Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin
Такое дерзкое поведение также позволило ему преодолеть ряд скандалов - финансовых, социальных (его бывшая жена появилась обнаженной в Playboy) и политических. Особенно оскорбительным было его высказывание о том, что Холокост был всего лишь "деталью" в истории Второй мировой войны. Еще более разочаровывающей была реакция основных партий на подобные заявления. Слишком часто они допускали его в легитимные области дебатов, а затем не находили языка, чтобы соответствовать его готовым ответам.
В целом, историки с трудом пытаются определить политические характеристики Фронта. Как отметил Х. Г. Симмонс, он отстаивал столько причин, что на него нелегко навесить ярлык58 , хотя это не помешало некоторым политологам предположить, что он действительно является "движением одного вопроса", одержимым расовым вопросом59 . Поскольку он отстаивал столько причин и стал домом для такого количества недовольных, можно также рассматривать ФН как "партию протеста", готовую в любой момент дать истеблишменту столь необходимый пинок. В этом смысле он, похоже, вытеснил PCF, самую почтенную из протестных партий, чьи голоса сейчас, похоже, находятся в свободном падении, и часть из них переходит к Ле Пен.
Во всех этих дебатах наблюдалось нежелание, по крайней мере среди французских ученых, называть Фронт фашистским. Во многом это объясняется тем, что историки и политологи сомневаются в том, что французский фашизм когда-либо существовал. Они в целом приняли идею, впервые сформулированную Рене Ремондом, о том, что история французских правых представляет собой континуум, состоящий из трех составных частей: легитимизма, орлеанизма и бонапартизма.60 С этой точки зрения Фронт интерпретируется как дальнейшее проявление бонапартистской традиции: шумное, интенсивно националистическое движение, организованное на авторитарной основе. Вариант этого аргумента, предложенный Пьером Мильза, заключается в определении Фронта как формы "национального популизма", явления, возникшего после "дела Буланже" 1880-х годов. По сути, "национальный популизм" можно определить как форму массовой правой политики, презирающей истеблишмент и стремящейся к использованию новых форм политического дискурса, таких как массовые митинги, лозунги и пропаганда61.
Слишком часто споры о фашизме во Франции сводятся к семантике, однако англоязычные историки сходятся во мнении, что в 1930-х годах во Франции начал зарождаться отдельный фашизм. Для некоторых это традиция, которую продолжил Фронт. Как утверждает Джим Вулфрис, Фронт обладает всеми характеристиками новой формы французского фашизма.62 В своих истоках, пишет он, основатель партии намеренно подражал
Дориотовская Французская народная партия (ФНП) 1930-х годов, поставившая перед собой цель создать радикальное движение, которое позволило бы его членам, как официально, так и неофициально, проникнуть в такие важные слои общества, как мэрии, профсоюзы и торговые палаты. Цель заключалась в том, чтобы добиться прочности, что в значительной степени удалось (хотя то, как поведет себя ФН после смерти Ле Пена, остается неясным), и массовой поддержки, что менее вероятно (в 1993 году Фронт насчитывал, возможно, 60 000 членов). Более того, в своей идеологии Фронт имеет все признаки фашизма, продолжает Вулфрис. Несмотря на участие в выборах, он выступает за авторитарную республику; он принципиально "антиэгалитарный", предпочитая вместо этого олигархическое общество, состоящее из элит, которые сама партия будет монополизировать; он яростно ксенофобский, его отстаивание национального предпочтения является опровержением всех тех элементов (в частности, иммигрантов и евреев), которые работали над подрывом французской идентичности; и в своей экономической политике он принципиально антилиберальный, выступая за тип народного капитализма, над которым будет верховодить государство. Во всех отношениях, заключает он, Фронт представляет собой разновидность неофашизма.
Не все в этом убеждены. Фашизм был продуктом конкретного набора исторических обстоятельств 1930-х годов; истоки Фронта лежат в другом месте, например, в пужадизме; он все еще включает в себя слишком много разрозненных элементов, чтобы на него можно было навесить какой-то один ярлык; он играет в парламентскую игру и, кажется, доволен тем, что действует в рамках системы, как бы сильно он ее ни презирал. Утешает лишь то, что, несмотря на недавний успех Ле Пена на выборах 2002 года, Фронту так и не удалось набрать и удержать более 12-14 процентов голосов избирателей. Высказывались даже предположения, что Фронт не стремится к власти, что подкрепляет мнение о том, что он рассматривает себя как партию протеста. Как бы то ни было, он не приблизился к власти так, как другие экстремистские группировки в Европе, такие как Партия свободы Йорга Хайдера в Австрии и "Список Пима Фортуна" в Нидерландах. Возможно, по мере того как Франция будет становиться все более частью Европы, Фронт будет все более маргинализирован. Остается надеяться на это.
Франция и Европа
Через шесть лет после первого септенната Миттерана влиятельный историк Франции Стэнли Хоффманн предположил, что в своей внешней политике президент был не более чем реинкарнацией де Голля.63 Сходство, несомненно, было. Стремление к французскому величию, отстаивание интересов национального государства, сохранение force de frappe, поддержание хороших отношений с бывшими африканскими колониями - все это было характерно для лет Миттерана. Однако не все было так же. Можно увидеть несколько тонких различий, особенно в отношениях Франции с США и Европой.
По крайней мере, в отношениях Франции с Третьим миром можно заметить преемственность с прошлым, даже если изначально риторика была иной. После избрания в 1981 году Миттеран назначил Жан-Пьера Кота, сына Пьера Кота, одного из ставленников Народного фронта, министром по делам сотрудничества (по сути, говорит Лакутюр, министром по делам Африки). Это был смелый шаг. Близкий соратник Рокара, симпатизировавший коммунистам, сторонник Amnesty International и очень принципиальный, он был намерен покончить с дряхлым неоколониализмом, который практиковали предшественники Миттерана. Для этого он критиковал нарушения прав человека, следил за тем, чтобы деньги, вложенные в программы зарубежной помощи, не уходили в казну африканских диктаторов, и сокращал долги стран третьего мира. Но долго это продолжаться не могло. В 1982 году разразилась ссора из-за визита диктатора Гвинеи Секу Туре в Париж, и Кот ушел в отставку. На самом деле этот эпизод был лишь предлогом для отставки. Ранее разгорелся спор о планах Кота расширить сферу деятельности его министерства, чтобы меньше
