Смерть в квадрате - Кретова Евгения

– И что? – Аделия могла и не такие истории рассказать, которыми делились клиентки.

– А то, что из больнички выписались и уже вдвоем отдубасили того «владельца», который в их отсутствие разворотил участок и посносил сараюшки. И зажили дружнее прежнего. Я это все к чему рассказываю? К тому, что в быту чего только не происходит.

Он невесело отвернулся, махнул рукой. Настюша ссыпала на ладонь последние семечки, вытянула руку, с восторгом затаив дыхание, смотрела, как голуби садятся на ее руку и клюют угощение прямо со вспотевшей ладошки.

Бочкин тихо проговорил:

– Может, ваша соседка совсем невыносима. А может, у дочери ее кавалер есть, а мать встречаться им запрещает, вот и придумала себе легенду, чтобы мать не беспокоилась. Могла бы послать, а она вон, легенду придумывает.

– Я с такой стороны не думала, – отозвалась девушка.

– Всякое в семье бывает. Я иной раз думаю – как такое можно было придумать! Зная больные места, точно выверяя удар ведь бьют… – Он вздохнул. – А тут, может, и вовсе нет злого умысла у девчонки.

Он посмотрел на Аделию. Она его будто бы впервые увидела: грубоватые пальцы, сильные плечи и внимательный, настороженный взгляд, за которым читался жизненный опыт и что-то еще, что терзало душу.

С трудом отведя взгляд, Аделия озвучила то, ради чего начала этот разговор:

– Я думаю, стоит ли говорить моей соседке о вранье дочери?

Бочкин пожал плечами:

– А зачем?.. Хотя не знаю, вам виднее.

Он поднялся.

– Я что сказать хотел: Макс вроде бы на след вышел, так что надеюсь, скоро приедет к вам.

Это была отличная новость, Аделия улыбнулась: хорошо бы поскорее.

Она наблюдала, как Бочкин попрощался с ней, ссыпал Насте из кармана горсть семечек и неторопливо направился к парковке.

Что в этой истории ее так зацепило? Чужая семья – потёмки: это она регулярно повторяла себе, сталкиваясь с запросами клиентов. Ей удавалось воздерживаться от осуждения, а тут ее что-то задело. Бочкин прав, в сущности – не самое страшное вранье, от него никто не умер, никто не пострадал. Можно ли осуждать Нелли за попытку выкроить себе капельку свободы?

А потом в ее памяти всплыла фраза, которая изменила все.

Глава 21

Пришлось действовать быстро. Школьная подруга, что может быть очевиднее! Девичьи привязанности изменчивы: вчера не могли наговориться, делились самым сокровенным, а сегодня уже держат нож у горла. В практике Макса были случаи, когда подруга умышленно заманивала подругу в сомнительную компанию, когда обливала кислотой из-за парня или организовывала нападение из-за понравившейся шмотки. А потому пазл так легко сложился в его голове: две подруги делят одну профессию, и одна выбивается вперед, получая заветный «золотой» билетик и нужные знакомства.

Группа подъехала к старенькому одноэтажному дому на окраине города – здесь по сведениям соседей должна была заночевать Алена. Дом когда-то принадлежал бабушке Алены, ныне покойной, и теперь пустовал почти весь год. Только в летние месяцы в нем снова разгоралось человеческое тепло и слышались голоса.

Покосившийся, с заколоченными окнами, он стоял на одной из центральных улиц безлюдной деревеньки, примкнувшей к городской черте и облюбованной дачниками и бомжами. В будущем году дома назначены под снос, но сейчас еще поглядывали на приезжих из-под хмуро сдвинутых наличников да почти облетевшей ржавой листвы.

Калитка была накрепко закрыта, обвязана проволокой, тропинка к дому заросла.

– Не похоже, чтобы сюда кто-нибудь приходил, – отметил Глеб.

Они подошли к дому пешком, опередив группу и теперь рассматривали его. Макс не стал спорить. Если Алена поняла, что следователь узнает о ее причастности к исчезновению и возможно убийству подруги, то ей следовало уехать из города. Но быстро это сделать не так просто – нужны деньги, документы на другое лицо. Проще затаиться в заброшенном доме. А уж как в него попасть, минуя калитку, если прожил в нем все детство, не такая уж и проблема.

Макс пошел вдоль забора. Пальцы скользили по покосившимся и черным доскам, а взгляд изучал дорогу. Обойдя дом с торца, он присел на корточки и осторожно, чтобы не скрипнула, отодвинул одну из досок – та поддалась вправо. Образовался небольшой лаз.

– В эту щель разве только девочка-подросток пролезет, – сокрушался Глеб.

– Она и есть девочка-подросток, – пробормотал Макс. – Ты ее видел? В ней роста – от силы сто пятьдесят сантиметров.

Глеб чертыхнулся:

– Я к тому, что мы сюда не пролезем.

– А нам и не надо, – Макс ловко перепрыгнул через забор – тот качнулся, но устоял. Неторопливо, поглядывая под ноги и на окна дома, скользнул к нему. Глеб, кряхтя, перемахнул следом и направился обходить дом против часовой стрелки. Разделились.

Макс вслушивался, скользил вдоль стены. Осторожно, чтобы из дома было не видно, заглядывал в щели на ставнях и, пригнувшись, перебирался к другому окну.

Казалось, что дом пуст. Он притих, побаиваясь чужаков. Он недовольно скрипел, покачивал усыпанными осенней листвой липами. Он защищал ту, что вырастил и знал с пеленок.

– Да нет ее здесь, – выдохнул Глеб.

– Здесь она.

Макс чувствовал. Кроме того, Алена пришла недавно – в воздухе все еще витал едва уловимый шлейф ее духов, сладковатый и не вяжущийся с этой осенью аромат свежести. Кроме того, в супермаркете около института она купила продукты: Глеб подключил свои связи и получил доступ к оперативной информации по движению средств на ее расчетном счете. Стала бы девушка тащить через полгорода продукты? Вряд ли, она купила бы их в магазине поблизости. Значит, домой она не собиралась. И как доложили отправленные в магазин оперативники, девушка набрала продукты в «дорогу»: сухой лед, воду, снеки и сублимированные каши, пюре и макароны. С таким набором можно на пару-тройку дней лечь на дно. Для последующего Алена сняла наличку. Подготовилась, иными словами.

Макс прикрыл глаза и сосредоточился: если она не в доме, где она может быть еще? Сараев и хозпостроек на участке не осталось.

Его взгляд уперся в ледник – серую от старости, чуть наклоненную назад дверь. В каких-то домах продукты хранили в подвале, но иногда – в отдельной, заглубленной под землю пристройке. Там оборудовали некое подобие термоса: между внешней и внутренней стеной строения прокладывали пустоты мхами, опилками и льдом. Макс прошел к леднику, дернул ручку и обнаружил его запертым изнутри. Глеб потянулся за пистолетом – сбить замок. Макс остановил его: девушка могла прятаться за дверью.

– Алена, это следователь Александров, мы с вами сегодня встречались! – крикнул он. – У меня несколько вопросом к вам.

Он прислушался – за дверью почудилось движение. Он дернул дверь на себя – та с хрустом поддалась. Внутри обнаружилась деревянная лестница ведущая вниз, под дом, и дверь, закрывавшая внутреннее хранилище.

Грохот запирающейся изнутри двери отскочил от старых стен.

– Алена Сергеевна, не делайте глупостей!

Макс скатился вниз, дернул за ручку – та оказалась подперта чем-то изнутри.

– Поглядывай за домом, – бросил капитан Александров Глебу, – вдруг из ледника есть проход в дом…

А сам принялся вскрывать дверь, несколько раз надавил на нее, раскачивая: опора по его расчетам должна была выскочить из-под ручки.

– Алена Сергеевна!

– Уйдите, у меня вилы! – пискнула девушка из-за двери. – Я не сдамся.

Макс опешил:

– Побойтесь бога, Алена Сергеевна, зачем себе вредить, я с вами поговорить хочу…

– Знаю я, как вы говорить будете! Вам кого-нибудь в тюрьму надо упрятать, перед начальством отчитаться!

Макс усмехнулся, тряхнул головой:

– Вы насмотрелись дурных сериалов, Алена Сергеевна. Сейчас так не работают. Кого попало мне в тюрьму не надо, мне надо только настоящего виновника.

– Я не виновата!

Макс резонно не стал спорить. Заверил:

– Вот об этом-то нам с вами и надо поговорить. Выходите, Алена Сергеевна…