Исчезновение в седых холмах - Полина Сутягина

В этот момент Джону показалось, что истинное положение вещей знают абсолютно все в этом захолустном, продуваемом ветрами городишке, а над ним они просто издеваются.

— Будет ли с моей стороны слишком большой дерзостью попросить вас показать мне другие письма мисс Гаррет за последний год или хотя бы полгода? — немного устало спросил он.

— У меня с собой только одно, которое вы уже видели, — невозмутимо произнесла собеседница.

Джон даже не сомневался…

— В таком случае постарайтесь припомнить, пожалуйста, о чем она в них писала. Может быть, все-таки упоминала кого-то? Быть может, даже молодого человека? — Он пока не оставлял версию побега.

Миссис Кардис на время задумалась, отведя взгляд, как будто мысленно перечитывала письма.

— Нет, — покачала она головой, — ничего особенного не припомню. Конечно же, она временами упоминала отца, Марту, несколько раз описывала визиты к соседям…

— Вы помните их имена? — Он наконец извлек блокнотик.

— Соседей? Так они на то и соседи — семьи, живущие поблизости.

— Там есть молодые люди, сыновья возраста Фанни?

— Право, не знаю, — она обворожительно улыбнулась, — она ничего такого не писала.

— Хорошо. — Джон проглядел записи. — А вот Марта, горничная. Вы сказали, что мисс Гаррет упоминала ее в своих письмах.

— М… Да… И что же? Они в одном доме живут, — слегка пожала плечами, покрытыми черным кружевом, дама.

— Мне известно, что она была горничной вашей покойной сестры, причем еще до ее замужества.

— Да, она раньше служила в нашем доме. Но когда Элизабет вышла замуж, — последние два слова она произнесла с едва заметным напряжением, — Марта выразила желание остаться при ней. Я полагаю, она испытывала определенную привязанность к моей сестре, что-то сродни материнским чувствам даже…

Чувства и горничная Марта показались Джону чем-то мало совместимым, но он не стал это озвучивать.

— Что бы вы могли сказать о ней?

— О Марте? Ничего особенного. Старательная, исполнительная, чистоплотная. Ни у кого из семьи к ней претензий не было, насколько мне известно. Ничего не могу сказать о последнем годе ее жизни в отцовском доме. Я вышла замуж раньше сестры, за полковника Кардиса.

— Значит, Марта была привязана к вашей сестре, а к ее дочери, полагаю, тоже? Так что же именно мисс Гаррет писала о ней?

— Незначительные упоминания по ходу повествования. Повторяю, они жили в одном доме, было бы странно не упоминать ее. Что же касается вашего первого вопроса, полагаю, да, она была привязана и к девочке.

Джон занес все это в блокнот и задумался, взявшись помешивать уже остывший чай. В тот момент, когда он уже поднес чашку к губам и немного отхлебнул, миссис Кардис снова заговорила:

— А вы, мистер Картвей, женаты?

Он едва не подавился. Слегка откашлялся и, промокнув губы и усы салфеткой, чуть хрипловато ответил:

— Нет.

— Отчего же? — мягко поинтересовалась дама.

— Не имел счастья заняться обстоятельно этим вопросом. Много работы. К тому же меня часто не бывает дома — не лучшее качество для супруга.

— Ну что вы, — легко рассмеялась вдова полковника, — это как раз наилучшее качество для супруга. Вот мой покойный мистер Кардис был очень занятым человеком, и мы порой почти не виделись, а жили душа в душу, хочу заметить.

— Весьма рад за вас. — Джон подлил себе горячего чая. — То есть я хотел сказать, за те годы, что вы были вместе… — поправился он, поспешно опустив глаза в блокнот.

За окном постепенно начали розоветь облака, столик в углу опустел, а мисс Слоу, заглянув забрать чашки и термос с дальнего столика, подбросила дровишек в камин. Джон проводил хозяйку глазами и снова поймал себя на мысли о хорошем кофе. Оттого его особенно злило, что дело не клеится и ни от кого из опрошенных не удается добиться ничего определенного и связного. Он решил, что завтра начнет с обхода всех ближайших соседей. Другой задачей было разговорить Марту.

— Так, значит, Марта, горничная, служила в доме еще при вас? — вернулся он к делу. — Долго? Когда она к вам поступила?

— Да, служила. Когда поступила? Я не слишком хорошо помню этот момент. Мы были маленькими, а она пришла в дом моего отца еще молодой девушкой.

— Но при этом она была сильно привязана к вашей сестре, но не к вам? — Джон оторвал взгляд от блокнота и внимательно посмотрел на собеседницу. Вопреки его ожиданиям на лице миссис Кардис никаких чувств не отразилось. Она смотрела на него из-под невероятно пушистых ресниц все так же спокойно, с легким интересом и без каких-либо признаков волнения.

— Полагаю, так можно сказать. Почему-то Элизабет нравилась ей больше. Маленькая Бесси — так она называла ее в детстве. Моя сестра всегда была весьма хрупкой комплекции… и слаба здоровьем. — Она опустила глаза, стала разглядывать что-то у себя на платье. Потом подняла ладонь, в которой лежал изящный медальон на ленте, и повернула к Джону, не передавая ему вещицу, а лишь демонстрируя. Внутри медальона виднелась маленькая черно-белая фотография — портрет молоденькой девушки, имеющей некоторое сходство с самой миссис Кардис, но с более мягкими чертами лица. Джон слегка нагнулся, пытаясь рассмотреть и запомнить лицо матери Фанни Гаррет. Потом миссис Кардис мягко отодвинула руку и спрятала медальон.

— Фанни не очень похожа на мать, — как будто читая мысли Джона, сказала она, — тоже невысокая, но более крепкая, и волосы… в отца, видимо. Да и манеры порой, как вам сказать, немного деревенские. Я предлагала обеспечить ей достойное образование в прекрасном пансионе, но он, — она закатила глаза, — уперся: никуда девочка не поедет. Можно подумать, я зла ей желала! Он боялся отпустить ее от себя, и чем это закончилось? Уверена, что из пансиона она бы никуда не пропала!

— А вы не думали… — Джон точно не знал, стоит ли сыграть так, но все же решился, — что это исчезновение — лишь инсценировка?

Миссис Кардис приподняла одну бровь:

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы сами только что упомянули: мистер Гаррет боялся, что его разлучат с дочерью. Может ли быть, что он инсценировал ее исчезновение?

— Вы меня спрашиваете? Я не могу залезть в голову этому человеку, что, впрочем, к счастью!

«Но, видимо, придется это сделать мне…» — не отводя глаз от обворожительной в своем возмущении дамы, подумал Джон.

— Вы продолжали настаивать на пансионе в последнее время? — уточнил он.

— В последний раз мы говорили о пансионе года полтора назад.

— А ваша племянница — как она относилась к этой идее?

Миссис Кардис опустила взгляд:

— Она не хотела