Ответственный представитель - Борис Захарович Фрадкин

На одной из остановок Нюра выбежала из вагона.

— Слезай, — крикнула она Вале. — Пусти меня. Я подержу.

— Веди поезд, — отозвалась Валя, — и не теряй времени.

Она, пожалуй, согласилась бы поменяться местами с Нюрой, если бы та была одета теплее. Но телогрейка Нюры не была достаточно надежной защитой от холода даже в вагоне.

Медленно наступал рассвет. В густой синеве фигура Вали сливалась с силуэтом вагона.

Трамвай не прошел еще и половины пути, а Валя почувствовала, что ее тело немеет от холода и усталости. Она поняла, что взялась за непосильную для себя задачу. Дуга стала невыносимо тяжелой. Пальцы коченели в меховых варежках.

Мимо мелькали дома. В каждом из них было тепло. Бросить бы дугу, спрыгнуть вниз да постучать в ближайшую дверь, очутиться в натопленной комнате, прижаться к пышущей жаром печке…

Наконец, трамвай пошел на подъем. Отсюда оставалось совсем недалеко до завода, всего каких-нибудь пять остановок. Валя начала считать их. Считала и обмирала от нестерпимой ноющей боли, сводившей пальцы. На глазах ее выступили слезы.

На лицо она уже не обращала внимания. Ей казалось, что лицо привыкает к морозу, и ожоги ветра на нем ощущались все менее болезненно. Вся боль теперь сосредоточилась только в пальцах. Тело дрожало от озноба.

Валя удерживала дугу, напрягая последние остатки сил. Она жадно смотрела на приближавшиеся верхушки труб, все отчетливее проступавшие на посветлевшем небе. Оставалось три остановки, потом две, одна… Вот и последний поворот у школы. На остановке бегают ребятишки. Они размахивают руками и, разбежавшись, скатываются по обледенелому тротуару… Мороз им нипочем!

…Дугу бросать еще нельзя. Впереди самый длинный перегон. Пешком до завода минут десять.

Трамвай шел нестерпимо медленно. Валя никогда не думала, что трамваи движутся таким черепашьим шагом. Она совершенно обледенела и не ощущала в себе уже ни капельки тепла. Появилась приятная слабость, боль в пальцах стихала, а перед глазами поплыл туман.

— Размякла, — сказала она вслух, и звук собственного голоса заставил ее встряхнуться.

Однако силы уже покинули ее. Валя выпустила дугу, застонала и села на крышу. Трамвай, не дойдя несколько метров до конечной остановки, до зеленого домика дежурки, остановился.

Из вагонов с криком, с веселым гамом выкатывались пассажиры. Молодежь, подталкивая друг друга, прыгала прямо из дверей на снег, падала и, вскакивая, бежала к заводу.

Пробегая мимо моторного отделения, мимо Нюры, ребята бросали ей на ходу замечания:

— Эх, тетя Мотя, тебе только на метелке ездить!

— Свой лоб цел, умница?

— С похмелья, красавица? Колеса все на месте?

Но никто не догадался спросить, почему на глазах вожатой слезы.

— Где Валя? — спросил Виктор Нюру.

— На крыше.

Выпрыгнув из вагона, Виктор посмотрел на крышу Валя сидела, поджав под себя ноги и смешно разведя руки в стороны.

— Ты что там делаешь? — удивился Виктор. — Помочь тебе слезть?

— Опаздываешь, — стараясь говорить как можно бодрее, ответила Валя. — Все хорошо. Опаздываешь. Беги.

Виктор оглянулся на башню с часами. Минутной стрелке осталось еще одно деление до самой верхней цифры циферблата.

— Беги, — повторила Валя. — Ну же!

Еще никогда Виктор так не бегал… Он опередил почти всех, кто ехал в трамвае, и первым проскочил через проходную кабину. В цех, несмотря на мороз, он влетел вспотевший, запыхавшийся, на ходу сбрасывая с себя шубу и шапку.

Завыла заводская сирена. Рабочий день начался.

XI

Трамвай, наконец, опустел, и Нюра выбежала из вагона.

— Мне не слезть, — сказала Валя. — Я, кажется, обморозила руки. Пусть мне кто-нибудь поможет.

Нюра бросилась в дежурное помещение и тотчас вернулась обратно. Следом за ней, на ходу надевая пальто, выбежали диспетчер и дежурный слесарь. Они стащили Валю с крыши и увели в дежурку. Потом Нюра выскочила с ведром и зачерпнула в него снега.

Пока оттирали снегом обмороженные пальцы и лицо Валя тщетно пыталась разглядеть циферблат тикающих на стене ходиков. Туман все еще застилал ее глаза.

— Да сколько же, наконец, времени? — спросила она.

— Восемь, — ответила Нюра.

— Правда? — улыбнулась Валя, с трудом прикрывая посиневшие, слипшиеся губы. — Гудок! Точно по графику, — добавила она. — И Виктор не опоздал. Никто не опоздал. Я думала, ты подведешь. Трамвай так по-чудному вела, словно первый раз за управление села.

— Я ревела, — ответила Нюра. — Я сквозь слезы ничего не видела. Ты на крыше мучилась, мне тебя жалко было. У меня мороз по коже ходил.

И вдруг, разрыдавшись, она бросилась на шею подруге.

— Глупая, ой, глупая! — засмеялась Валя и, взглянув на часы, спохватилась. — В обратный рейс пора. Ну-ка, собирайся скорее. Сама поезд поведешь. Я не могу.

— Ох, уж мне эти женщины, — зевая и поглаживая сизый нос, произнес диспетчер. — Беда. Одни хлопоты с ними.

* * *

По окончании смены Виктор тщетно ждал Валю. Поезд с надписью «Стахановский» пришел, но за управлением его сидела Нюра. Вали не было.

— Где же Валя? — спросил он у Нюры.

Тогда Нюра рассказала Виктору все, что произошло в это утро. Не дослушав, Виктор уже бежал к Вале. Она сидела на кровати с забинтованными руками и с натертым жиром лицом.

— Зачем же ты это… Валя? — испугался Виктор.

— До свадьбы все заживет, — улыбнулась Валя.

Он осторожно взял ее руки.

— Ты из-за меня так поступила, Валюша?

Валя отрицательно покачала головой.

— Разве я тебя одного везла?

— Правда. — Виктор смутился. — Какой же ты молодец!

— Расскажи о своих успехах.

— Триста два.

— А у этого… как его… у Шурко?

— Триста два.

— Значит, наравне, и соревнование продолжается?

Он утвердительно кивнул головой.

— Раздевайся. Сейчас чай будем пить. От тебя морозом несет.

— Валя, — сказал Виктор, заглядывая ей в глаза, — а что если сделать так, чтобы свадьба была раньше, чем… заживет?..

КРУТОЙ ПОВОРОТ

Рассказ

У самого подножья гор, покрытых хвойным лесом, на берегу неглубокой, но быстрой и прозрачной речки Слюдянки рассыпались дома колхоза «Заветы Ильича». Крепкие рубленые пятистенки, крытые железом и окруженные обширными усадьбами, очень походили друг на друга. Колхоз был богатый. Поля его раскинулись в живописных долинах между отрогами Уральских гор.

От районного центра Кунгура колхоз «Заветы Ильича» отделяло расстояние в пятьдесят восемь километров. Неширокая проезжая дорога, перемахнув через Слюдянку по добротному деревянному мосту, скрывалась за первым же поворотом в густом сосновом лесу.

Местами лес расступался, образуя широкие прогалины, поросшие вереском и шиповником. Прогалины в изобилии были усыпаны ромашками, лютиками и колокольчиками. За Сорочьим логом начинались колхозные поля. Дорога здесь прямой линией шла на подъем, а потом вдруг крутым