешь, с чего это он испоганил нашу трапезу, а?

Япон пожал плечами:

— Не знаю, я в приметы не верю.

— И я не верю, но чует мое сердце, что услышим недобрые вести, принесет их не сегодня-завтра. У меня окаянный нюх.

— Собирайтесь, поехали, что было, то прошло...

Варос увидел бредущего по улице Сето и тут же почувствовал, что его-то и поджидает с нетерпением. Он окликнул Сето.

— Здравствуй, Варос, — оживился Сето.

— Здорово, Сето. Не ты ли просил у меня волоху на пару трехов?

— Да-да, Варос-джан. У меня есть деньги, я тебе заплачу за них.

— Входи, посмотрим, сгодится ли.

Они вошли в конюшню. Варос засуетился, все поглядывал на Сето, улыбаясь. Волоху вытащить все не спешил. Он вынул из кармана две голубоватые бусины и подержал их под носом Сето.

— Возьми.

— Зачем они мне?

— Возьми, скажу.

Сето взял бусины.

— За рекой, возле моста Аяри, Сагат и Левон учат солдат стрелять. Ты слышал выстрелы?

— Ну.

— Отнеси эти бусины, отдай одну Сагату, другую Левону. Скажи, Варос передал, мол, держите при себе от дурного глаза.

— Что ж, пойду, мне не трудно.

— Окажи мне эту услугу, и я дам тебе даром волоху на пару трехов.

Сето выходил из конюшни, когда Варос удержал его за руку:

— Если кто-нибудь спросит, куда, мол, Сето, идешь, что ответишь?

— Ну, если спросят... — Сето замялся.

— Скажешь, иду на реку купаться. Ступай. Возвращайся поскорее, я тебе и мои старые портки дам.

Обрадовался Сето:

— Спасибо, Варос, я знал, что ты хороший человек.

Варос не сводил глаз с Сето до тех пор, пока тот не скрылся в прибрежном ивняке. Уверившись, что все вроде бы обошлось благополучно, Варос запер конюшню и вышел на улицу. Не оглядываясь по сторонам, он дошел до дома вдовы, толкнул дверь и вошел. Арпик, разложив мужнины снимки на столе, жалобно плакала. Варос стоял растерянный, в двух шагах от стола. Вдова, уголком платка вытерев слезы, собрала снимки в черный пакет. Варос показался ей разбитым от усталости.

— Разве у тебя одной горе? — Он сел на стул, вынул из кармана трубку, начал набивать. — Подумай о себе, время лечит, незаметно забудешь о своей беде.

— Забыть такого человека, как Арташ? Уж лучше умереть.

— Зачем умирать? Ты еще молода. Выходи замуж. А память Арташа будете чтить вдвоем.

— Ты пришел мне такие советы давать?

Варос не обратил внимания на ее слова, пустил дымок и как ни в чем не бывало продолжил:

— Ну, что скажешь?

— Какой приличный человек согласится взять в жены бывшую арестантку?

— По-твоему, я не приличный человек?

— Что? — смутилась вдова.

— Я пришел за тобой. Есть ли у тебя пожитки, с которыми жаль расстаться?

Вдова ответила не сразу.

— Я не пойду с тобой.

— Дело твое. Я пришел по поручению Овика. Тебе нельзя оставаться в Кешкенде. Скоро начнутся обыски и аресты.

— Жизнь для меня и ломаного гроша не стоит, что я успела повидать на своем веку, кроме голода, унижения, страха?..

— Ты ведь разумная женщина, послушайся меня. Не хочешь идти со мной, ладно, но с кем же ты останешься? Кто за тебя постоит? — Арпик ни слова не проронила. — Повяжи фартук, будто в поле за зеленью идешь. У моста Аяри тебя встретят. Покажешь вот эту бусину. — Варос вынул из нагрудного кармана голубоватую бусину и протянул вдове: — Возьми.

— Я не пойду, — упорствовала Арпик. На бусину она даже не взглянула.

— Пойми, у меня нет времени...

— Ступай куда хочешь, я не задерживаю тебя. Я... я... боюсь жить... боюсь людей... мне ничего не нужно.

Варос насупился, вздохнул:

— Упрямая ты женщина. Я ухожу, но вернусь за тобой.

Долго стояла Арпик у порога, и подумалось ей, что Варос уже никогда не вернется в Кешкенд. И ничего тут не поделаешь. Дай бог ему здоровья. Он ей представился с винтовкой на плече, в горах. «Как же я не сообразила напоить его хотя бы стаканом молока?» И тут же представила, как Япон арестовывает Вароса и расстреливает его. Сердце ее сжалось от жалости. Она вытянула образок из-за пазухи и поцеловала его: «О всемогущая, сохрани его от всяких напастей...»

Когда Сето передавал Сагату и Левону загадочные бусины, а Варос уговаривал Арпик уйти с ним, Овик был в доме инженера. Утром в штабе писарь передал ему пуговицу, после чего Овик поспешил к Варосу и дал ему бусины. Говорили они недолго, и