Уайт-Ривер в огне - Джон Вердон

— Это не худшее в мире состояние. Осознавать, что ничего не понимаешь, лучше, чем быть абсолютно уверенным во всём — и абсолютно не правым.

37.

Через три минуты, когда «Краун Виктория» Торреса выкатилась на окружную дорогу, к «Абеляру» подрулил красный GTO Хардвика.

Хардвик выбрался из машины и захлопнул тяжеленную дверь — так умеют грохотать лишь старые детройтские монстры. Он косо посмотрел на удаляющийся седан:

— Кто этот придурок?

— Марк Торрес, — ответил Гурни. — В полиции вел дела об убийстве Стила и Лумиса.

— Только снайперы? А кто вёл убийства на детской площадке?

— Он занимался ими минуты десять. Потом Бекерт перехватил и перекинул всё на Терлока.

Хардвик пожал плечами:

— Всё, как всегда. Делл раздаёт команды, а Говнюк гребёт лопатой.

Гурни повёл его к тому же шаткому столику. Подошла Марика; он заказал ещё один двойной эспрессо, Хардвик — большую кружку фирменного «тёмного» от «Абеляра».

— Что накопал про Бекерта? — спросил Гурни.

— В основном вторсырьё: слухи, пересуды, собачья чушь. В чём-то, возможно, крупица правды. В чём — не скажу.

— Внушаешь доверие.

— «Уверенность» — моё второе имя. Итак, басня такова. «Делл» — сокращение от «Корделл». Точнее, Корделл Бекерт Второй. Некоторые свои зовут его Си-Би-2. Логика проста: где-то в древе есть ещё один Корделл Бекерт. Вообще-то Кори Пейна окрестили Корделлом Бекертом Третьим.

— Делл родился в Ютике сорок шесть лет назад. Отец — полицейский, стал инвалидом после перестрелки с наркоторговцами: парализованы все конечности. Умер, когда Деллу было десять. После начальной школы — я кое-что уже рассказывал — Делл получил стипендию на обучение в военной подготовительной школе на реднек-окраине Вирджинии. Академия «Баярд—Уитсон». Там он и познакомился с Джаддом Терлоком. И там же у Джадда, как у несовершеннолетнего, возникли проблемы с законом. К этому вернусь через минуту. После «Баярд—Уитсон» он подался…

Гурни перебил:

— Забавно, что Бекерт никогда не использовал историю с отцом в качестве знамени в своей войне с наркотой — в отличие от смерти жены.

Хардвик пожал плечами:

— Может, на старика ему было плевать.

— Или, наоборот. Некоторые обходят молчанием то, что болит сильнее всего.

Марика поставила перед Хардвиком кофе и ушла. Когда её не стало слышно, он продолжил:

— После «Баярд—Уитсон» Делл поступил в христианский колледж Чоука, где встретил свою первую жену — Мелиссу Пэйн, и женился. Кори родился сразу после того, как он закончил программу ROTC в Чоука. Делл пошёл в морскую пехоту лейтенантом, отслужил четыре года, дослужился до капитана, а затем перешёл в Военно-морскую службу в Нью-Йорке. С офицерским опытом рос быстро — лет за семь-восемь. Работа — на первом месте, семья — на втором. По дороге Мелисса влюбилась в обезболивающие, а Кори стал для него вечной занозой — я это уже упоминал.

— Кульминацией стала попытка поджога вербовочного пункта?

— Верно. Но есть и ещё кое-что, о чём мне только что шепнул человек, знавший ту семью тогда. Может, это чистая чепуха. Пойми, делая тебе услугу, я превращаю свою жизнь в геморрой: звоню людям, с которыми годами не общался, допрашиваю их по пунктам. Они, возможно, несут околесицу только затем, чтобы от меня отвязаться.

— Ты просто обожаешь создавать себе проблемы. Что выяснил?

— За два-три месяца до того, как папаша отправил маленького ублюдка в тренировочный лагерь—интернат—тюрьму — называй как хочешь, — у Кори, предположительно, была подружка-наркоманка. Он — крупный, агрессивный двенадцатилетний. Ей — лет четырнадцать, время от времени приторговывала травкой. Делл арестовал её и упёк в колонию для несовершеннолетних — чтоб наглядно объяснить Кори, что бывает, когда водишься с «не теми», кого папа не одобряет. Проблема в том, что в изоляторе её, по слухам, изнасиловали двое полицейских, а затем она повесилась. Такова, по крайней мере, история. Как бы то ни было, именно после этого, у Кори окончательно сорвало крышу — и его отправили на дисциплинарную ферму.

— Смерть девочки никак не отразилась на Бекерте?

— Ни малейшего намёка.

Гурни задумчиво кивнул, потягивая эспрессо.

— Значит, он отправил девушку своего сына туда, где её изнасиловали и в конце концов убили, а когда парень взвился, запихнул его в какую‑то адскую дыру с модной вывеской. Его отчаявшаяся жена‑наркоманка, случайно или нет, подсела на героин, и он использует это, чтобы укрепить свой образ бескомпромиссного борца с наркотиками. Переносимся в настоящее. Двух копов из Уайт‑Ривера убивают, ему подсовывают шаткие доказательства, будто его сын к этому причастен, и он заявляется на одно из самых рейтинговых интервью‑шоу страны, чтобы объявить не только о приказе арестовать собственного сына за убийство, но и о том, что он жертвует своей блестящей полицейской карьерой во имя справедливости. Знаешь, Джек? От этого типа меня едва не вывернуло.

Вызывающий взгляд, который и так никогда не покидал Хардвика, стал ещё острее.

— Он тебе не нравится потому, что, по‑твоему, принимает шаткие улики против собственного сына за чистую монету? Или наоборот — считаешь улики шаткими лишь потому, что он тебе не по душе?

— Не думаю, что брежу. Простой факт: все так называемые улики переносимы. Ни одну не нашли на внутренних дверях, стенах, окнах или каких‑либо конструктивных элементах помещений. Тебе это не кажется странным?

— Странное дерьмо происходит постоянно. Мир — фабрика необычного дерьма.

— Ещё одно замечание. Торрес только что сказал, что Терлок заключил сделку с агентом по аренде, которая обеспечила ему лёгкий доступ к местам, где обнаружили эти самые «улики».

— Постой. Если ты предполагаешь, что Терлок их подбросил, то на деле предполагаешь, что это сделал Бекерт. Этот говнюк ничего не делает без божьего соизволения.

— Рычаг на ручке сливного бачка указывает, что кто‑то установил его с намерением обвинить Кори Пейна. Другого разумного объяснения нет. Всё, что я могу сказать о Терлоке и Бекерте, — их причастность возможна.

Хардвик скривился.

— Я признаю, Бекерт — придурок. Но обвинить в убийстве собственного сына? Что это за человек должен быть?

— Слепо амбициозный психопат?

— Но зачем? Даже психопатам нужен мотив. Здесь нет ни хрена смысла. И это куда непонятнее, чем предположение, что стрелял Кори. Убери из уравнения эту странную штуку с ручным спуском, и вся твоя теория о «подставе» посыпется. Не мог ли ты ошибиться