Исчезновение в седых холмах - Полина Сутягина
Где-то за холмами, видимо, лежали те самые фермы арендаторов лорда Хавиза, а напротив возвышалось темно-серой громадой мокрого камня аббатство. Одиноким показалось оно Джону в этот момент, нежели загадочным. Мокли под дождем башенки, и лишь несколько дымоходов пыхтели облачками дыма в серое марево затянутого облаками неба. Зачем одному человеку такое гигантское жилище? Половина комнат скучает под занавесями ткани, даже не отапливаясь, залы, в которых не звучит музыка, большие столы, за которыми сидят от силы три человека? Джон полагал, что такие строения теперь куда перспективнее было бы открыть для широкой публики, разместить там картинную галерею, например, или проводить концерты… Вся эта родовая спесь была ему неблизка и непонятна. Пробираясь сквозь мокрые заросли вереска, он двинулся в сторону аббатства, оглянувшись перед тем на тропу — не видно ли Финнегана с его чемоданчиком? Но холмы были совершенно безлюдны, и только вдалеке можно было разглядеть несколько светлых пятен пасшихся овец.
Уже взойдя на порог, Джон с печальным видом посмотрел на ботинки и края штанин, пообещав себе, что в следующую командировку, куда бы она ни была, купит пару добротных резиновых сапог!
Джонсон впустил его под крышу. Здесь было не особо теплее, но, по крайней мере, сухо. Дворецкий предусмотрительно выставил перед Джоном пару закрытых тапочек из овечьей шерсти. И хоть они были размера на два велики, Джон испытал чувство огромной благодарности к этому молчаливому, годами несущему свою службу человеку. Засовывая замерзшие ноги в теплые тапки, видимо еще подогретые у камина, Джону подумалось об интересной роли слуг, составляющей заботу о совершенно не родных им людях.
— Благодарю вас, Джонсон! Ваша предусмотрительность поражает.
— Рад слышать, сэр. Я принесу вам в комнату чай. Лорд Хавиз просил его не беспокоить сейчас.
Джон кивнул и двинулся к себе. В коридоре он столкнулся с миссис Кардис. Дама вышла из своей комнаты и следовала в противоположном направлении. Она окинула Джона взглядом, на мгновение остановив внимание на его обуви, и слегка подняла бровь:
— Очень практично. Я смотрю, вы прямо осваиваетесь здесь. Что следующее? Домашний халат?
Джона так и подмывало прокомментировать, что ночное одеяние у него уже имеется, но он воздержался, чтобы не быть понятым превратно.
— Я смотрю, вы тоже не торопитесь «проезжать» дальше, — бросил он в ответ.
Уже собиравшаяся миновать собеседника, миссис Кардис задержалась вполоборота к нему:
— Почему я должна торопиться? Может быть, мне нравится компания сэра Эдварда. И потом, кто вы такой, чтобы я перед вами отчитывалась?
— Ну допустим, — Джон развернулся к ней, кладя одну руку на перила, за которыми внизу располагался холл, — тут важно не кто я такой, а кто вы такая.
— Мне очень хорошо известно, кто я! — Она сверкнула на него темными глазами, и Джон снова почувствовал, как, несмотря на гнев, эта женщина очаровывает его. Эта надменная стать, уверенность в себе, даже когда под ногами нетвердая почва, не могли не восхищать его, хотя он знал, на что способна эта дама. Еле заметно Джон сжал ладонью перила, возвращаясь к игре.
— Мне кажется, не о том вы думаете, уважаемая миссис Кардис… — он смерил ее внимательным взглядом, — стоит мне подкинуть информацию инспектору, который со своей полицейской стайкой наворачивает круги вокруг офиса аукциона, как вы отправитесь в список первых подозреваемых.
— Ах вот вы о чем! — Она почти рассмеялась, поворачиваясь и делая один маленький, но уверенный и хорошо обозначенный шаг к нему. — Вы пытаетесь меня шантажировать? — Ее глаза сверкали огнем из-под черной бахромы ресниц. Но это был не гнев теперь, нет. Джону хорошо был известен этот огонек — азарт. Он ступил на знакомую ей почву. — Аккуратнее, мистер Картвей, вы слишком многого не понимаете. А ваши угрозы пусты. Инспектора мне нечего опасаться. Он к такой, как я, за милю с неудобным вопросом не подойдет. — Она окинула его взглядом, вновь усмехнувшись при виде его тапочек, и, уже поворачиваясь в ту сторону, куда шла, бросила: — И осторожнее с этими перилами, они старые… как и все здесь.
Джон невольно снял часть веса с ладони, мысленно выругавшись и провожая взглядом прямую и грациозную фигуру в черном кружевном платье.
Он прошел в комнату и закрыл дверь. Почему, даже когда у него как будто все козыри на руках, эта женщина обходится с ним как с мальчишкой?! Он обрушился на кровать так, что та скрипнула. Интересно, чего же миссис Кардис хочет от лорда Хавиза? Им она тоже вертит?
В дверь постучали, и вошла Матильда с подносом. Джон сразу поднялся, набрасывая на лицо более расслабленное и приветливое выражение.
— У Джонсона нога опять разболелась… — Кухарка опустила поднос с чаем на столик у камина. — Вот я и вызвалась принести. Ну, про ногу, то есть, я вам не говорила, это уж так… — Она сразу принялась наливать и молоко, и чай.
— Спасибо, миссис Кухенбакер… А скажите, прошлым вечером лорд Хавиз угощал меня кофе, нельзя ли его? Я заметил, что по утрам кофе не подаете… — Джон чувствовал, что сейчас ему бы не помешало поднять настроение.
— Ах, это его кофе. — Матильда поставила чашку и развела ладонями. — Какой-то особый сорт, мы даже держим его отдельно. Но я могу спросить…
— Нет-нет, не стоит в таком случае, — поспешно ответил Джон, хотя расстроился.
— Да, и верно. Сейчас его не стоит беспокоить.
— Что-то случилось? Ему нездоровится? — Джон встал поближе к камину, греясь.
— Не знаю, Джонсон сказал, заперся у себя и не велел тревожить. Бывают у него такие настроения. Может, после войны… — она вздохнула, — повидал, наверное.
Джон сомневался, что дело было в этом.
— А миссис Кардис, она здесь давно гостит?
— Дня за два до вас приехала… — Матильда слегка поджала толстые губы. — Не знаю… Раньше никогда ее не видала. Может, она была знакомой покойной хозяйки? Я и сама удивилась…
— То есть вы полагаете, что лорд Хавиз не был с ней знаком раньше? — Увидев ее удивленный взгляд, добавил: — Вы ведь предположили, что она могла быть знакомой хозяйки, но не хозяина.
— А, ну
