Исчезновение в седых холмах - Полина Сутягина

«Всё, — решил Майкл, поднимаясь, — так больше продолжаться не может! Я иду туда». Он прикрыл экраном камин и быстрым шагом вышел из дома на холме.

* * *

Вернувшись к себе, Джон тихонько закрыл дверь на крючок, зажег настольную лампу и достал из-под матраса стопку писем. Он разложил их по датам и начал перечитывать с особым вниманием, то и дело оставляя пометки в блокнотике. Складывалась странная картина: судя по письмам, правда лишь от одного участника переписки, отношения между тетей и племянницей были весьма доверительные. В таком случае, решил Джон, должна же была девушка сообщить тете о том, что происходит что-то неладное. И вот в последнем письме какая-то неурядица. Эти слова абсурдны, если только не являются кодом: «схема кружев для траурного платья». Бессмыслица какая-то?.. Но не для миссис Кардис. Она пишет весьма взволнованное письмо в ответ и тут же срывается в Ланибро. Охотно выкладывает на блюдечке одну часть правды, а в ответ на попытку узнать другую шипит как растревоженная змея.

Дальше — Марта. Вот кто явно в курсе происходящего! Однако строит из себя лупоглазую золотую рыбку и только булькает пузыриками время от времени. Джон откинулся на спинку стула и воззрился на свое отражение в темном, с потеками дождя оконном стекле. Верная служанка и компаньонка — вначале для матери, потом для дочери… Хозяйку не предаст, но вот вопрос: даже если та окажется в опасности, но будет требовать молчания?

Джон постучал карандашом по раскрытому блокноту. Все было неясно… Еще этот влюбленный юнец. Он только ершится или тоже в курсе? Или даже напрямую замешан в исчезновении? И остается отец, который кажется действительно неосведомленным. Вот только именно он каким-то образом оказался лично знаком с мистером Твибинсом, главой сыскной конторы «Мудрый эсквайр», и попросил его о помощи. И, ко всему, скрыл возраст дочери…

Джон выписал имена всех необходимых, по его мнению, действующих лиц, обвел каждое в круг и стал делать пометки, проводя от каждого стрелочки. «И все-таки непохоже пока, что хоть кто-то действительно желал ей зла, даже несмотря на эту „кружевную“ тайну с наследством. Или, по крайней мере, не причинил… Ведь, судя по всему, миссис Кардис тоже ищет девушку, или же зачем тогда сидит в Ланибро и бродит по берегу под дождем? — к такому выводу пришел Джон. — Но куда же, черт побери, делась эта Фанни Гаррет?»

Отложив карандаш, он несколько раз прошелся из угла в угол. Потом снял пиджак и отжался десяток раз от пола — физические упражнения иногда позволяли ему яснее мыслить. Затем, прищурившись, улыбнулся посетившей его мысли, снова сел за стол и, сделав несколько пометок в блокноте, принялся готовиться ко сну.

* * *

Несколько дней Джон провел, обследуя под пасмурным небом окрестности и регулярно вымокая под дождем то накрапывающим, то переходящим в ливень. Опрашивал жителей — в первую очередь соседей Гарретов, — но ничего толкового из этого не извлек. Попытка очередного спуска с холма закончилась лишь перемазанными в глине ботинками и провалившимися попытками найти какие-либо признаки человеческого пребывания там. Причем огромные валуны у кромки бушующей воды препятствовали возможности прогулки у самого моря. Следов девушки нигде не было, а все потенциальные свидетели продолжали гнуть ту же линию, пытаясь убедить Джона в неведении и полной непричастности.

Когда в комнату сквозь тонкие занавески впервые за эти дни осторожно прокрались лучи осеннего солнца, Джон решил подняться пораньше и застать других постояльцев до того, как они покинут дом. Увидев его в холле, мисс Слоу заулыбалась, отметив, что никто бы не захотел упускать такое замечательное утро. Дождь и впрямь унесло куда-то вместе с облаками, и мокрую траву заливал свет все еще не очень поздно встававшего солнца.

В гостиной Джон обнаружил только мистера Иверса, уже заканчивавшего завтракать. Тот отодвинул пустую яичную скорлупу и поднялся, чтобы обменяться с Джоном рукопожатиями и пожелать ему продуктивного дня.

— Значит, вы снова к своим подопечным? — поинтересовался Джон, пока мисс Слоу накрывала завтрак и ему.

— Разумеется, не хочу оставлять их надолго без внимания, — на лице мистера Иверса показалась легкая улыбка человека, предвкушающего занятие любимым делом, — они хоть и мертвые, но привередливые. Посмотрим, что натворил последний ливень.

— Я думал навестить вас сегодня. Покажете свои сокровища?

— Отчего же нет? Буду рад, приходите. Следуйте прямо по тропе до ее поворота наверх, в холмы, и продолжайте движение прямо, там по грязным следам на склоне увидите уже протоптанный мной спуск.

— Вы только таким путем проходите? В других местах не спускаетесь?

— Сейчас нет. Когда искал место, разумеется, прилично пришлось покарабкаться, но теперь, пока там не закончу, никуда перемещаться не планирую.

— Тогда до встречи на склоне, — кивнул ему Джон. И ученый покинул гостиную, а Джон приготовился завтракать.

Мисс Слоу заботливо установила перед ним дымящуюся тарелку овсянки, яйцо на высокой деревянной подставке, тосты, поджаренные с маслом, и два сорта джема в симпатичных креманках в цветочек.

— Прошу прощения, мистер Картвей. — Она предусмотрительно поставила перед ним только чайничек, не дополняя его термосом с псевдокофейным напитком. — Сегодня не могу предложить вам бекон — постный день, видите ли… Но, если хотите, принесу еще яйцо.

Джон заверил хозяйку, что он прекрасно проведет это утро и без бекона и ему вполне достаточно одного яйца, после чего с аппетитом приступил к завтраку. В больших городах таким вещам уже давно не уделяли внимания, и в любой день посетитель кафе или ресторана мог получить блюдо вне зависимости от календаря. Но в глубинке жизнь текла иначе, подвластная старым правилам и традициям, и, казалось, несмотря на все изобретения и стремительный бег прогресса, останется такой еще долго… Джон усмехнулся этой мысли и точным ударом ложечки разбил скорлупу.

Вскоре в гостиной появилась миссис Кардис. Бросив быстрый взгляд на сидящего за своим обычным столиком Джона, она демонстративно опустилась за другой, но не прямо спиной к мистеру Картвею, а вполоборота, чтобы краем глаза оценить произведенный ее решением эффект. Джон спокойно продолжал завтракать, решив, что ему нет дела до этих женских игр, и если она готова с ним говорить прямо, то пожалуйста, а если нет — он с большей пользой проведет время, опрашивая других свидетелей в Ланибро. Завершив завтрак, Джон прошел мимо ее столика, легко кивнув и пожелав ей доброго дня. Миссис Кардис не ответила, но украдкой проводила его взглядом.

В утреннем свете зелень холмов приобрела легкий салатовый отблеск, местами уже просвечивая желтизной.