Пятая Французская Республика - Nicholas Atkin

парламентом и бюджетными полномочиями. Оглядываясь назад, можно сказать, что Париж должен был поспешить с этим компромиссом, и в марте 1946 года казалось, что такое урегулирование было достигнуто. Тем не менее, как центральное правительство, так и местные административные и военные руководители сходились во мнении о необходимости восстановления французской власти в регионе. С этой целью в июне 1946 года новый комиссар Тьерри д'Аржанлье объявил о создании Кочинско-Китайской республики, которая должна была управляться из Сайгона (о чем читайте в Париже), что фактически разделило Вьетнам на две части, разрушив надежды националистов. Не обращая внимания на то, что эта инициатива нарушала международное право, в очередной попытке продемонстрировать французскую решимость, в ноябре того же года Тьерри д'Аржанлье разбомбил северный порт Хайфон, оставив до 6 000 погибших. Последовавший за этим конфликт оказался невыигрышным. С трудом справляясь с маоистской партизанской кампанией генерала Во Нгуен Гиапа, к 1950 году французские войска уступили вьетминьцам значительные куски сельской местности. Как отмечают историки, в том же году ситуация осложнилась тем, что локальная колониальная борьба стала частью зарождающейся холодной войны, когда коммунистический Китай и СССР признали Демократическую Республику Вьетнам. Это вызвало значительную помощь Франции со стороны США и неизбежную критику военных действий со стороны ПКФ внутри страны. Катастрофа произошла в мае 1954 года, когда большое количество французских десантников было окружено и разбито под Дьенбьенфу. На последующей мирной конференции в июле 1954 года удалось спасти честь страны, когда Мендес-Франс добился в основном благоприятного для Франции решения: Вьетнам был разделен на две части, север был оккупирован Вьетмином, а юг находился под защитой США.

В то время как политики могли извлечь некоторое утешение из вывода войск, генералы были в ярости. Потерпев катастрофу в 1940 году, армия не имела возможности как следует восстановиться. Слишком скоро она испытала новое унижение, будучи побежденной на этот раз не мощью панцеров Гудериана, а более слабым противником, разношерстной армией "маленьких желтых человечков". Как и в 1940 году, начался поиск козлов отпущения, особенно среди политического руководства. Генерал Бойе де Латур, комиссар Республики по делам Северного и Южного Вьетнама, ворчал: "Потеря Индо-Китая была вызвана несогласованностью нашей политики при Четвертой республике, военными ошибками, частично обусловленными режимом "32.

Предзнаменования для того, что должно было произойти в Северной Африке, были не очень хорошими, особенно если принять во внимание состав Африканской армии. Эта армия долгое время обладала самобытностью, ассимилируя элементы арабской культуры и не теряя при этом чувства расового превосходства. Она чувствовала себя преданной политиками в 1940 году и была верна Виши, пока высадка союзников в ноябре 1942 года не оставила ей иного выбора, кроме как перейти на сторону де Голля. Традиционалистские взгляды, презрение к политикам и враждебность к вмешательству извне, такие взгляды были закалены новыми рекрутами в период после 1945 года. Анализ показал, что зачастую это были люди, отчужденные потребительским менталитетом, охватившим Францию, - люди, искавшие "чистоту в крови", люди, желавшие насладиться старой доброй солдатской службой, люди, презиравшие алжирский национализм, считая его не более чем прикрытием для советского коммунизма.33 После Индо-Китая они также начали постигать секреты партизанской войны, что означало их еще большую привязанность к земле, ее людям и традициям, когда они ждали борьбы с врагом внутри. Это были не те солдаты, которые добровольно покинули бы Алжир. Как заметил генерал Лорильо, командующий французскими войсками в Алжире: "Они (то есть политики) сделали из нас дураков в Индо-Китае... Они никогда не обманут нас в Алжире. Клянусь вам". 34

По крайней мере, в Тунисе и Марокко французам удалось без серьезных трудностей вывести войска из своих протекторатов, как и из владений к югу от Сахары. В Алжире, как принято говорить, все было иначе. Здесь 1 ноября 1954 года алжирские националисты, входившие в недавно образованный Фронт национального освобождения (ФНО), начали восстание, конечной целью которого было не что иное, как создание независимого государства. Благодаря нежеланию французского государства предоставить мусульманам равные права, чтобы они стали "гражданами", а не "подданными", националистические движения возникали повсеместно, но ни одно из них не имело таких масштабов, как FLN. Как напоминает Мартин Эванс, самым первым было лево-ориентированное "Этуаль Норд-Африкане" (ЭНА), основанное в 1926 году Хаджем Абелем Кадером, а затем возглавленное Мессали Хаджем, сыном сапожника из

Тлемецен.35 Набранная среди рабочих-иммигрантов в Париже, продолжает Эванс, ENA призывала к освобождению Марокко, Туниса и Алжира и поначалу поддерживала тесные отношения с PCF; эти отношения испортились в 1936 году, когда в результате репрессий против внепарламентских органов ENA была объявлена Народным фронтом вне закона. Не выдержав, она вновь возникла как политическая партия, Алжирская народная партия (PPA), переименованная в 1945 году, после очередных репрессий, в Движение за триумф демократов-либералов (MTLD). Наряду с этим левым национализмом в 1931 году шейхом Абдулхамидом Бен Баддисом было создано исламское течение, известное как движение Улама, которое считало, что Алжир может быть очищен от колониального господства только путем утверждения строгих идеалов Корана. Как заключает Эванс, более "реформистское" крыло группировалось вокруг Ферхата Аббаса, аптекаря из Константины и давнего поклонника французской цивилизации. Разочаровавшись в ограниченных реформах Народного фронта, он отказался от постепенности и стал выступать за полную независимость. Его взгляды закалила Вторая мировая война, которая показала уязвимость французской империи. В 1943 году он стал автором "Манифеста алжирского народа", выступавшего за прямое представительство арабского населения, и вдохновителем основанной годом позже организации Amis du Manifeste et de la Liberte (AML), которая объединила множество элементов алжирского национализма.

Это единство было недолгим. Когда в мае 1945 года победа союзников в Европе вдохновила националистов на восстание в Сетифе, в результате которого погиб 21 поселенец, французское возмездие было жестоким. Около 40 000 алжирцев погибли в результате последовавшего варварства. Это узаконило насилие и породило поколение стойких боевиков, у которых не было времени ни на MTLD, ни на Демократический союз за алжирский манифест (UDMA), новую политическую партию, созданную Ферхатом Аббасом. Так возникла Специальная организация (ОС) Ахмеда Бен Беллы, организация партизанского типа. После того как и она была побеждена французами, боевики основали Революционный комитет единства и действия (CRUA), который мобилизовал многочисленные течения алжирского национализма в НФО. Хотя единство оставалось хрупким, НФО руководил армией сопротивления, Национально-освободительной армией (НОА), которая готовилась к вооруженному восстанию в Алжире 1 ноября 1954 года, в праздник Всех Святых, когда колонисты, в основном католики, будут застигнуты врасплох.

Помимо вновь обретенного рвения арабских националистов, существовали и другие причины, по которым этот протест был столь серьезным. Во-первых, в отличие от большей части