Гадюка - Джон Вердон
Этот сон представлял собой странное, неразборчивое отражение давнего несчастного случая, произошедшего за неделю до четвёртого дня рождения его сына — единственного ребёнка от Мадлен.
Они шли на игровую площадку в солнечный день. Дэнни шёл впереди, следуя за голубем по тротуару. Гурни присутствовал в этом моменте лишь частично, обдумывая неожиданный поворот в деле об убийстве, над которым работал, отвлечённый блестящей идеей.
Голубь сошёл с тротуара на улицу. Дэнни бежал за голубем. Тошнотворный, душераздирающий удар. Тело Дэнни подскочило в воздух, ударилось об асфальт, перекатилось… Перекатилось… Красный BMW умчался прочь. Скрежет за углом затих.
Гурни вновь проснулся, охваченный знакомой, тягучей агонией, которую вызывал этот сон. На протяжении двадцати лет он время от времени страдал от него. События, шаг за шагом, всегда повторялись, оставались неизменными и совпадали с его воспоминаниями. Ужас в сердце, как прежде, не покидал его.
Он встал, направился в ванную, умывался холодной водой, затем одел джинсы и толстовку, после чего вышел на кухню. Пока кофе варился, он встал у французских дверей и смотрел на серый рассвет над восточным хребтом. Открыв одну из дверей, он почувствовал влажный, неподвижный воздух, который притягивал его обратно в реальность.
Света было достаточно, чтобы разглядеть иней на камнях патио, на траве и на кормушках для птиц. Скоро к нему подлетят синички и поползни, порхающие вокруг яблони. Гурни вдруг продрог. Закрыв дверь, он подошёл к кухонному острову, взял кофе и простой белый конверт, оставленный Эммой на буфете, и направился в офис. Под светом настольной лампы он раскрыл конверт и достал единственный лист бумаги с двумя короткими записями.
Первой были контактные данные адвоката Зико Слейда — Маркуса Торна. Гурни вспомнил, что Торн получил известность, разрушив, казалось бы, неопровержимое обвинение против Симеона Лорско, также известного как «Детсадовский убийца», который вскоре после своего оправдания был застрелен матерью одного из жертв. Рядом с номером телефона Торна Эмма оставила рукописный комментарий, «Он всё ещё работает у Зико и ответит на любые ваши вопросы по делу».
Вторым пунктом была ссылка на дело «Штат Нью—Йорк против Слейда» в видеоархиве Murder on Trial, который транслировал сенсационные судебные процессы по делам об убийствах.
Вместо того чтобы сразу перейти к видео, Гурни решил сначала исследовать, как освещалась деятельность Зико Слейда в СМИ в прошлом и настоящем. Если он на протяжении многих лет был знаменитостью таблоидов, как утверждала Эмма, то у присяжных могло сложиться предвзятое мнение о нём, что, в свою очередь, могло повлиять на приговор.
Набрав в ноутбуке «Звезда тенниса Слейд», он наткнулся на статьи из «Sports Illustrated», «Tennis Today» и спортивных разделов ведущих газет. Эти материалы с заголовками вроде «Самый горячий подросток в теннисе» и «Мания Зико» рассказывали о его карьере с четырнадцати до семнадцати лет. На фотографиях он выглядел элегантным юношей с волнистыми волосами, стройными конечностями и очаровательной улыбкой.
Запрос «Знаменитость Слейд» вывел статьи о его позднем подростковом возрасте и начале двадцатых, когда внимание СМИ сосредоточилось на его романтических связях с поп—звездами, участии в гламурных арт—выставках и экстравагантных рекламных мероприятиях для его бренда спортивной одежды «Z». На снимках из того периода его взгляд стал более уверенным, а улыбка — более притягательной. Гурни привлекла статья под заголовком «Самый сексуальный мужчина в теннисе», написанная Конни Кларк.
Когда Гурни получил награду за рекордное количество раскрытых убийств, Конни Кларк посвятила ему статью в «New York Magazine». За заголовком «Супер—Полицейский» скрывался лестный тон, выводящий репутацию его отдела на уровень, который он считал бесконечно унизительным.
Поиск по запросу «Скандалы Слейда» приводил к статьям, рассказывающим о том, как двадцатитрехлетний любимец общества превратился в испорченного, коррумпированного двадцатишестилетнего. В их числе были аресты по наркотическим делам, слухи о торговле несовершеннолетними с целью сексуальной эксплуатации, обвинения в изнасиловании, связи с одиозными политиками и череда посещений реабилитационных центров, за которыми следовали громкие публичные рецидивы.
В увеличенном изображении из полицейского участка того времени его лицо было похоже на лицо кинозвезды, но скрытое жестким взглядом и ухмылкой. В завершение этого хаоса заголовок сообщал, что он поступил в очередную программу реабилитации в частную клинику, которой руководила скандально известный психолог Эмма Мартин. После этого СМИ потеряли к нему интерес.
Этот период молчания закончился с неожиданным всплеском два года спустя, когда появились новости о его аресте за убийство в деле, которое таблоиды охарактеризовали как «Дело безголового охотника».
Краткая заметка об этом была опубликована в «The New York Times» в ноябре прошлого года, «ЗНАМЕНИТЫЙ СПОРТСМЕН ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ»,
Бывший теннисный вундеркинд и светский львёнок Зико Слейд был задержан в Рекстоне, штат Нью—Йорк, по обвинению в убийстве Леонарда Лермана, некогда работавшего в местной сети магазинов напитков «Пивной Монстр». Начальник полиции Десмонд Риклс сделал следующее заявление,
— После всестороннего расследования мы взяли Зико Слейда под стражу и предъявили ему обвинение в преднамеренном совершении этого ужасного преступления. Дополнительные сведения будут обнародованы окружным прокурором позднее.
Упоминание окружного прокурора Кэм Страйкер ошеломило Гурни. Хотя Рекстон находился примерно в шестидесяти милях от Харроу—Хилл, он принадлежал к тому же обширному округу, находящемуся под юрисдикцией Страйкер. Воспоминания о молодом и явно амбициозном окружном прокуроре у Гурни были, мягко говоря, сложными.
После ознакомления с историей Слейда, Гурни обратился к самому судебному процессу. Ссылка, предоставленная Эммой, открыла яркую страницу с пульсирующим заголовком, «УБИЙСТВО НА СУДЕ». Подзаголовок гласил, «ВЫ БУДЕТЕ В ЭПИЦЕНТРЕ БОРЬБЫ ЗА СПРАВЕДЛИВОСТЬ». На синем баннере было написано, «ШТАТ НЬЮ—ЙОРК ПРОТИВ ЗИКО СЛЕЙДА — ИЗ АРХИВА КРИМИНАЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ RAM—TV». Гурни немного поправил угол наклона ноутбука, нажал кнопку воспроизведения и откинулся в кресле.
На экране появилась передняя часть зала суда, где возвышалась скамья судьи. Судебное здание в Рекстоне избегло повального увлечения модернизацией середины XX века с яркой мебелью и флуоресцентным освещением, которые делали многие залы суда безвкусными. Насыщенный оттенок красного дерева окутывал всё вокруг, включая судейскую скамью, свидетельскую трибуну и облицовку стен.
Небольшая табличка сообщала, что судьёй был Гарольд Уорц. С непокорными седыми волосами, зачёсанными назад, и грубым лицом, он выглядел строго, а его глаза казались большими за толстыми очками. Его первые слова прозвучали печально, что соответствовало его обычному настроению.
— Г-жа Страйкер, начинайте ваше вступительное заявление.
Стройная молодая женщина в серых брюках и тёмно—синем блейзере подошла к ближайшей кафедре и, опираясь на неё, чуть наклонилась вперёд, устанавливая зрительный контакт с присяжными.
— Дамы и господа, преступление, которое я собираюсь описать, трагично и ужасающе. Это история о роковом столкновении ничтожного
