Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

Бекерт указал на экран:

— Это большое поле, которое он пересёк, — в северо‑восточной части парка, — то самое место, где проходила демонстрация BDA и где был застрелен наш офицер. Не думаю, что простое совпадение, будто Джордан и Такер были казнены в этом же парке. Это явно символическая акция. А значит, нам жизненно важно удерживать контроль над версией события. Я настаиваю: о любой новой зацепке, информации, слухах — обо всём, что хоть как‑то связано с любым из трёх убийств, — немедленно докладывать Джадду или напрямую мне.

Похоже, довольный тем, что тишина за столом была принята им за согласие, Бекерт продолжил:

— Учитывая сложность ведения двух взрывоопасных дел одновременно и необходимость двигаться быстро по обоим направлениям, я разделяю зоны ответственности. Детектив Торрес, ваша первоочередная задача — убийство полицейского. После того как мы расчистим путь, сняв с доски первых двух подозреваемых, вы сосредоточитесь на установлении личности и местонахождении третьего — настоящего стрелка.

Гурни поразил подтекст. Формулировка «настоящий стрелок» тонко вела к предположению о причастности Джордана и Такера — даже если они не нажимали на спуск.

Бекерт продолжил:

— Из‑за деликатных аспектов, происшествия с Джорданом и Такером, я лично возьму на себя расследование убийств на детской площадке. Материалы дела, рапорт о происшествии, схемы места, фотографии — всё передать мне сразу по завершении. Включая карты памяти из камер Пола Азиза. Понятно?

Торрес выглядел озадаченным столь резкой рокировкой обязанностей:

— Да, сэр.

— Тогда на сегодня всё. Кроме одного, — он перевёл взгляд на Гурни. — Телефон. Жена Стила отдаст его добровольно или нет?

— Посмотрим. Я оставил ей сообщение.

— У неё есть время до завтрашнего утра. Либо отдаёт, либо мы приходим с ордером и забираем. Вопросы есть? Нет? Прекрасно. Завтра в это же время — здесь.

Он упёр ладони в стол, отодвинул стул и резко поднялся — воплощённая целеустремлённость. За его спиной в панорамном окне тянулись каменные корпуса, над которыми в лучах послеполуденного солнца поблёскивали витки колючей проволоки.

17.

Когда Гурни вышел на парковку полицейского управления и направился к своему «Аутбеку», он заметил Клайна у машины — тот глубоко затягивался сигаретой. Выдохнув медленно, провёл рукой с сигаретой по широкой дуге вдоль тела.

Завидев приближающегося Гурни, Клайн сделал последнюю затяжку, бросил окурок на асфальт и придавил его подошвой, будто давил осу, только что впившуюся жалом в кожу.

У его ног стоял портфель. Он наклонился, вынул крупный коричневый конверт.

— Всё, о чём вы просили вчера. Полный комплект по делу Стила: рапорты о происшествии и допросах, фото и схемы места, баллистика. Плюс прежние задержания Джордана и Такера и ваши временные полномочия — старший следователь по особым поручениям при офисе окружного прокурора, — он протянул конверт Гурни.

— Есть что‑нибудь о так называемом третьем человеке?

— Если что и есть, Бекерт держит это при себе.

— Например, имена его информаторов?

— Точно, — коротко бросил он.

Достав новую сигарету, он торопливо закурил и сделал особенно длинную затяжку, прежде чем продолжить:

— Итак… Какие у вас на данный момент наблюдения?

— Вы выглядите крайне обеспокоенным человеком.

Клайн промолчал.

И это молчание само по себе было ответом.

Гурни решил зайти дальше:

— Сообщения на телефоне Стила подталкивает к мысли: кто‑то из департамента мог воспользоваться уличным хаосом, чтобы убрать его. Если этот кто‑то — Терлок… или даже Бекерт…

— Господи Иисусе! — Клайн вскинул ладонь. — У вас есть какие‑то доказательства того, что вы сейчас говорите?

— Никаких. Но у меня нет и улик, указывающих на третьего из BDA.

— А эти два новых убийства? Какие‑то соображения?

— Лишь то, что они могут быть не тем, чем кажутся.

— Что заставляет вас так думать?

— Комментарии Трэшера о характере повреждений.

Клайн выглядел всё более подавленным:

— Если это не то, чем кажется… то что это, чёрт возьми?

— Мне нужно время, чтобы об этом подумать.

— Но вы пока думаете о Стиле?

— Думаю.

— Так что для вас приоритет?

— Стрельба в Стила.

— Почему?

— Потому что, это произошло раньше, и, возможно, там кроется ключ к странностям второго дела.

Клайн нахмурился, явно переваривая ответ. Затем кивнул на плотный конверт в руке Гурни:

— Дайте знать, если в материалах что‑то всплывёт. У вас есть номер моего личного мобильного. Звоните в любое время — днём или ночью.

По мере удаления от унылой серости Уайт‑Ривера, сельский пейзаж расправлял крылья безвременья — ранний май был щедр на красоту. На склонах паслись чёрные ангусы. Яблони стояли в цвету. Чёрная, только что вспаханная кукурузная земля чередовалась с изумрудными коврами травы и россыпями лютиков. Лишь краем сознания отмечая красоту вокруг, всю дорогу домой Гурни перебирал странные факты, связывающие оба дела. И хотя решил сосредоточиться на снайпере, у него не выходили из головы замечания Трэшера об избиениях и клеймении.

Вырулив на узкую дорогу, ведущую к его дому на вершине холма, он переключился на насущную проблему. Сказав Мадлен, что не будет размышлять о том, продолжать ли сотрудничество с Клайном, он тем не менее почувствовал, что пора принять решение. С одной стороны, ситуация осложнялась, давление усиливалось — общественность требовала предотвратить эскалацию насилия. Как ни пугающе это звучало, такой вызов был ровно тем, для чего он создан. С другой стороны — его настораживала фигура самого окружного прокурора.

Он чувствовал себя в тисках сомнений. Каждый раз, когда склонялся к выводу, что важность дела перевешивает сомнения – стоит ли доверять Клайну, в памяти вставал вопрос Мадлен: Боже мой, Дэвид, на какой планете это сочли бы хорошей идеей?

Он парковался у боковой двери старого фермерского дома и всё ещё бился с дилеммой, когда зазвонил телефон.

— Гурни слушает.

— Спасибо, что ответили. Это Марк Торрес. У вас найдётся минутка?

— Чем могу помочь?

— Звоню насчёт фотографий, которые Пол Азиз сделал в парке Уилларда. Хотел спросить, не захотите ли вы на них взглянуть.

— Тех снимков, что вы показывали на встрече?

— Я показывал лишь те, что счёл самыми важными. А Пол сделал больше двух сотен. Прежде чем передать шефу Бекерту карты памяти, я загрузил всё на свой ноутбук.

— И вы хотите передать это мне?

— Как вы знаете, меня отстранили от дела Джордана—Такера, чтобы я занялся Стилом. Но я подумал, что